Прощай, вытрезвитель!
Последний вытрезвитель в Москве пал жертвой законодательной чехарды. 1 января утратил силу приказ МВД СССР «Об утверждении Положения о медицинском вытрезвителе при горрайоргане внутренних дел», когда-то придуманный в дополнение к знаменитому указу «Об усилении борьбы с пьянством». А в феврале президент Медведев объявил, что теперь вытрезвителями будет заниматься Министерство здравоохранения и социального развития, но механизм передачи от одного ведомства другому разработать не успели, а сами медики не спешат брать на баланс убыточное предприятие, которое давно утратило свои социальные функции.
Вытрезвителя больше нет. Эту вечную угрозу нетрезвой прогулке, этот неиссякаемый источник городского фольклора вспоминают участники проекта «Сноб».
В вытрезвитель попадал я пару раз. Однажды, много лет назад, это было на Старом Арбате, когда мы с Гариком Сукачевым в подпитом, прямо скажем, состоянии затеяли некую бучу, совсем безобидную на самом деле. Но получилось так, что, не прогибаясь совсем, было нельзя не оказаться в вытрезвителе. А Гарик жутко не хотел прогибаться. Вот нам и пришлось там переночевать. Второй раз я оказался в вытрезвителе совершенно случайно: вышел опять же в довольно подпитом, хотя и вменяемом состоянии из ночного заведения. И пока шел до дороги, чтобы машину поймать, меня перехватил милицейский наш патруль. Паспорта с собой не было, так что, несмотря ни на какие объяснения, они меня забрали. Пришлось там какое-то время провести, пока меня не спас звонок от моего директора.
Наш вытрезвитель, ближайший к дому, находился на углу Петровки и Петровского бульвара. Примерно там, где сейчас магазин «Дикая орхидея». Однажды мы шли большой компанией мимо этого вытрезвителя, и вдруг из маленькой форточки высунулась рука и раздалась мольба: «Ребята, подогрейте папироской». Мой друг Женька Медведев достал из пачки папиросу и просунул в форточку. А оттуда вылетел кулак и попал ему точно в глаз — видимо, надзиратель в тот момент зашел и начал порядок наводить. На память о добром деле остался фингал.
Сергей Михалок
В Белоруссии вытрезвители процветают, хотя год назад наш басист умудрился попасть в вытрезвитель в Нижнем Новгороде. Дверь из бара в гостинице выходила в соседний торговый комплекс. Он перепутал и вышел туда, а комплекс этот уже часа два был закрыт. Ну он стал, как герой Фарады в фильме, кричать «люди-люди», бегал по павильонам, не мог найти выход. Потом встретил старушку-сторожа, напугали друг друга до смерти. Старушка вызвала милицию, и он провел ночь в вытрезвителе. Мы с утра его только нашли. Причем несмотря на все слухи, у него не пропало ни копейки денег. Он потом милиционерам отнес пару дисков.
Как-то я провел 8 часов в вытрезвителе на Серпуховке. Отпраздновав на работе чей-то юбилей, решил оставить машину и пойти погулять. Уж не знаю, чем я приглянулся сотрудникам, но около меня остановился автобус, и со словами «смари, Вась, опять интеллигент» забрали и отвезли в ближайший вытрезвитель. Медосмотр был беглый — пожилая врач дежурно сообщила «готовченко», и меня отправили в палату. 10 коек. 9 пьяных. Окна разбиты, зато дают чистое белье и стелит его младший сержант. Очень хочется спать и, естественно, сразу засыпаешь. Но посреди сна очень хочется пить. Начинаешь мычать. Тут открывается железная дверь и входит тот самый сержант с чайником. Благодарности нет предела! Дальше начинается знакомство с коллегами. В моем случае это были курсанты какого-то командного училища и художники. Курсанты отметили диплом, художники — очередную выставку. Последнее впечатление — когда выдавали изъятые «под опись» вещи. Я не обнаружил среди них ничего: двух мобильных телефонов, пяти упаковок «виагры», телефонных карт и даже пропусков в редакцию. Когда заявил претензии, сказали, что пить надо меньше…
Дело было в начале 2000-х. После дня рождения однокурсницы мы с товарищем бродили по Москве, дарили девушкам цветы в метро, веселились в общем. Я отошел в ларек купить еды, возвращаюсь, а Женю с букетом в руках празднично упаковывают в милицейский «батон». Я вступился, на что милиционеры ответили: «Вы заходите, молодой человек, сейчас во всем разберемся». Как позже выяснилось, им для плана не хватало как раз двух человек. Привезли нас, значит, в вытрезвитель, раздели до трусов и начали оформлять. Я поинтересовался, почему отсутствуют известные процедуры — пройти по ленточке, приседания, палец к носу. На что медсестра безоговорочно заявила, что я точно пьян. Отвели в большую палату: белый потолок, зеленые стены и человек 12 разной степени кондиции. Мы-то, естественно, считали, что мы трезвые, закипало чувство социальной несправедливости. После слов Жени: «я служил в ракетных войсках, и с такими, как вы…» его вытащили в коридор и привязали к железной кровати. Тут уж начал выступать я. Растолкал почти всех пьяниц, мы сдвинули кровати и стали маршировать, распевая «Смело, товарищи, в ногу». Через какое-то время открылась дверь, и лейтенант с улыбкой сказал: мол, ты нам тут всю тишину портишь, так что забирай своего приятеля с цветами и дуйте отсюда. Конечно, поехали отметить освобождение.
Лет шесть назад один мой друг имел радость общения с этим прекрасным заведением. Не хочу называть настоящее имени, но в Сети он был известен, как Боба Иисусович Рабинович. Исключительный человек, находился в международном розыске за нелегальную торговлю алкоголем и даже пару месяцев отсидел в тюрьме в Воронеже. Но затем его отпустили за отсутствием доказательств, он вернулся в Москву, а через месяц позвонил воронежский следователь и сказал, что тоже едет в столицу. Они встретились и нажрались так, что их в итоге забрали в вытрезвитель. Причем мент специально не стал показывать ксиву — хотел узнать, чего и как в Москве. Впрочем, с утра все-таки показал, когда у него деньги пытались отнять. А потом еще сказал мечтательно: «Эх, кабы везде так было хорошо!»
В конце 80-х подрабатывал я учебным мастером на тихой кафедре одного питерского вуза. И там же учился в аспирантуре наш вьетнамский товарищ по имени Нгуен. Впрочем, обращались к нему все по фамилии — Хьеб. Добрый, улыбчивый, но уж очень выпить любил. По пьяной лавочке всегда рассказывал историю про то, как он американцев по джунглям убивал. Так вот однажды выпил Хьеб на чьем-то дне рождения и пошел на улицу, американцев искать. А не найдя — кинулся грудью останавливать трамвай у Гренадерского моста. Там его и повязали. Милиционеры видят: вроде мужичок-то не наш. Спрашивают, мол: «Ты не иностранец часом?» Вот финнов в Ленинграде в вытрезвители сажать никогда не стеснялись, они умели так напиваться — наши лиговские алкаши диву давались. Будь Хьеб финном, его бы не задумываясь в вытрезвитель отправили. А представителя героического братского народа, скорее всего, пожалели бы. Но Хьеб сам все испортил, зачем-то сказав: «Да ладно, все нормально, я свой. Я казах!» Его тут же посадили в воронок и отвезли на Синопскую набережную, в вытрезвитель — ночь коротать. Хорошо, что на нашей кафедре работала дочь крупного милицейского начальника и документы из вытрезвителя никуда не пошли. А то бы были неприятности у всех.
Поделитесь своими воспоминаниями!