Эта бабушка — моя мама

Общественность еще не успела как следует ужаснуться итальянским службам, которые отобрали полуторагодовалую дочь у Габриэлы и Луиджи де Амброзисов, 57 и 70 лет, как похожую операцию проделали российские службы опеки: у 79-летнего пенсионера забрали в приют его 11-летнего внука. Итальянские родители сами захотели завести ребенка в преклонном возрасте, а российскому дедушке деваться было некуда: сын умер два года назад, невестка пропала без вести, оба страдали алкоголизмом. Итальянские службы сочли, что рождение дочери было эгоистическим решением, и позволяют родным родителям раз в две недели посещать ее, но пока не собираются пересматривать свое мнение. Российские — после поднятого шума — признались, что погорячились, и мальчика дедушке быстро вернули. Есть некоторая разница в этих историях, но обе ужасают жестоким вмешательством государства в частную жизнь и откровенным эйджизмом.

В российских законах возраст опекунов никак не оговаривается — главное, чтобы они были совершеннолетними, а разница между ними и детьми составляла не меньше 16 лет. На сайтах, посвященных усыновлению, про престарелых родителей (кому за 45!) пишут страшное. Помимо тяжелой физической нагрузки с младенцами, которых нужно постоянно носить на руках и которые плохо спят, старых родителей ждет масса других проблем. В школе ребенок будет сильно переживать по поводу «нетипичности своей семьи» и стесняться родителей: он не сможет играть с ними в футбол и обсуждать модные новинки. «Им хочется, чтобы их папа с мамой были не менее молодыми, модными и обеспеченными, чем родители сверстников. Они поневоле сравнивают и стесняются своего положения, если это не так». В общем, чем больше я читала, тем неприятнее становилось. Надо было понять, чему обязано это неожиданное торжество пещерных представлений — устаревшим данным или реальной необходимости отсеивать стариков. Я спросила у Елены Фортуны, которая знает, как ведут себя усыновители и что по этому поводу думают органы опеки. Елена видела такие случаи и понимает опеку, которая старается под любым предлогом не отдавать детей старикам. «В одной из школ приемных родителей, где 45-летняя будущая мама хотела усыновить младенца, ей посоветовали намотать мокрых тряпок, свернуть их (как будто запеленатый младенец) и поносить так хотя бы часа два… После чего у нее мысли сразу переключились на деток постарше, которых хотя бы таскать на руках бесконечно не надо», — рассказывает Елена. У нее много таких историй: одному очень бодрому и спортивному 73-летнему дедушке недавно отказали, хотя он дал бы фору иным 20-летним балбесам. Другой женщине в 55 дали, но она девочку вернула с формулировкой «не сошлись характерами»: в этом возрасте уже трудно менять привычки. А есть и истории с хэппи-эндом: матери за 70, дочь-подросток, все счастливы.

Помню себя в 20, и мне кажется, что в 30 и к 40 годам люди умнее и ответственнее. Елена согласна: «Мне вообще взрослые во всех отношениях люди более симпатичны — и как родители в том числе. Все-таки мозгов больше, как ни крути, чем в 20. В мою картину мира не укладывается, например, 40-летняя женщина, решающая бросить ребенка, а вот двадцатилетка укладывается вполне».

Я села составлять список аргументов за и против. Почему надо заводить детей после 50? Чем старше родители, тем выше их ответственность за ребенка. Когда говорят «взрослые люди», имеют в виду именно это. У них часто выше и социальный статус, и доходы. Они начинают вторую жизнь, после карьеры и познания мира. Они собираются жить долго, могут себе позволить дорогую медицину и прочие прелести жизни высокого качества. Если семья решила завести ребенка, когда матери больше 50 лет, они или усыновляют уже рожденного, или добиваются беременности через искусственное оплодотворение. И то и другое означает полное отсутствие фактора случайности: раз 50-летняя мама не может «залететь», то ее решение родить, а тем более усыновить, очевидно, более взвешенное, чем у некоторых 20-летних мам.

Почему не надо заводить детей после 50? Этот столбец моего списка выглядит убого — в нем только один аргумент: достаточно представить себе, в каком возрасте будет ребенок, когда умрут его родители. «Модно одеваться» и «гонять мяч» — проблемы второго плана, которых в нормальных семьях быть и вовсе не должно. «Стеснение по поводу престарелых родителей» — это действительно серьезно. Но, кажется, эта проблема скоро решится сама собой.

Родив сына «поздно» по традиционным российским меркам, в 35 лет, я периодически задумываюсь, какая картина ждет нас лет через семь-десять — станет ли для него важным фактор «нетипичности» нашей семьи? И вообще, насколько она будет нетипичной? Привычки меняются, роды в 40 лет больше не экзотика, а тут все чаще появляются «молодые» мамы в 50 и позже. На эту тему совсем недавно писал New York Magazine — несколько историй о беременных, разменявших шестой десяток, и цифры. За последние десять лет количество женщин, которые рожают после 40 лет, удвоилось. А тех, кто рожает в 50 и позже, увеличилось в четыре раза. Психологи считают, что это безответственность. А технологии стали такими доступными, что позднее материнство — вполне гламурная тема, в журнале «Вог» и то про нее пишут.

Люди собираются жить все дольше, заводить детей после 60 лет и проживать две-три жизни за одну. Так что есть ощущение, что если возраст родителей не будет ограничен законодательно, то через поколение появится много престарелых мам и пап, и сверстникам будет уже все равно, чей ты ребенок.