Терри Гиллиам: Если люди не участвуют в переменах, мир становится хуже

СНад чем вы в последний раз смеялись?

У меня стала совсем плохая память, я все забываю. Зато мне все кажется новым, свежим и интересным.

СА есть вещи, над которыми нельзя смеяться?

Нет. Важно иметь возможность смеяться над чем угодно. Если над чем-то нельзя смеяться, значит что-то не так. Поэтому мне кажется важным смеяться над смертью, над несчастьем, над всем. Я не говорю, что надо смеяться в тот момент, когда происходит какое-то несчастье, но надо искать юмор в разных ситуациях. Особенно когда дело касается «священных коров». Над ними обязательно надо смеяться, иначе они начинают слишком серьезно к себе относиться.

СВы когда-нибудь протестовали против чего-нибудь?

Да. В 60-е в Америке было движение за гражданские права. Все выходили на улицу и принимали участие в протестах. Я помню демонстрации в Лос-Анджелесе в 66-м против войны во Вьетнаме. На тот момент в Беркли и Нью-Йорке уже проходили крупные акции, а в Лос-Анджелесе ничего не было. Я там был со своей девушкой, и просто в качестве корреспондента. Но когда ты оказываешься в гуще таких событий, то сам неизбежно становишься их частью.

СЧто вы думаете о протестах в России?

Мне кажется, это очень важно. В Англии все уже сдались. В Америке, в общем, тоже ничего особенного не происходит, не считая движения «Оккупай Уолл-стрит», которое само по себе очень хорошая вещь, потому что финансовая система сгнила, и с ней надо разобраться. А Россия протестует, и это хорошо.

У меня складывается ощущение, что в России есть понятная проблема: мистер П. В Англии нет такой явной проблемы. В этом смысле вам повезло.

СПротест или бойкот кажутся вам эффективными мерами?

Иногда это работает, иногда нет. Но в любом случае гражданская активность вовлекает людей, они получают возможность высказаться, публично обсудить проблемы. Если люди не протестуют, они держат все в себе. Сегодня главная проблема в том, что, с одной стороны, есть интернет и можно свободно общаться, а с другой — все просто сидят дома у компьютеров. А выходить на улицу очень важно. Я помню, как во время первого протеста в Англии против войны в Ираке пошел с сыном на марш. И почти сразу мы наткнулись на человека, который вышел из метро и пытался понять, куда нужно идти. И он рассказал, почему ему важно было выйти на улицу, хотя обычно он сидит дома за компьютером. И это действительно так; потому что, когда ты оказываешься лицом к лицу с другими людьми и вас не разделяет экран, появляется ощущение, что у вас есть голос. Это не значит, что у вас есть власть, но голос есть. А голос — это начало власти.

СВы отказались от своего американского гражданства. Что вы испытали?

Да мне было наплевать. На тот момент я жил в Англии уже 40 лет и платил налоги в двух странах. И я подумал: а чего я плачу налоги в Штатах, если там у власти Джордж Буш, а половина страны — люди, которых я ненавижу? (смеется) Это было правильным решением. Правда, единственная проблема: мне можно находиться в США не больше 30 дней в году, и так будет еще лет пять.

СПочему вас называют «Капитан Хаос»?

Да не называют меня так! Один человек, мой заместитель, так меня назвал, и эта кличка ко мне привязалась. Мне теперь сложнее получить деньги на фильмы, потому что продюсеры слышали это прозвище и думают, что со мной лучше не иметь дел, хотя это не так.

СКак вы организуете съемочный процесс?

Когда я снимаю фильм, я стараюсь все спланировать заранее и держать под контролем. Но когда снимаешь кино, может произойти все что угодно. Мне, конечно, это не нравится, но, с другой стороны, это держит меня в тонусе. Потому что, когда что-то не получается, надо уметь выйти из положения. И дело не в том, что из-за меня что-то идет не так, просто так бывает.

СВас напрягает, когда люди опаздывают?

Я сам не люблю опаздывать и не люблю, когда другие опаздывают. Мне нравится, когда вокруг меня организованные люди, потому что тогда я могу побыть немного хаотичным.

СКакой урок должен вынести зритель из ваших фильмов?

Я хочу, чтобы люди стали думать и задавать вопросы, посмотрели на привычные вещи другими глазами. Поразмышляли о том, из чего состоит окружающий их мир, а не просто принимали все на веру. Мир постоянно меняется, и если обычные люди в этих изменениях не участвуют, он меняется в худшую сторону.

СВы боитесь, что что-то похожее на ваши фильмы может произойти в жизни?

Фильм «Бразилия» — не фантазия; это практически документальное кино. Мир действительно был таким. Все, что происходило в фильме, в тот момент происходило и в жизни. Подобные вещи случаются, и людям надо осознавать это. Но многие не хотят об этом думать, потому что жизнь — тяжелая штука; люди хотят просто жить. У них есть своя семья, дом, еда, и они не хотят ввязываться. И я это понимаю. Но те, кто могут ввязаться, должны это сделать.