Брэд Питт: Я пытаюсь оставаться независимым

Автор: Нелли Холмс

Питт любит выражаться поэтично. Я смотрю на него с легким недоумением. Он поясняет: «Я имею в виду… Вот посмотрите на мою семью. Мы же отличаемся от привычных стандартов, не так ли?» – задает он риторический вопрос.

Один из самых востребованных голливудских актеров, знаток архитектуры, фотограф, активист, меценат (я ничего не забыла?), Питт почти женат на самой звездной актрисе, режиссере, после ЮНЕСКО и матери шестерых детей почти со всех континентов мира Анджелине Джоли. Ему скоро пятьдесят, но он по-прежнему похож на мальчишку и очень красив, только зрение начинает ухудшаться. «Вот, получил по рецепту, – объясняет Брэд, приподнимая кажущиеся на первый взгляд солнцезащитными очки. – Годы идут, никто не молодеет».

Ему предлагают десятки ролей – он соглашается лишь на самые непредсказуемые. И только на те проекты, которые сам может спродюсировать через свою компанию «План Б». «Я все еще делаю это ради денег. Но никакие деньги не помогут, если я не буду увлечен проектом». ОК, но я собираюсь расспросить Питта и о жизни вне съемочной площадки.

Вы летаете на собственном самолете. Но не одновременно с Анджелиной. Из осторожности или суеверий?

Это не суеверия, точно вам говорю: я не суеверный. Это практичность. Да, практичность. Мы не уезжаем далеко и надолго вместе, и, да, мы принимаем определенные меры предосторожности. На всякий случай. Мало ли что.

Звучит так, будто вы все-таки суеверны.

Дайте мне подумать секунду. Так, так, так, значит, вот как вы воспринимаете мою ответственность? Безопасность семьи – приоритет номер один, самая важная вещь, я не жалею времени на ее обеспечение. И мои домочадцы это понимают и ценят. Мы с Энджи много говорим об этом. Мы уже взяли на себя довольно высокие обязательства и ничуть не жалеем; семья – превыше всего, остальное – вторично.

У вас есть замок во Франции, недавно к нему прибавился замок в Англии. Плюс дома в Голливуде и Новом Орлеане. Где вы проводите большую часть времени?

Мы стараемся проводить больше времени во Франции – там детям действительно лучше всего. У них есть хоть какой-то шанс почувствовать себя нормальными – никто пальцем не тычет и в спину не таращится. И нам с Энджи там проще – люди вокруг нормальнее да и просто добрее. Кажется, что даже папарацци там не такие наглые.

Как у вас с французским?

Merde. Très Merde («Плохо. Очень плохо». – Прим. перевод.).

Первое правило бойцовского клуба: не говорить о бойцовском клубе. Скорсезе и Ди Каприо нельзя спрашивать о старом голливудском кино, а то они «заведутся» на час. Брэда Питта нельзя спрашивать про Новый Орлеан. И все же…

Анджелина рассказывала мне, что вы купили дом в Новом Орлеане в знак поддержки жертв урагана Катрина. А потом в рамках вашего проекта Make It Right взялись за строительство ста пятидесяти домов новой конструкции для пострадавших…

Мы на полпути к завершению проекта. Строим дома, доллар за долларом. Собственно, цель – доказать, что это возможно на любом экономическом уровне, чтобы у властей не осталось никаких оправданий для бездействия. Я влюблен в Новый Орлеан. Я другого такого города не знаю. Местные живут так, будто каждый день последний. В этом есть какая-то невероятная правда, это самый искренний город, поэтому я вернулся туда после катастрофы. Ужасное зрелище – показалось сначала, что город полностью уничтожен… Стены плавали в воде… Это было просто, знаете, как… как… не могу слов подобрать. Мы видим много катастроф в кино и в новостях, но когда сам сталкиваешься с таким в реальности… Я не знаю, мудрым я был или наивным, но понял, что знаю много умных людей, способных строить дома, и могу привести их сюда, чтобы мы вместе помогли городу восстановиться. И стать лучше – мы придумывали проект с уважением к семьям, к их достоинству. И сейчас в Новом Орлеане вы встретите много счастливых, на самом деле счастливых людей – посмотрите, они живут, а не выживают, чтобы оплатить счета за месяц.

Итак, непререкаемый статус знаменитости дает вам возможность помогать нуждающимся.

Ух вы как… Я не… Сейчас сформулирую. Все, что я пытаюсь сказать, так это то, что я считаю такой образ жизни более достойным, более благородным, что ли. И, наверное, более важным в каком-то глобальном смысле. Мы никого не учим и ничего не проповедуем. Мне неловко, когда газетные заголовки трубят о благотворительности. Если хотите, это все делается для себя, но я твердо знаю, что как раз такие непубличные моменты держат меня на плаву. Помочь кому-то – лучшее, что я могу сделать. И я очень уважаю людей, в которых вижу похожие черты.

Да, но у славы есть и негативные стороны. Например, категорически нельзя появляться в лобби гостиницы.

(Смеется.) Ага, это точно, я не видел отельных лобби уже лет пятнадцать. Ужасно, на самом деле, я должен проникать в отель через какую-то задницу на задворках и проделывать тот же путь, чтобы выбраться на улицу.

Однажды Оскар Уайльд довольно едко описал кредо знаменитостей: «Высший свет утомил меня, поэтому я опустился на самое дно в поисках новых ощущений». Вам когда-нибудь приходилось так уставать от славы, чтобы искать свободы в экстремальных проявлениях?

Знаете, в разное время и чувствуешь себя по-разному. Вообще, я за компромисс между свободой и славой. Свобода в тех возможностях, которые открываются, во встречах с новыми людьми – и, знаете, можно добраться до края света, и там будут открытые двери, и там ты встречаешь людей, которые, например, видели «Трою». В этом всегда есть что-то… что-то освобождающее и вместе с тем поучительное. С другой стороны, это может быть и очень сдерживающим фактором. А вообще, я давно ни о чем таком не задумывался – возможно, потому, что настолько остро эту проблему не ощущаю.

Попробуйте представить себя Брэдом Питтом. Уверена, не получится.

Вы бы отказались от предложения Ди Каприо вложить деньги в экологические гостиницы? Он отказался: «Зеленые» беспокоят меня, потому что все их начинания вмиг берут в оборот разные маркетинговые компании».

Коппола предложил заняться виноделием. Нет, тоже не интересует. Вот в стремительно развивающийся бизнес по выращиванию медицинской марихуаны он бы вложил и деньги, и имидж, но нет… «Общество до этого еще не доросло».

Ему позвонил брат Даг, который заключил контракт с компанией Ричарда Бронсона Virgin Mobile Australia, обещающий «Звездные сделки по звездным расценкам», – снова нет, «не комильфо».

И вдруг ему звонят из Парижа. Из штаб-квартиры Chanel. И интересуются: не желаете ли вы стать первым мужчиной, рекламирующим женский парфюм? И не просто какой-нибудь аромат, а классическую «Шанель №5»!

И тут он сказал «да!». Вернее, oui! Но на прямой вопрос – «почему вы согласились стать лицом женского парфюма?» – Питт только ухмыляется. Отмалчивается и его пресс-агент Синтия. Ну что ж. Очередная маркетинговая стратегия: «Давайте создадим ауру тайны!» Ради Бога. Так или иначе, Питт присоединился к армии самых красивых женщин мира, рекламировавших Chanel №5 (аромат, который Мэрилин Монро носила перед сном): Катрин Денев, Николь Кидман, Инес де ла Фрессанж, Одри Tоту, Ванессе Паради, Эли Макгроу. По иронии судьбы, Анджелине эту роль не предлагали никогда…

Коко Шанель называла свои духи «женским ароматом с запахом женщины». Каким должен быть мужчина, рекламирующий запах женщины?

Хороший вопрос. Поверьте, ирония не столько в том, что меня «кастинговали» на эту роль, сколько в том, что я все еще на стороне аутсайдеров. Я много где езжу и вижу столько талантливых людей, они не в центре киноиндустрии, но они получают возможности, и с каждым днем все больше – благодаря технологиям, взять те же цифровые камеры… Мы сейчас наблюдаем революционные изменения.

Легко забыть, что я из Оклахомы, штат Миссури, города, где киноиндустрия вообще не числится в списке возможного трудоустройства, и что я начал с массовки и медленно, но уверенно узнавал больше и больше об индустрии. Но я все же по-прежнему на стороне аутсайдеров, это ничем не вытравишь.

Что помогало вам не сдаваться?

Я на самом деле не думал настолько наперед, разве что всегда знал, что люблю кино и надо попробовать, – и мне несказанно повезло, что меня не выперли из кинематографа до того, как я выучился. Меня интересовали машины и девушки, и я никогда особо не думал о будущем.

В вашей последней работе, фильме «Мировая война Z», вы за зомби гоняетесь в том числе и по России, не так ли?

Я поклялся хранить тайну. Пока просто скажу, что вы не будете разочарованы. Я очень горжусь этой работой – она безбашенная совсем.

А какой первый фильм о зомби вы посмотрели? Лично я не большой любитель этого жанра…

(Смеется.) Я тоже. Первый фильм о зомби? «28 дней спустя». Не шучу – Дэнни Бойл был первым, я действительно не много знаю о зомби. Мы снимали во многих местах, были в Венгрии, в Будапеште, я там взял напрокат велик и объездил весь город! Пару раз реально заблудился! Там есть ворота, которые было вообще не отличить от наших ворот. Кажется, первый раз в жизни мне было так стыдно. Я остановился перед домом и сигналю, сигналю, открывайте, мол, тормоза, а это был чужой дом! Бедные люди, да. Думали, наверное: «Что там за мудак рассигналился?»

Вы продолжаете фотографировать во время съемок?

Ну, в этом фильме я играл фотографа и сделал раз в сто больше снимков, чем обычно (смеется). По правде говоря, нет. Я много снимал на фильме Энджи, а в этот раз не было времени на фото. Я был слишком занят, убегая от зомби.

А на музыку и книги время оставалось?

Да, да, музыка и новости – это святое. Новости были в формате 24/7. А заслушивался я Black Keys, Beirut, Джеком Уайтом. Еще Mumford and Sons записали несколько отличных вещей. Читать, правда, не получалось. Наверное, я слишком много времени провел в размышлениях о логике зомби (смеется). Я читал про атаки зомби и мировые войны.

В какой религии вы воспитываете своих детей?

Я верю в иррациональную интуицию. Нет, правда, я за то, чтобы не принимать нормы только из тех соображений, что кто-то следует им на протяжении веков. И за то, чтобы спрашивать себя, почему мы поступаем именно таким образом, и за то, чтобы привносить в жизнь иррациональность.

В принятии решений я применяю сократовский метод мышления. Это наша религия! Я приравниваю это к… к автомобилю. Если бы мы сегодня изобрели автомобиль, каким бы он был? Мы бы использовали для двигателя топливо, запасы которого ограничены, топливо, за которое ведутся войны – и которое к тому же загрязняет окружающую среду? Вряд ли. Скорее всего, автомобиль управлялся бы, как… как, скажем, наши компьютеры и iPad.

Вы разрешаете пользоваться гаджетами своим детям? Я видела iPhone у Мэддокса (одиннадцатилетний сын Питта. – Прим. ред.).

Мы созваниваемся изредка, на уровне: привет, как дела, как жизнь? И это забавно – у него друзья в Америке, мы много ездим, а благодаря технике он может оставаться на связи с ними, и ты видишь, как он берет трубку и важно так говорит: «Привет, как дела? Да нет, сижу тут просто. Ладно. Да, супер. Пока». Ужасно мило и забавно.

Будет ли, по-вашему, переизбран Обама?

Надеюсь на это. Очень надеюсь. Обама не идеал, но другой расклад пугает меня сильнее.

В таком случае что вы думаете по поводу того, как изображена современная Америка – Obamerica – в «Ограблении казино»? Это ваша вторая, если не ошибаюсь, после «Как трусливый Роберт Форд убил Джесси Джеймса», совместная работа с австралийцем Эндрю Домиником. На постер вынесены слова вашего персонажа – киллера Джеки Когана, который должен найти и «не больно» убить двух кретинов, ограбивших влиятельных мафиози во время игры в покер. Слова такие: «Я живу в Америке – в Америке каждый сам за себя». Вы своим примером доказываете, что иногда мы все же способны жить по-другому.

В этом фильме у всех героев есть мнение по поводу того, что происходит в раздробленной стране (действие происходит во время президентских выборов 2008 года. – Прим. ред.). Я совсем не обязательно разделяю мнения, высказанные в фильме. Я предпочел бы играть убийцу, нежели расиста.

А кто президент в вашем доме? Скажите честно. Анджелина не узнает и не услышит…

Боже, она уже все услышала (смеется). Да, конечно, я думаю прежде всего об Энджи. Это часть отношений, но в то же время я думаю еще и о детях, они бы друг без друга не смогли, и часть президентских полномочий им тоже принадлежит.С