Как работают агентства по усыновлению
Сколько уже WACAP работает в России? Сколько российских детей за это время было передано в американские семьи?
Мы имеем разрешение с ноября 2000 года. За это время содействовали в усыновлении 447 детей.
Почему печальные истории с приемными детьми чаще всего происходят в США? Из-за количества усыновлений?
Да, действительно, США на первом месте по количеству усыновлений иностранцами. По внутренней статистике WACAP, процент отмены усыновлений — не более одного. Он может снизиться благодаря определенным мерам, но отмены все равно останутся. Мы постоянно почему-то говорим об этом одном проценте, забывая, что 99 процентов детей находят для себя любящие семьи. Да, бывает, так складываются обстоятельства, что ребенок не смог адаптироваться. Но не бывает такого, что ребенок остается вне семьи. В таком случае он просто живет в другой семье. Люди не хотят открывать глаза на очевидную вещь: усыновление — очень сложная работа. Процесс протекает не так легко, как может показаться. Адаптация ребенка к семье часто занимает очень много времени — и это нормально. И часто даже самые сложные случаи могут дать замечательный результат.
Кто проверяет благополучие ребенка после передачи в американскую приемную семью?
Когда семья возвращается из России с ребенком, ее обязательно навещает социальный работник (из нашей организации или организации по месту жительства). Российский закон требует как минимум одного посещения в первые шесть месяцев, затем еще одного — спустя год после усыновления, и еще два посещения, каждое через год. Это минимум, которым мы не ограничиваемся. По результатам таких визитов составляются отчеты, которые затем направляются в Россию.
Каковы особенности детей из российских детских домов по сравнению с сиротами из других стран?
Американские врачи и соцработники обращают внимание на то, что дети из российских детских домов в большинстве случаев тем или иным образом подвергались воздействию алкоголя. Например, мать пила во время беременности, родители-алкоголики вели асоциальный образ жизни. В других странах таких детей оказывается меньше.
Что же тогда делать? Придумать какой-то новый закон? Есть мнение, что, если бы Россия ратифицировала Гаагскую конвенцию о защите прав детей и международных усыновителей, разговаривать США и России об этом было бы легче.
Дело не в том, что Гаагская конвенция обязательно поможет: у нас масса законов, которые находятся в дремотном состоянии. Вопрос в том, будет ли она работать в условиях России. То, что ратификация могла бы помочь российским детям, находящимся за границей, — несомненный факт. Вдобавок Гаагская конвенция подразумевает, что россияне смогут усыновлять за рубежом. Сейчас такие случаи есть, но делать это сложнее. Правда, ратификация не отменяет вопроса о подписании двустороннего соглашения между Россией и США о сотрудничестве в области усыновления. Сейчас такие двусторонние соглашения есть у России с Италией и с некоторыми бывшими советскими республиками.
Что это даст?
Это значит, что Россия будет активнее участвовать в судьбе российских детей в США и мнение России будет учитываться при возникновении сложных случаев — например, поисков новой семьи.
Что для вашей организации означает приостановка лицензии?
Я по-прежнему могу переводить документы и предоставлять отчеты, отвечать на запросы компетентных органов в адрес нашей организации. А все остальное — не могу. Например, не могу поехать в аэропорт и встретить семьи усыновителей.
Обычно мы занимаемся подготовкой пакетов документов для регистрации кандидатов в усыновители. Потом, когда подходит очередь (примерно через год), региональный оператор подбирает ребенка в соответствии с пожеланиями. Найти девочку от 7 до 12 лет — сложно и долго. Двух мальчиков-братьев — проще и быстрее. Россиянам иногда кажется, что иностранным усыновителям проще, так как за них все делает агентство. Но мы не ходим за справками к доктору или в полицию. А ведь американские усыновители переделывают справки так же часто, как и российские.