Твои шесть соток в Лондоне

В Лондоне в эти выходные прошел Open Garden Square Weekend. В днях открытых дверей приняли участие более 200 садов всевозможных калибров — от сквериков с парой вековых каштанов в старых жилых кварталах до тюремных парков. В последние, правда, можно было попасть только по предварительной записи, без фотоаппаратов и мобильных телефонов и с двумя удостоверениями личности. Но эти парки, кстати, не были самыми интересными.

Сара Хадсон, старушка в джинсах и свитере, — одна из участниц добровольной организации Barbican Estate Wildlife Project. Вместе с соседками на пустыре рядом с железобетонными муниципальными домами Сара разбила сад. За пару лет крошечное пространство в центре бетонного ада превратилось в дикую лесную поляну — с дроздами, дятлами, сойками («привлечением в проект» птиц ведает одна из соседок — следит за тем, чтобы здесь росли интересные для определенных видов птиц растения и водились съедобные насекомые), а также с белками и пчелами. Теперь бывший пустырь называется Wildlife Conservation Area, буквально «заповедник дикой природы».

Другой любопытный вид сада на самом деле оказался огородом. Общественные грядки (allotments) за последние 10 лет расплодились по всему городу. Некоторые из грядок сдаются за смешные суммы вроде 100 фунтов в год — правда, ждать в waiting list обычно приходится несколько лет. Можно было посмотреть на огороды хоть в Ист-Энде, где всегда любили повозиться в земле, хоть в богатом Ричмонде. 

Яблони, груши, мята и петрушка растут даже на жилых баржах, пришвартованных у моста Тауэр. Архитектор Ник Лэйси, в 80-х купивший бывшую верфь на Милл-стрит, после долгих экспериментов с разными видами почвы сумел создать сад на одной из своих лодок. Вскоре к пристани стали причаливать другие «лодки-дома». И теперь здесь целое плавучее садоводческое товарищество.

«Мы — нация земледельцев и землевладельцев, — говорит Тереза Лундквист, управляющая Garden Barge Square. — Индустриализация ворвалась в британскую жизнь гораздо резче, чем в жизнь континентальной Европы. Вы же помните, где были построены первые заводы, где появилось первое метро. От такого резкого перехода все немного офигели и до сих пор не могут прийти в себя. Так что без сада мы не можем».

«Две трети нынешнего городского населения старше сорока выросли в домах с садами, а то и вообще в деревне, — подтверждает Мэгги Форд, частный садовник, смотрящая за чужими яблонями и грушами в богатых районах Лондона. — Я это очень хорошо вижу по своим клиентам: когда они заказывают мне дизайн сада, подсознательно пытаются воспроизвести сад из своего детства. В детстве сады были почти у всех».

И, похоже, будут. За несколько дней до Open Garden Squares новое правительство обнародовало постановление, согласно которому сады, являющиеся частью жилого массива (патио, газоны за домами), больше не считаются brownfield, то есть землей, пригодной для строительства.

Это означает: если раньше строительные компании, сносившие старые дома, имели право застраивать территорию не только самого дома, но и прилегающего сада, то теперь на месте сада ничего не построишь. Это вызвало возмущение лейбористов, известных чутким отношением к проблеме доступного жилья: мол, эти пространства можно было бы использовать для квартир — это, простите, важнее садов!

«Кроме всех прочих плюсов садоводства и огородничества, — говорит Сара Хадсон, та, что разбила лес на пустыре, — совместная работа в саду еще и укрепляет добрососедские отношения».

Добрососедские отношения в Лондоне как в городе центробежном (в отличие, скажем, от центростремительной Москвы) — важная штука. Здесь все стараются жить как можно «локальнее», то есть ходить в рестораны, театр, кино и гости не дальше чем за пару миль от своего дома.

Но далеко не во всех районах это возможно. Я, например, живу в Кэнэри-Уорф, образовавшемся за последние 30 лет банкирском районе на дальнем востоке Лондона. Комьюнити у нас тут как минимум три. Коренные жители Собачьего острова, неприветливые коренастые крепыши с густым акцентом кокни. Потом финансисты, занимающие пентхаусы в только что отстроенных небоскребах. И многодетные пакистанские семьи. Все три группы, естественно, сторонятся друг друга, никакого community feel нет и в помине. Какой мы можем возделывать сад? «А вы попробуйте посадить салат», — советует Сара.