Синдром рыбки Долли

Те из вас, кто смотрел мультфильм «В поисках Немо», наверняка помнят лучшую подружку главного героя — рыбку Долли. Сценаристы мультика придумали ей очень смешную роль: каждые десять минут рыбка забывала абсолютно все, что помнила, и начинала заново знакомиться с друзьями, узнавала, куда они плывут и кто она сама такая.

Самое несмешное, что история рыбки Долли имеет аналог в реальном мире. Известный писатель и врач Оливер Сакс описал историю Клайва Веринга, английского композитора и хормейстера Ковент-Гардена, в своей книге Musicophilia: Tales of Music and the Brain.

Если вкратце, то 25 лет назад Клайв Веринг заболел энцефалитом, после чего его мозг стал неспособным помнить что-либо более 30 секунд. Это самый тяжелый случай амнезии в мире.

Это случилось с ним через год после свадьбы — по огромной любви Веринг женился на девушке Деборе, которая позже написала о нем книгу Forever Today.

Вот так она описывала первые дни болезни Клайва. Однажды она застала мужа за странным занятием: он сжимал и разжимал пальцы, пристально вглядываясь в кусочек шоколада, лежащий на ладони.

«— Смотри! — он сказал мне. — Опять новый!

Он не мог отвести взгляд от шоколада.

— Это тот же самый шоколад, — сказала я мягко.

— Нет... смотри! Другой. Он совсем не похож на прежний...

Он опять сжал и разжал пальцы и несколько секунд внимательно разглядывал шоколад.

— Опять другой! Как они это делают?»

Клайв чувствовал, что мир ускользает от него. Для того чтобы хоть за что-то зацепиться, он начал вести дневник. Это были очень странные записи: каждые несколько минут повторялось: «Я проснулся», «Я в сознании». Иногда указывалось время: «14.10 — сейчас я достаточно активен», «14.14 — теперь я наконец действую», «14.35 — на сей раз я наконец полностью активен». Многие записи зачеркнуты и ниже подписано: «Я полностью в сознании и активен впервые за много-много недель».

Этот ужасный дневник практически лишен другого содержания. Такое ощущение, что Клайв с отчаянной страстью пытается подтвердить свое существование и его непрерывность. Дебора говорит об этом периоде его жизни как о времени «бесконечной муки».

Обычно больные амнезией, хоть и не понимают то, что они видят, но делают различные предположения, пытаясь объяснить реальность: пустую кофейную чашку перед собой или запись в дневнике, сделанную собственным почерком. И предположения эти очень часто бывают верными. Они могут догадаться, что они сделали что-то, даже если не помнят об этом. Но краткосрочная память Клайва работает не более 30 секунд. Он не способен ни накопить опыт, ни установить связь с собственным опытом из прежней, здоровой жизни. Поэтому всякий раз, сталкиваясь с необъяснимым, Клайв делал вывод, что он был «мертв» или что он «только что пробужден».

Клайв тогда лежал в клинике, и, по словам Деборы, чувствовал себя живым только, когда она посещала его. Она навещала его каждый день, но как только уходила, он опять впадал в отчаяние. Вернувшись домой, Дебора находила на автоответчике десятки раз повторенное сообщение от мужа: «Пожалуйста, дорогая, придите навестить меня. Я вас не видел вечность. Пожалуйста, прилетите сюда со скоростью света!»

Клайв находился в тяжелейшей депрессии. Дебора была растеряна перед лицом столь экзотической болезни мужа, она не знала, каких врачей слушать, кому верить. Несколько лет ушло на то, чтобы понять, что пребывание Клайва в этой больнице для него не менее губительно, чем сам недуг.

Наконец, было принято решение о переезде в частную клинику, где отношение к Клайву было совсем иным, где уважали его талант и где для него были созданы условия, приближенные к домашним: не палата, а почти настоящая квартира, отличное питание. Его сняли с тяжелых транквилизаторов, он стал подолгу гулять. И все равно только через шесть лет Дебора почувствовала, что Клайв стал немного успокаиваться. Шаг за шагом врачи и жена создавали для него возможность жить в его новой реальности.

Сейчас Клайва не узнать. Это щеголеватый человек, ничего общего не имеющий с тем полным отчаяния, каким он был в начале болезни. В его комнате фортепьяно, электроорган, высокие стопки нот.

Через несколько лет после того, как Клайв заболел, о нем был снят фильм. Для съемок Клайву предложили продирижировать своим прежним хором. Удивительно, насколько точной была его работа. Дирижируя, он пропевал мелодии, обращался к певцам с абсолютно профессиональными замечаниями, очевидно, прекрасно зная все партии. Он не только блестяще дирижировал, но делал это в своем прежнем индивидуальном стиле.

При таком глубоком поражении памяти Клайв сохранил все свои профессиональные навыки. Он по-прежнему может читать ноты с листа и играть на фортепьяно. Но при этом необходимо, чтобы кто-то подвел его к фортепьяно, открыл ноты, положил руки на клавиши. Потому что Клайв не помнит, что он музыкант.

Он может бриться, умываться, ухаживать за собой. Он может очень изящно одеться, с большим вкусом и стилем, отлично танцует. Он читает и пишет на нескольких языках, умеет считать. Может позвонить, узнает свой дом, знает, где стоит кофе. Если спросить его о том, как он все это делает, он никогда не ответит, но он делает это, причем уверенно и не задумываясь.

Конечно, самое удивительное в жизни Клайва — это его отношения с собственной женой. Он женился на Деборе за год до постигшего его несчастья. И все эти годы он каждый день по нескольку раз «впервые» встречает ее, «впервые» восхищается ее красотой, влюбляется в нее с «первого» взгляда и с восторгом рассказывает окружающим, какую потрясающую женщину он сегодня встретил, и через 30 секунд после того, как Дебора скроется за дверью, он забывает ее, чтобы потом вновь встретить и вновь влюбиться без памяти.

Свидетелем такой «первой» встречи был как раз Оливер Сакс (он написал предисловие к книге Деборы):

«При мне была книга Деборы, которую Клайв уже читал дважды. Увидев ее, Клайв воскликнул: "Вы написали книгу?! — он всматривался в обложку. — Все сами?! О боже!" Дебора показала ему посвящение: "Моему Клайву". Клайв замер и потом бросился обнимать Дебору: "Посвящение мне!"

Эта сцена была повторена несколько раз в течение нескольких минут с тем же удивлением, восхищением и радостью. Клайв несколько раз вновь приветствовал Дебору, как будто она только что пришла. Потом он был невероятно взволнован предложением пообедать с Деборой. "Разве она не замечательная женщина? — спросил он меня, когда она вышла. — Она, должно быть, потрясающе целуется!"

Они действительно очень любят друг друга. Это удивительная ситуация: с одной стороны, невыносимая, с другой стороны, невероятно лестная для Деборы. Ведь каждый день по нескольку раз Клайв встречает ее как потрясающий подарок, как благословение».