Революция — модель для сборки

«Революция 2.0» — книга интересная практически по определению и заведомо обреченная на прекрасные продажи по всему миру и в России. Тем более удивительно, насколько скучной ее умудрился сделать автор. Тридцатилетний Ваэль Гоним почитает мать, любит жену, работает в Google и при этом искренне верит, что у его народа есть какая-то загадочная египетская душа, которая напрочь отсутствует у народа американского. Патологический отличник, он докладывает обо всех своих образовательных и профессиональных успехах — получал редкие стипендии, проходил ряд сложнейших собеседований, — хотя совершенно не ясно, какое отношение эта славная летопись имеет к предмету повествования.

Но в какой-то момент все меняется. После того как в июне 2010-го сотрудники полиции до смерти забивают молодого человека по имени Халед Саид, прежде не лезший в политику Гоним заводит на «Фейсбуке» страницу «Мы все Халед Саид» — и она становится главной интернет-площадкой оппозиционно настроенных египтян. Остальное, так сказать, история — история о том, как ветеран интернет-маркетинга Гоним одну за другой вешал на страницу выверенные записи, наращивая и консолидируя массу молодых египтян, не готовых более мириться с режимом Хосни Мубарака. Формально «Революция 2.0» разделена на несколько глав, но содержательно она распадается именно что на сотню отрывков между записями на странице Гонима. В середине книги Гоним попадает в руки тайной полиции и переживает несколько крайне неприятных дней, но в конце концов выходит на свободу, а в январе 2011 года революция заканчивается победой. Happy, казалось бы, end.

Это нехитрое повествование уместно снабдить сразу двумя послесловиями. Во-первых, из текста «Революции 2.0» как будто бы следует, что главный египетский оппозиционный политик — степенный, уважаемый во всем мире лауреат Нобелевской премии Мохаммед эль-Барадеи. На деле эль-Барадеи снимет свою кандидатуру с президентских выборов 2012 года, а победит на них лидер куда менее либеральных «Братьев мусульман» Мухаммед Мурси. Сознательно ли Гоним вводит своего читателя в заблуждение или искренне ошибается, мы вряд ли узнаем — зато мы точно знаем, что реальный расклад существенно отличается от виртуального, и интернет-революционерам по всему миру, в том числе и в России, неплохо бы это учитывать.

Во-вторых, спустя примерно два года после описываемых в книге событий тлеющий конфликт Израиля и ХАМАС в очередной раз перешел в активную фазу — и вчерашний примиритель-объединитель египетского народа Ваэль Гоним перевел свою страницу на военное положение и начал проговариваться. Одна из последних его записей начинается с характерных слов: «Многие годы Израиль был не самой главной проблемой Египта...»

Кажется, из этой фразы мог бы получиться неплохой эпиграф для «Революции 2.0».

Ваэль Гоним ответил на наши вопросы по электронной почте.

СВ своей книге вы описываете, как превратились из человека, который мало интересовался политической ситуацией, в страстного сторонника идеи обновления государства и общества. Какой фактор стал главным в этой перемене?

Как и многих образованных египтян, меня не устраивало положение дел в нашей стране. Я знал, что 40% египтян жили за чертой бедности, более 35% были безграмотны, при этом коррупция и тирания усугублялись с каждым днем. В какой-то момент мы все не смогли больше выносить систему, позиционирующую себя внешне и внутренне как единственно возможную. Когда бывший глава МАГАТЭ, лауреат Нобелевской премии мира Мохаммед эль-Барадеи решил вернуться в Египет и призвал к политическим реформам, многих из нас это заставило подумать о том, что, возможно, вот он — наш шанс отплатить нашей стране и призвать к демократии, свободе и социальной справедливости.

СКак вам кажется, сколько еще лет египтянам пришлось бы ждать революции, если бы на дворе был не 2011 год и в стране не было бы «Фейсбука», «Твиттера» и других средств горизонтальной организации?

Интернет во многом повлиял на граждан Египта: во-первых, он обеспечил демократический доступ к информации о том, что на самом деле происходит в стране, независимо от машины прорежимной пропаганды, контролируемой приверженцами НДП. Во-вторых, он позволил египтянам увидеть, как обстоят дела в мире, и сравнить нашу ситуацию с положением дел во многих других развитых странах. В-третьих, интернет дал египтянам ту среду, которая смогла вдохновить их на активное участие и общение с другими людьми, которых объединяют общие цели и интересы, с теми, кто ждет перемен.

СБлагодаря тому, какой способ мы выбрали для самоорганизации, властям было трудно нас остановить — это и стало основополагающим для нашего движения. В итоге получается, что интернет обеспечил египтян альтернативным средством массовой информации, способным освещать события и протесты «с полей» сразу после того, как они произошли.

Говоря об этом, мы должны осознать тот факт, что социальные сети не более чем инструмент. Сколько раз за всю историю людям удавалось вершить революции без интернета, даже без телефонов! Экономическая ситуация в Египте становилась хуже день ото дня. Только в 2010 году рабочие провели более 1000 забастовок, так что революция была неизбежна. Вопрос был лишь в том, как и когда.

Тунис показал отличный пример и дал надежду египтянам. Интернет помог распространить первые призывы к революции и вывел на улицу средний класс, что революцию и спровоцировало.

Я думаю, что без интернета революция не случилась бы в том виде, в каком она случилась 25 января, но было бы неправильно думать, что без интернета она бы не случилась вообще.

СНасколько универсальны, по-вашему, процессы, разворачивавшиеся в Египте и в египетском интернете, и что было уникально, было специфически египетским или, шире, арабским феноменом?

На мой взгляд, все это универсально. Технологии объединяют массы и обеспечивают их коммуникационными возможностями, каких не было у наших предков. И сейчас повсеместно работает утверждение о том, что власть людей становится сильнее людей во власти, хотя бы потому, что сейчас у людей есть власть, которой у них никогда раньше не было.

Еще по этому поводу можно сказать, что, конечно, в каждой стране ситуация уникальна. В нашем регионе уникально то, что мы, более 60% нашего общества, являемся поколением тех, кто почти всю свою жизнь прожил в режиме диктата и угнетения.

СПоследний год в России заметно нарастают протестные настроение, и значительным фактором их развития стал интернет, прежде всего Facebook, Twitter и YouTube. Несмотря на это, вовлеченность «нормальных» людей, не активистов, в процесс пока довольно низкая. Есть ли у вас советы для будущих Ваэлей Гонимов из России?

Когда я писал эту книгу, одним из моих главных мотивов было желание поделиться уроками, которые я получил, и опытом, через который мне посчастливилось пройти, надеясь вдохновить других людей по всему миру сражаться за свои права и за то, во что они верят. Я надеюсь, что и российские читатели сочтут мою книгу полезной и вынесут из нее что-то, что вдохновит их.

СПосле революции вы ушли в долгосрочный отпуск из Google и основали неправительственную организацию, которая сражается с нищетой и развивает образование в Египте. Можете рассказать о том, чем в точности она занимается и как у нее идут дела?

После падения режима Мубарака я пришел к выводу, что наша цель не только в том, чтобы свергнуть коррумпированный репрессивный режим. Выстроить страну гораздо сложнее, чем разрушить строй, замедлявший ее развитие. Я начал с тех, кого НГО назвали «Набадат» (по-арабски это означает «сердцебиение»), и посвятил большую часть книги проблеме стимуляции образования в Египте.

Нашим первым проектом стала «Академия Тахрир» — виртуальный образовательный портал на базе YouTube, созданный, чтобы помогать школьникам и студентам. На данный момент мы создали более 50 видео, которые собрали более 1 800 000 просмотров. В конечном счете, мы надеемся обеспечить египтян альтернативным образовательным порталом, который будет помогать им «понять» науку, а не «выучить» ее. Как говорит наш директор: «Мы делаем революцию в области образования в нашей стране».