Детский крестовый поход

Представьте себе, что на Красной площади тысячи студентов жгут костры и кричат: «Медведев, ты тоже сраный путинист! Теперь мы видим твое истинное лицо!». Студенты громят кафе «Боско», нападают на автомобиль направляющегося в театр Путина, забрасывают кремлевские стены тухлыми яйцами, а под конец поджигают зад коню маршала Жукова.

Именно такого масштаба были студенческие волнения этой осенью и зимой в Лондоне. Британские студенты жгли Парламентскую площадь, били окна, врываясь с факелами в правительственные здания, они скандировали: Nick Clegg! We know you! You are fucking Tory too! («Ник Клегг, теперь мы тебя знаем! Ты тоже сраный тори!»), кидались яйцами в здание Парламента. Изуродовали главные памятники города, атаковали автомобиль ехавшего в театр принца Чарльза. И главное – полностью уничтожили и смешали с грязью вице-премь­ера Ника Клегга, которого считают лжецом и предателем. «Детским крестовым походом» называют теперь студенческие беспорядки, в которых приняли участие несколько десятков тысяч человек.

А вице-премьер их и правда обманул.

Еще недавно про либеральных демократов, третью партию Великобритании, никто за пределами страны ничего и не слышал. Но в мае прошлого года накануне выборов совершенно не­ожиданно большой популярностью стал пользоваться молодой политик, глава либдемов Ник Клегг.

Ник Клегг получил без малого семь миллионов голосов и вошел в правящую коалицию, в том числе благодаря «детям». Накануне он старательно объезжал британские университеты и обещал студентам понизить плату за обучение. И вообще говорил, что они – главная его забота, надежда Британии. Говорил так хорошо, что некоторые девушки даже плакали, другие визжали – прямо как на концертах бойс-бендов. Высокий, загорелый, спортивный Ник Клегг весной прошлого года был настоящей молодежной поп-звездой.

И вскоре после выборов коалиция во главе с премьер-министром Дэвидом Кэмероном и вице-премьером Ником Клеггом объявила, что плата за обучение будет увеличена, причем в три раза. Стоить теперь будет год обучения в университете шесть-девять тысяч фунтов.

Клегг пытался извиниться, говорил, что компромисс либеральных демократов с тори был вынужденным. Но это уже было совершенно бесполезно. Популярность Клегга, согласно последним опросам, упала с тридцати четырех процентов до семи. Политическая карьера Ника Клегга закончена, заключил в последнем номере журнал Spectator. И сделали это дети.

Все началось 10 ноября, когда студенты захватили штаб правящей консервативной партии в Вестминстере, побили стекла, ранили нескольких полицейских. С крыши захваченного здания они скандировали «Клегг мерзавец!».

В следующий раз полиция подготовилась к демонстрациям намного лучше. 24 ноября толпу студентов, которая атаковала главную правительственную улицу страны, Уайтхолл, взяли измором. Ее просто оцепили и не давали никому выйти. После нескольких часов на холоде (а в Англии даже минус один – это часто хуже, чем московские минус двадцать, из-за высокой влажности) без еды и туалетов «дети» сами начали просить полицейских выпустить их из оцепления. Но лондонская полиция, похоже, решила вот таким бескровным методом отбить у студентов охоту к беспорядкам. «Они нас очень долго не отпускали, довели почти до животного состояния, – говорили выходившие студенты, – нам пришлось мочиться прямо на тротуар».

Полицейские при этом вели себя не то чтобы враждебно. Одна туристка даже села на стоявший тут же полицейский мотоцикл, и служитель порядка любезно ее сфотографировал.

Несмотря на холод и стойкость полиции, студенты и не думали отступать. Самая впечатляющая демонстрация произошла 9 декабря. Студенты пошли маршем на Парламент. «Это наш 1968 год», – говорили они. В Парламенте на этот день были назначены дебаты по поводу повышения платы за обучение, а вечером должно было состояться голосование. Ситуация осложнилась настолько, что городские власти попросили лондонцев не выпускать на улицу школьников.

В назначенный день плотная толпа студентов грозно надвинулась со стороны парков на мощный кордон полиции перед зданием Парламента. Но за метр до полицейских неожиданно обмякла. Дети вынули печенье, начали нервно грызть его перед носом у вооруженной дубинками полиции. Полицейские тоже нервничали. Кто-то из протестующих осмелел, бросил одинокое яйцо в полицию, но попал в мирного фотографа.

Никто из студентов, похоже, не знал, что им делать оставшиеся до голосования целых шесть часов. Один лениво запустил в защищенных шлемами полицейских несерьезным деревянным древком от транспаранта. Потом еще одним. Студентам уже хотелось срочно что-то сделать. Тогда они штурмом взяли заборчик, при помощи которого городские власти надеялись сохранить в целости газон небольшого сквера у здания Парламента.

И тут же повеселели – вынули самокрутки с марихуаной, включили музыку, разбили палатку с круассанами и чаем, построили из сломанных заграждений туалет, намалевали на памятнике Черчиллю «Расист», для вертолетов, что следили за ними сверху, нарисовали на траве алой краской знак «стоп». Потом подожгли огромный пластмассовый контейнер, спалили портрет Клегга, безуспешно попытались прорвать кордон полицейских при помощи сломанного забора, а напоследок подожгли зад памятника южноафриканскому и британскому государственному деятелю Яну Смэтсу.

И полицейские тоже повеселели, начали даже болтать со студентами. Молодой человек достал из кармана томик и, закинув тощий шарфик за спину, прочел полицейским Байрона.

На этом фоне особенно выделялся человек в деловом костюме и белоснежной рубашке. «Я управляю компанией, занимающейся высокими технологиями, – рассказал он. – И я своего никогда не добился бы, если бы в восьмидесятые годы не было бесплатного образования. Я пришел их поддержать».

Но вот результаты объявлены: закон принят с перевесом с разницей буквально в несколько голосов. Студенты разбили окно в здании на Уайтхолле, начали кидать железные ворота в полицию. Правда, таких было меньшинство. А большинство спело Jingle Bells, выстроилось в длинную очередь и группками стало выходить из кольца оцепления.

«Могут ли что-то изменить эти демонстрации?» – спросила я у двух студенток. «Нет», – ответила одна, оказавшаяся русской. «Да», – одновременно с ней сказала ее английская подруга. «Я не одобряю весь этот вандализм, – продолжила вторая, – но он в общем-то оправдан. Потому что все это безобразие. Но, насколько я понимаю, на нашей стороне теперь намного больше депутатов. Мы будем выходить, пока что-то не изменится».

Следующие демонстрации были назначены на конец января.С