Егор Москвитин: Однажды на Диком Западе
Место действия — южные штаты США, время — канун Гражданской войны. Притворяющийся дантистом охотник за головами Кинг Шульц (Кристоф Вальц из «Бесславных ублюдков», официальный посол европейского артхауса в фильмах Тарантино) разыскивает чернокожего раба, который поможет ему опознать трех преступников. Освобожденный им Джанго (Джейми Фокс, обладатель «Оскара» за роль Рэя Чарльза) оказывается толковым напарником и вместе с немецким наставником начинает выслеживать и убивать бандитов. Мотивации героев расходятся: Шульц любит деньги и справедливость, Джанго нравится убивать белых людей. Не без причины: его жена была продана плантатору-садисту Кельвину Кэнди (бенефис Леонардо Ди Каприо). Узнав, что рабыню с детства учили немецкому языку и зовут Брунгильдой фон Шафт, как в «Саге о Нибелунгах», герр Шульц вдруг осознает, что все люди равны, и обещает Джанго помочь воссоединиться с возлюбленной. Путь в логово дракона растягивается почти на три часа.
За это время новый фильм Тарантино успевает надоесть части зрителей своей болтовней и очаровать всех остальных мифологией вестерна, остроумным разоблачением лицемеров, феерической актерской игрой (за исключением Фокса), редкими, но меткими выстрелами и возмутительным нарушением некоторых кинематографических табу. К примеру, в самом начале одной ни в чем не повинной лошади сносит полголовы. То ли это такой поклон Тарковскому, то ли издевательство над американской политкорректностью. Чтобы понять, как в Голливуде относятся даже к имитации убийства животных, достаточно посмотреть уморительный эпизод сериала Studio 60 on Sunset Strip про гадюку, хорька и койота.
Для Тарантино очень важно, чтобы его фильмы соответствовали своим названиям: «Бешеным псам» хотелось поставить прививку, «Криминальное чтиво» было именно что возмутительной пошлятиной в мягком переплете, а проект «Убить Билла» ставил своей целью не только расправу над отдельным гангстером, но и уничтожение целого кинематографического жанра.
«Джанго освобожденный» верен этой традиции. Это кино об абсолютной свободе, которое само решает, сколько часов ему идти, как часто называть чернокожих «ниггерами», что делать с забредшими в кадр лошадьми и каким образом перевирать историю. Жанр спагетти-вестернов хоть и носит лицо Клинта Иствуда, но изобретен был в Европе, поэтому позволял себе относиться к Дикому Западу небрежно и легкомысленно. Тарантино привычно возвел творческую безответственность в абсолют, но неожиданно снял самое гуманистическое кино в своей карьере.
В «Бесславных ублюдках» был жесткий антагонизм европейского и американского кинематографа. Все эпизоды с участием янки выглядели, как дешевый боевик категории «Б», зато появление немцев и французов всякий раз было обставлено со всеми артхаусными почестями. Тарантиновское хулиганство по отношению к истории войны и драмам участвовавших в ней народов было лишь прикрытием для изучения конфликта между Голливудом и Старым Светом. Именно поэтому «Бесславных ублюдков» теплее всего встретили в Европе и не поняли, например, в России и Израиле, для которых война — не войнушка.
В «Джанго освобожденном», возможно, исследуется точно такой же антагонизм между старым американским кино, в котором было допустимо почти все, и новым, в котором очень многое запрещено. В фильме белые употребляют слово nigger чаще, чем в «Криминальном чтиве» звучал fuck, травят рабов собаками, заставляют сидеть в раскаленных ямах и убивать друг друга в кулачных боях. Но в реальности дела обстоят ровно наоборот. Вот здесь актер Сэмюэл Джексон издевается над журналистом, который боится произнести в эфире слово на букву N. А вот здесь актер Джейми Фокс шутит, что для него было огромным удовольствием застрелить в фильме столько белых людей. И Тарантино рассказывает не только о прошлом страны, но и о ее настоящем. «Джанго освобожденный» и «Бесславные ублюдки» в этом смысле выглядят серьезной дилогией, которая через пару лет наверняка прирастет третьей частью — скажем, историческим фарсом о борьбе с терроризмом.
Смелость Тарантино в том, что он оставляет возможность как для антирасистской, так и для обратной трактовки его фильма. Первая напрашивается сама по себе: благородный раб мстит садистам-феодалам. Равенство людей доказывается через общую мифологию: поход героя Джейми Фокса за похищенной женой со странным для чернокожей именем Брунгильда напоминает зрителю и о скандинавских эпосах, и об античных драмах, и о «Божественной комедии». А финальную битву свободных людей с работорговцами и вовсе провоцирует Бетховен. Если бы не он, разошлись бы миром.
В то же время Тарантино скептически относится не только к антигероям, но и к героям. Фильм во многом перекликается со скандальным «Мандерлаем» Ларса фон Триера. Здесь есть рабы, упивающиеся своим положением и воспринимающие освободителей в качестве новых хозяев. Их клички ничем не отличаются от псевдонимов современных рэперов, и в фильме подчеркивается, что эти унизительные имена они дали себе сами. Джанго, скинув оковы, начинает презирать собственных собратьев, хотя его нечаянная свобода — лишь прихоть белого чудака. Он не стремится спасти никого, кроме своей жены, и даже жертвует ради этой цели невинным человеком. Идея освободить вообще всех рабов приходит в голову лишь европейцу. За что он тут же и платит.
Этот сложный контекст доказывает, что Тарантино не забронзовел, как сейчас о нем принято думать, а, наоборот, эволюционирует — и делает это семимильными шагами. Первые шесть его фильмов, как их не люби, были упражнениями в области стиля, а не содержания. «Бесславные ублюдки» и «Джанго освобожденный» — это уже не остроумная болтовня, парализующая зрителя, как удав кролика, а приглашение к серьезному разговору. Отточенный за двадцать лет киноязык при этом ничуть не страдает: Тарантино по-прежнему мастер искрометных диалогов, шокирующих перестрелок, длинных планов, энергичного монтажа, музыкальных номеров и талантливых заимствований.
Единственная новость: режиссер уже не стесняется цитировать себя самого, чего раньше старательно избегал. Приемы операторской работы целиком взяты из первой части «Убить Билла». Уморительное организационное собрание ку-клукс-клана напоминает сцену знакомства гангстеров из «Бешеных псов». Кулачный бой рабов и следующая за ним перепалка у барной стойки — отсылка к «Криминальному чтиву», только вместо Брюса Уиллиса теперь Джейми Фокс. Впрочем, самоирония — непонятно, правда, насколько искренняя — по-прежнему на месте. Как и его случайный, но вечный соперник Михалков, Тарантино обожает камео в собственных фильмах, но играет не генералов и не императоров, а жалких неудачников. В «Джанго освобожденном» его герою приходится особо несладко. На пятидесятилетие — а у Тарантино юбилей 27 марта — можно было сделать себе подарок и щедрее.
Вероятно, скромность будет компенсирована наградами от Киноакадемии. Вчера вот Тарантино уже достался «Золотой глобус» за лучший сценарий. Впереди у фильма — пять номинаций на «Оскар».