Андрей Шаронов: Африка — зона обостряющейся конкуренции

Андрей Шмаров: В последнее время «Тройка Диалог» замечена в пристальном интересе к Африке: вы продали 36% южноафриканскому Standard Bank, а теперь проводите панель по Африке на Петербургском форуме …

Андрей Шаронов: У Африки есть экономический потенциал, колоссальные природные ресурсы — углеводороды, черные и цветные металлы, золото, алмазы, уран. Для наших компаний вполне логично озаботиться стратегическим расширением своей ресурсной базы. А мы, в свою очередь, намерены предложить финансовые услуги тем, кто борется за африканские проекты.

В частности, мы обсуждаем возможности по реализации EPC-проектов (engineering, procurement, construction). Они могут стать одной из работающих схем присутствия российских компаний в Африке. Уже есть успешный пример «Технопромэкспорта», который выиграл тендер и в альянсе с бразильцами построил электростанцию в Анголе.

Озаботились! «Русал», «Норникель», АЛРОСА, Evraz набрали там активов, концессий, лицензий и получили на свою голову межплеменные войны, шантаж властей, диверсии. Как обеспечить защиту наших интересов?

СССР обеспечивал их путем экспорта идеологии и поставки вооружений местным «народным демократиям». Сейчас это уже не работает, поэтому позиции России в Африке сильно ослабли. Власти пытаются исправить ситуацию — президент Медведев посетил Анголу, Намибию, Египет и Нигерию.

А что мы можем им предложить? Там ведь люди простые, нуждающиеся и циничные.

Это действительно очень серьезный вопрос. Дело в том, что Россия и Африка не дополняют друг друга экономически: и мы, и они экспортеры сырья, мы не можем быть для них источником инвестиций, поставлять технологии. Все это гораздо успешней делают Запад и Китай. Страны БРИК являются  четвертым по величине инвестором в страны Африки после Европы, Ближнего Востока и Северной Америки. За последние семь лет они реализовали в Африке значительное число инвестиционных проектов: Индия — 130, Китай — 86, Россия — 47, а Бразилия— 25. Однако по их совокупной стоимости Китай (29 миллиардов долларов) опережает Индию (25 миллиардов).

Колониализм рухнул, неоколониализм (концессия, рудник за колючей проволокой, африканцы с кирками, и айда вывозить сырье) тоже, западное «устойчивое развитие» не работает. А вот китайцы скупают Африку по схеме: мы вам строим инфраструктуру и даем взятки, вы нам выгодные концессии, а мы привозим своих рабочих.

Только давайте говорить корректней: не взятки, а гранты, которые не только разворовываются, но и на развитие идут. Проблема состоит в том, что денег на масштабное строительство в Африке автотрасс и железных дорог, как это делают китайцы, у нас просто нет. Но ведь есть и другой путь.

Какой?

Параллельно с политическими усилиями выстраивать деловую инфраструктуру, причем не только в Африке, а во всей зоне развивающихся экономик мира. Дело в том, что на глобальном уровне хорошо отработаны связи и сделки «Север — Юг» и плохо «Юг — Юг».

Так, например, бразильские компании покупают африканские активы через западных партнеров. Им приходится действовать по схеме «Север — Юг» и платить инвестиционным банкам, например Goldman Sachs, которые берут маржу с каждой сделки. Мы же намерены построить собственную глобальную платформу во всех значимых развивающихся регионах.  

Что такое платформа?

Это сеть финансовых институтов со стандартизированной технологией работы, мощной аналитической службой, системой расчетов, возможностью кредитования проектов и, безусловно, политического лоббирования.

И что, все это «Тройка» потянет?

Да, у нас есть для этого партнеры. Мы собираемся объединить национальных чемпионов для создания глобальной финансовой платформы, фокус которой будет направлен на развивающиеся рынки. «Тройка Диалог» присутствует в России и странах СНГ. У Standard Bank — нашего стратегического партнера и акционера — кроме Африки, сильные позиции в Латинской Америке. В свою очередь, в Китае работает банк ICBC — стратегический акционер Standard Bank, крупнейший банк в мире по размеру активов. У обоих банков есть возможность выдавать кредиты объемом в сотни миллионов долларов.

А каков на сегодня статус у этого  партнерства?

Пока он находится в стадии формирования. Мы создали группу, которая вырабатывает идеологию, обсуждает возможности реализации трансграничных проектов.

Хотя у Standard Bank уже есть сделки с ICBC,  в частности, в прошлом году состоялась сделка стоимостью 1 миллиард долларов, который синдикат из четырех китайских банков вложил в африканские проекты.

Аналитики: «Газпром» укрепляется в Нигерии, чтобы усилить свои позиции в Европе

Пока Европа ищет новых поставщиков газа, Россия всеми силами пытается обезопасить свои позиции на континенте. Поэтому богатые углеводородами государства Африки привлекают к себе все большее внимание. Наиболее перспективно выглядит Нигерия, седьмая страна в мире по запасам газа (причем большая часть этих запасов не освоена).

3 июля 2009 года Нигерия, Нигер и Алжир подписали соглашение о строительстве Транссахарского газопровода протяженностью 4 тысячи километров, который свяжет дельту реки Нигер с терминалом в Алжире. Далее газ будет транспортироваться в Южную Европу по уже существующим трубопроводам.

Стоимость проекта оценивается в 13 миллиардов долларов. Если строительство начнется в следующем году, первый газ по трубопроводу пойдет в 2015-м.

По Транссахарскому газопроводу в Европу можно ежегодно поставлять, 20–30 миллиардов кубометров природного газа — почти 10% годового объема его потребления в регионе. Проект явно обладает солидным потенциалом, и многие компании стремятся получить долю в нем.

Первоначально 90% акций проекта будут принадлежать компаниям и правительствам африканских государств, но каждый из партнеров имеет право продать часть своей доли иностранному инвестору. За право участвовать в проекте, по всей видимости, будут соперничать российский «Газпром», индийская GAIL Ltd., французская Total SA, итальянская ENI SpA и британо-голландская Royal Dutch Shell — все они уже выразили соответствующее намерение.

СП с национальной нигерийской NNPC ощутимо повышает шансы «Газпрома» на участие в Транссахарском газопроводе, тем более что правительство Нигерии открыто заявило о своем желании ограничить доминирующее влияние крупнейших западных компаний на свой нефтегазовый сектор. В рамках СП «Газпром» инвестирует 400–500 миллионов долларов в трубопровод протяженностью 360 километров, соединяющий дельту Нигера с северными провинциями Нигерии. Не исключено, что этот трубопровод станет первой очередью транссахарского проекта.

То, что «Газпрому» удалось быстро наладить деловое сотрудничество с Нигерией, встревожило европейские деловые и правительственные круги: ведь им самим пришлось потратить на это годы. В сентябре прошлого года в Нигерию ездил тогдашний комиссар ЕС по энергетике Андрис Пиебалгс. Он заверил правительство страны в том, что в Европе связывают с ней решение проблемы диверсификации поставок газа и обеспечение своей энергетической безопасности. Таким образом, для «Газпрома» участие в транссахарском проекте фактически способ нейтрализовать его как альтернативный источник газа для Европы.

Если в Нигерии Россия уже обеспечила себе одну из ведущих ролей, то в Алжире преимущество пока явно на стороне ЕС, который в последние годы подписал с этой страной целый ряд газовых соглашений. А вот влияние России на Алжир ослабло. Впрочем, европейские страны, как правило, строят отношения с Африкой в области энергоресурсов независимо друг от друга, ослабляя тем самым свои переговорные позиции в сравнении с богатыми, пользующимися господдержкой компаниями вроде «Газпрома». Если ЕС не сможет предложить Алжиру финансовой помощи, сопоставимой с той, что «Газпром» предоставил Нигерии, то ему нечего будет противопоставить стремлению России получить долю в проекте.

По материалам Standard Bank и «Тройка Диалог»