Как я ходила в проститутки

Никто не знает, сколько в Москве проституток. Ясно одно: желающих купить секс ждет широкий выбор — от обочины Ленинградки до элитных эскорт-агентств. Есть организованные публичные дома, обычно именующие себя «массажными салонами», есть женщины и мужчины, работающие индивидуально.

Через интернет набирают в основном танцовщиц стриптиза и девушек для работы за границей — популярны Арабские Эмираты, Сирия и Египет. Танцевать я умею, но мой уровень хореографической подготовки оставляет желать лучшего — в стриптиз меня не возьмут.

Все администраторы «элитных эскортов», услышав про мой возраст (по легенде мне 27), сообщают, что я слишком стара. Почти все они не берут на работу девушек старше 21 года, по крайней мере этим мне объясняют причины отказа.

Покупаю газету. Целая страница отведена под вакансии массажисток: «Девушки 18–35 лет, иногородние, студентки, можно без опыта работы». Объявления звучат бодро: «Поддержим, обучим, позаботимся о регистрации и проживании. Услуги стилиста. Заработок от 5000 в день».

Я звоню по одному из номеров. Молодой человек, представившийся администратором, рассказывает, что у них три «массажных салона» — на Курской, Студенческой и в Крылатском.

Работают девушки с 12 дня до четырех часов ночи, заработок — тысяча рублей с каждого клиента, «плюс подарки и чаевые». Не знаю, может быть, с «подарками и чаевыми» дело и доходит до обещанных пяти тысяч, но что-то я сомневаюсь. Единственный способ понять, как на самом деле обстоит ситуация с деньгами и работой, — попытаться устроиться. Что я и делаю.

Некоторую проблему представляет одежда. Я живу на две страны, поэтому мой гардероб мобилен и невелик. Я, наверное, единственный человек, который едет наниматься в проститутки в джинсах, балетках и без макияжа.

Патриархальная Москва, все еще доживающая свое, с видом на башни Сити. Белье во дворах, мальвы, бабушки на лавочке. Единственный признак того, что здесь не обычная квартира, — камера видеонаблюдения на площадке.

Дверь открывает девушка азиатской внешности в красных трусах, кроме этих красных трусов на ней больше ничего нет. Администратор, он же сутенер, Миша опаздывает, и так начинается один из самых скучных часов в моей жизни.

Азиатская девушка попеременно пишет сообщения в социальных сетях и грызет ногти. Кухня, где мы сидим, представляет собой среднее между обычной семейной комнатой и раздевалкой стрип-клуба — на полках стоят туфли на высоких каблуках. Курить можно только по очереди, иначе штраф. Мне предлагают кофе, и когда я автоматически прошу черный без сахара, на меня смотрят так, будто я собираюсь принять цианистый калий. Мысленно одергиваю себя — здесь тебе не кафе «Жан-Жак».

Все молчат: говорить, как я поняла, тут особо не принято. Единственные реплики, которыми мы обмениваемся, связаны с обсуждением жары и того факта, что обычных клиентов нет, а приезжают только «любители». «Любители» на сленге проституток — это поклонники нетрадиционных практик, например, «золотого дождя» или фистинга.

На кухню входит замотанная в полотенце девушка. Не нарушая всеобщего молчания, она пьет сок, делает запись в амбарного вида книгу и кладет в конверт полторы тысячи рублей.

Похоже, со времен Куприна мало что изменилось:

«До обеда, который подается в шесть часов вечера, время тянется бесконечно долго и нестерпимо однообразно. Да и вообще этот дневной промежуток — самый тяжелый и самый пустой в жизни дома. …. В одних нижних юбках и в белых сорочках, с голыми руками, иногда босиком, женщины бесцельно слоняются из комнаты в комнату, все немытые, непричесанные, лениво тычут указательным пальцем в клавиши старого фортепиано, лениво раскладывают гаданье на картах, лениво перебраниваются и с томительным раздражением ожидают вечера».

Наконец приезжает Миша, на вид типичный студент-гуманитарий, в очках, с козлиной бородкой. Он краток: 16-часовой рабочий день, 10 дней отдыха в месяц, штрафы за опоздание, штрафы за употребление алкоголя, штрафы за то, что дашь номер своего мобильного клиенту. Час стоит 2500 рублей, из них полторы тысячи девушки отдают заведению. Презервативы, полотенца и все, что понадобится, — забота девушки. Также ее забота — договариваться с клиентом об объеме услуг, их характере и использовании презерватива. С Миши квартира, охрана («лучшая в Москве») и реклама в интернете. Одновременно работают пять девушек, и клиент, приходя, выбирает, с кем он хочет провести время.

Ни паспорта, ни каких-либо других документов у меня не требуют, и Миша предлагает мне начать «прямо сейчас». Я вежливо говорю, что у меня назначена встреча «с индивидуальным клиентом», и обещаю прийти завтра. Через четверть часа, когда я уже иду по Кутузовскому, Миша перезванивает и говорит, что в моих услугах не нуждается. Этого следовало ожидать: в публичных домах не любят «индивидуалок».