Илья Минаев: Детская комната
«Хотите быстро получить паспорт? Подпишитесь на журнал о миграции, — ласково улыбнулась сотрудница паспортного стола. — Это нас попросили. Какая-то родственница одного из начальников этот журнал издает. Правда, дорогое издание», — опять улыбнувшись, заметила она. Стоимость подписки на полгода 3449 рублей 42 копейки. Одно из самых дорогих печатных изданий современной России. Так прошлой осенью я пытался оперативно получить свой общегражданский паспорт. На журнал не подписался. Название журнала долго мне напоминало о возможности миграции…
В детстве у меня была няня. По образованию она биолог, всю жизнь работала, говорит по-немецки, играет на фортепиано. Выйдя на пенсию, она была вынуждена стать няней. Мизерной пенсии еле хватало на еду. Год назад родственники, друзья и знакомые собирали ей деньги на лечение. Очередь на операцию, достаточно ординарную в западных странах, в России несколько лет. Вариантов три: ждать (и может быть, не дождаться), давать взятку или соглашаться на платную операцию.
Говорят, что у нас каждый день жизнь становится только лучше. Так происходящее интерпретируют телевизионные новости.
Неужели мне так не повезло и я живу в каком-то параллельном мире? Мире, полном несправедливости и отвратительного лицемерия?
Мне стыдно, что все это происходит в моей стране. Мне обидно, что все к этому вроде как привыкли и смирились с бесконечной ложью...
Еще до думских выборов мы с друзьями решили, что надо что-то делать. Мы сверстали, распечатали и стали расклеивать листовки. Они призывали голосовать «за любую партию, кроме партии жуликов и воров», не отдавать свой голос «казнокрадам». Конечно, уже тогда нам было ясно, что наши старания не принесут большого успеха. Благодаря сотням, а скорее всего, даже тысячам махинаций и своему преданному электорату «Единая Россия» выиграет выборы с серьезным преимуществом.
Всю ночь после выборов я смотрел в интернете видеоролики о нарушениях. На следующий день на занятиях по истории преподавательница рассказывала про предпосылки, причины революции 1905–1907 годов. Меня страшно отвлекали буквально ежеминутно приходящие экспрессивные, радостные, а потом и с возмущением из-за задержаний смс-сообщения. От друзей и мамы, которые были на митинге на Чистых прудах. Весь вечер я корил себя, что мне не удалось туда попасть. Тогда я говорил: «Ну вот, наверняка такого массового митинга оппозиции не будет еще долго или даже никогда, я все пропустил!» Но моя полная оптимизма мама со мной не соглашалась. Она оказалась права, ведь уже через несколько дней я оказался на Болотной площади, где собралось несколько десятков тысяч человек. Перед Болотной было страшновато, потому что я видел, как жестко разгонялась акция на Триумфальной, как задерживали проходящих мимо ни в чем не повинных людей. Было совсем непонятно, сколько придет народу 10 декабря и как будет реагировать полиция.
Когда на Болотной площади все прошло мирно, без задержаний, показалось, что бояться нечего. Увидев столько доброжелательных людей, объединенных одним стремлением, стремлением сделать нашу страну честнее и справедливее, я поверил, что совместными усилиями мы можем что-то изменить, сделать жизнь лучше. Но надо же что-то делать!
На Фейсбуке я нашел объявления о раздаче агитационных наклеек, призывающих выходить на митинги за честные выборы. И вскоре я уже расклеивал и раздавал их вместе со своими друзьями.
Я стал волонтером и познакомился с огромным количеством интереснейших людей. Участвовал во всех массовых акциях.
Мне часто говорили, что я «еще маленький», что все равно «мы ничего не изменим», что я «не должен забивать себе этим голову, нужно думать только об учебе». Но в то же время многие поддерживали и ни капли не осуждали. Главное, конечно, что одной из них была мама. Она никогда не призывала меня заниматься активной политической деятельностью, но ни разу не «наехала» и даже помогала. Тем не менее я часто думал, что, возможно, действительно мое время еще не пришло. Но, разговаривая с обычными людьми на улице, в метро, я понял, что все-таки делаю что-то правильное, что, несмотря на свои небольшие годы, я могу вести аргументированный диалог со взрослыми, что я в состоянии отстаивать свою позицию и убеждать.