Илья Файбисович:  Дым третьего Рима. Почему нельзя запрещать кальян

В современной России не очень хорошо с категорией «национальное достояние»: великая литература скорее была, чем есть; представители великого русского балета либо уезжают куда подальше, либо бегают друг за другом с кислотой; великие футболисты поиграли пару лет под руководством незнамо как совладавшего с их протестантской этикой голландца и бросили; великие химики-физики получают Нобели, являясь гражданами других стран. И все-таки нам есть чем гордиться: забыть обо всех этих ужасах поможет одна затяжка великолепного русского кальяна — как это ни удивительно, лучшего в мире.

Доказать это утверждение нельзя, его лишь можно, как научную гипотезу, попытаться опровергнуть — столько раз, на сколько хватит легких и авиабилетов. Я кальян люблю, и на каждый город, в котором бываю, стараюсь смотреть еще и с этой, довольно специфической точки зрения. Ну так вот: кальяны Тель-Авива, Лондона, Парижа, Рима, Шарм-эль-Шейха, Праги и многих других городов не идут ни в какое сравнение с московскими — с российской столицей может тягаться лишь турецкая, и то безуспешно. Наконец-то совершенно осязаемые формы принимает изложенная Филофеем концепция трех Римов, при этом выворачиваясь наизнанку: Царьград — Константинополь — Стамбул продолжает быть промежуточным звеном, но Вечный город становится «третьей Москвой». Именно Москва побеждает и Запад, и — за крошечным преимуществом — Восток. Как ей это удается?

Ответ надо искать в словах с корнями «этнос», «гетто» и «традиция». Во всех крупных городах западного мира есть заметные этнические меньшинства, почти везде есть «арабский квартал» — и именно в нем неизменно оказываются заточены все кальянные. В результате они не только держатся, но и посещаются прежде всего представителями соответствующих народов. Основная часть горожан ими не интересуется и, следовательно, не стимулирует их хозяев поддерживать качество на серьезном уровне. Пиццерии, рестораны японской кухни, даже лавки с шаурмой свободно распространяются по городу, а кальянные остаются в специально отведенных для них судьбой и историей районах. А о том, что кальян может появиться в меню европейского, американского, азиатского ресторана в западной столице, не может быть и речи — как, кстати, и о появлении в одном меню суши, карпаччо и мохито, нередкой для Москвы комбинации. Да нет, чего я теоретизирую, дело ведь было так: жил я себе в Лондоне, впервые попробовал там кальян, понравилось, стал курить его в арабских кафе и дома, горя не знал. А потом как-то раз прилетел в Москву и с удивлением обнаружил, что до этого я курил не кальян, а непонятно что.

Здесь надо вспомнить об одном свойстве кальяна, которое отличает его от тех же суши и пиццы: чтобы пересадить его в чужую землю, не нужны люди. Суши можно делать без японцев, пожалуйста — но у вас получатся «московские суши», безумный ассортимент разнообразных вкусняшек со сливочным сыром, беконом и фуа-гра. Пиццу и пасту можно делать без итальянцев, но и тогда, как правило, ничего хорошего не выходит: пусть моими свидетелями выступят россияне, которые пробовали итальянскую кухню на ее родине. Чтобы сделать хороший кальян, не нужен египтянин, турок, ливанец или узбек — достаточно собственно хорошего кальяна, качественного табака, настоящих, а не химических, в таблетках, углей, и немного внимания к процессу. Все. Поэтому суши и пицца в Москве или резиновые, или очень дорогие. А кальян — прекрасный.

Правда, тоже довольно дорогой. Можно обижаться, ведь в том же Стамбуле хороший кальян в пересчете на наши деньги стоит рублей 200-250, а в Москве дешевле 700 ничего приличного не найдешь. А можно и гордиться: вот она, отечественная бизнес-идея, которая вызывает у арабов-кальянщиков всего мира жгучую зависть и уважение. В Стамбуле (Праге, Лондоне, Тель-Авиве) все кальяны стоят примерно одинаково, а в Москве отечественные Левши заменят глиняную чашечку для табака на какой-нибудь экзотический фрукт, плеснут в колбу абсента или коньяка, насыплют в нее, допустим, мишек-гамми, назовут это все «Мечтой шейха» или «Прелестями Клеопатры» — и предложат выкурить за, допустим, тысячи три рублей. Или за пять. Или за десять (честное слово, есть и такие). И люди курят. Их никто не заставляет, а они курят. И это прекрасно.

Наконец, даже если вы ну совсем не любите кальян, у вас есть повод уважать его и бороться против запрета на его курение в ресторанах. Если вы совсем не любите кальян, вы можете не знать, что на свете существует удивительная профессия «кальянщик». Кальянщик — это такой специальный человек, который готовит кальян к употреблению. И осуществляет его постпродажное обслуживание: регулярно меняет угли и следит за тем, чтобы вам было максимально комфортно курить. Получается что-то вроде российской версии гейши. Вы не найдете кальянщика ни в одной, сколь угодно «настоящей», кальянной мира: там и приготовить кальян, и подать чай с пахлавой вполне способен один и тот же человек. Роскошь и дополнительная наценка? Да, наверное, но еще и замечательный случай положительной дискриминации на рынке труда: если бы профессии «кальянщик» не существовало, то очень многие молодые люди из бывших советских республик, которых сегодня принято собирательно называть «таджиками», остались бы без работы или с работой дворника. Мы это уже видели: пятнадцать-двадцать лет назад каждый уважающий себя московский суши-ресторан набирал официанток из представительниц коренных народов России. Только сами владельцы и идеологи тех заведений знают, что именно происходило в их головах, когда они нанимали буряток и тувинок в качестве «японок». Возможно, так они пытались добавить ресторану настоящей японской атмосферы — как они ее понимали. А может, они просто искренне не видели разницы между теми или иными монголоидами. Но потребители, кажется, были не против, а эти самые бурятки точно были за: в борьбе за другие вакансии их разрез глаз был отягчающим обстоятельством. Примерно то же самое происходит сегодня с кальянщиками.

Можно еще много о чем рассказать: о том, например, что только в Москве можно заказать выезд кальянщика на дом, что только в Москве специализированные магазины кальянных принадлежностей предлагают бесплатную доставку на дом в течение двух часов и только в Москве приносят кальяны с одноразовыми пластиковыми трубками, в которых не могли осесть частички угля, слюни предыдущих потребителей и прочая радость. Кому от этого будет легче? Москва — не пляжный Тель-Авив и даже не Стамбул: в условиях нашего климата запрет курения в помещении равнозначен смерти. Могущественное табачное (читай: сигаретное) лобби, даже, кажется, имея в распоряжении чемпиона мира по шахматам, не смогло себя отстоять — у крошечной кучки любителей заморского развлечения шансов нет и подавно. Либо запретят, либо не запретят. Ну так пусть это будет либо написанный загодя некролог, либо приглашение приобщиться к чуду русского кальяна, пока не пришло время писать некролог настоящий.