«Курица» Гайдна с сочным итальянским звуком на французских инструментах

Музыкальная афиша двух столиц заметно пострадала от извержения исландского вулкана. Отменились концерты знаменитого венгерского пианиста Андраша Шиффа, а концерт Юрия Башмета с «Солистами Москвы» оказался под угрозой срыва. Не приехал молодой виолончелист Готье Капюссон, заявленный в программе, да и сам Юрий Башмет едва не застрял в иностранном аэропорту. «Мне повезло, — признался знаменитый альтист перед началом концерта, — я подмигнул сотруднику Аэрофлота, и он как-то сумел поставить меня в wish-list, а потом и билет нашелся. А вот наш оркестр “Новая Россия” завис в Испании всем составом, и для сегодняшнего концерта в духовую группу мы пригласили других музыкантов».

На этом конферанс маэстро не закончился — и он, и публика явно жаждали общения. Да и сам концерт был необычным, поскольку «Солисты Москвы» все как один играли не на своих инструментах, а на выданных им на один вечер струнных знаменитого французского скрипичных дел мастера Жана-Батиста Вийома (1798 - 1875). (У Башмета уже был такой опыт в 2008 году, когда его ансамбль играл на инструментах работы Страдивари и Гварнери из Госколлекции.)

«Вийом — это мастер, который впервые в истории разобрал по косточкам скрипку Страдивари, — просвещал публику Башмет, — и смог сделать ее точную копию. Вообще многие музыканты предпочитают играть на Вийоме — его инструменты очень тембристые и выносливые. Особенно если речь идет о концертах на открытом воздухе. И их, признаться, не так жалко, что ли… Но, конечно, это тоже великие произведения искусства». Взяв у одного из музыкантов скрипку, маэстро продолжал: «Это ведь не только инструмент, но также скульптура и картина. Видно ли вам девушку, изображенную на нижней деке? — обратился музыкант к партеру, — а вот это как вам нравится? Ведь это не обычный завиток головы скрипки, а настоящая голова сатира, очень тонкой работы. Инструменты Вийома в таком количестве — большая редкость, хотя сделал их он очень много. Часть была куплена еще царской семьей, а что-то попало в коллекцию в сталинские времена. На этих инструментах давно никто не играл, и в такие сроки подружиться с ними было большой проблемой, но мы не сдавались».

Первой в программе стояла «Курица» Гайдна — одна из самых веселых симфоний композитора, в которой отчетливо слышно кудахтанье этой самой птицы. Публика стала вслушиваться в то, как изменился фирменный звук «Солистов Москвы». Тот самый звук, за который их трижды номинировали и один раз наградили Grammy. Разница была заметной и неожиданной. Несмотря на французское происхождение инструментов, звук стал более итальянским, сочным и, если так можно выразится, наглым. Вийом и прославился как подражатель итальянских мастеров, который даже пек свои скрипки в печах, чтобы точнее сымитировать внешний вид и звук. А со знаменитой скрипкой Страдивари «Мессия» Жан-Батист не расставался до конца жизни. Однажды Паганини принес в ремонт в мастерскую Вийома своего Гварнери дель Джезу, а когда вернулся, то обнаружил сразу две неотличимых друг от друга скрипки. Копия Вийома была столь точна, что виртуозу пришлось поиграть на обоих инструментах, чтобы распознать свою собственность.

Вторым номером программы стояла знаменитая «конкурсная» вещь Чайковского «Вариации на тему рококо», в которой солировал Александр Бузлов, заменивший застрявшего в аэропорту Готье Капюссона. Сыграл он неплохо, особенно предпоследнюю лирическую вариацию и бравурную коду, а со скидкой на срочность замены — вообще блестяще. Это виртуозная «проверочная» вещь. Для француза это был бы отличный повод представиться нашей публике, а для Бузлова — сто раз отыгранная на конкурсах разменная монета. При этом в руках у Александра был явно не старинный инструмент — слишком светлый лак, чтобы оказаться работой Вийома или Страдивари.

«Как вы думаете, на каком инструменте играл сейчас Саша?» — обратился к аплодирующему партеру Башмет. Кто-то из зала со смехом подсказал: «На виолончели!» Башмет прыснул, но продолжал: «Это не Вийом. Этой виолончели всего год, а сделал ее 32-летний мастер c русскими корнями Габриэль Жебран Якуб». Овации возобновились с новой силой.

В фойе Большого зала меломанов поили спонсорским коньяком, и за рюмкой мне удалось спросить Сергея Соловьева о его впечатлениях от концерта.