Что общего у зимы и галоперидола
Санитар делает укол — и никакая смирительная рубашка больше не нужна: человек будет сидеть тихо и неподвижно. Он не спит и не парализован, просто больше никаких желаний у него нет. Даже желания пошевелить рукой. Почему? Галоперидол, любимый препарат советской карательной медицины, блокирует круговорот дофамина, «молекулы счастья», на которой держится «система наград» мозга, а вместе с ней — вся наша мотивация, исследовательский инстинкт, любопытство и творческие порывы. А без мотивации и встать с больничной койки — непосильная задача.
Если верить свежей статье в Science, зимняя депрессия бьет по той же дофаминовой системе, но не просто бьет, а перепрошивает мозг так, чтобы он забыл про счастье и творчество надолго.
Эту разновидность депрессии справочник американских психиатров аккуратно называет «сезонным аффективным расстройством». Не «зимним», а «сезонным», потому что один процент людей испытывает те же эмоции летом. Вот, например, Иосиф Бродский: «За рубашкой в комод полезешь, и день потерян. // Поскорей бы пришла зима и занесла все это — // города, человеков, но для начала зелень».
Оказывается, дело вовсе не в зелени, и даже не в витаминах, недостатком которых любили объяснять февральский дефицит бодрости и молодцеватости советские врачи. Дело в продолжительности светового дня, и вообще в количестве света.
Свой эксперимент нейрофизиологи из Университета Калифорнии в Сан-Диего поставили на крысах. Вообще-то крысы — ночные животные, поэтому их сезонная реакция на свет повторяет нашу с точностью до наоборот. Зато биохимия этой реакции та же.
Пять крыс поместили в клетку, где 19 часов в сутки горит искусственный свет, а потом на 5 часов становится темно. Спустя неделю ученые раскрасили срезы их мозга в том месте, где перекрещиваются оптические пути. Здесь находится зона SCN, которой отводят роль внутренних часов. Она перехватывает «непереваренную» картинку прежде, чем та доберется до зрительной коры и будет осмыслена, и без помощи сознания оценивает яркость. А дофамин помогает SCN в нужное время «будить» нервные клетки других зон мозга.
Выяснилось, что за неделю нервные клетки в крысином SCN, ответственные за выброс дофамина, успели сменить специальность. Вместо «молекул счастья» они стали выдавать соматостатин — это тоже сигнальная молекула, но совсем другая. Она, к примеру, подавляет рост клеток, поэтому у людей этим веществом пытаются лечить гигантизм.
А потом ученые заметили самую важную странность. С поверхности клеток-адресатов исчезли белки-рецепторы, которые захватывают дофамин. Собственно, эти рецепторы и запускают реакцию, которая заставляет нас чувствовать себя счастливыми. Если их нет, не поможет и лошадиная доза дофамина. Или стимуляторов вроде кокаина, которые искусственно поддерживают циркуляцию дофамина в мозгу.
У других пяти крыс все было наоборот: 19 часов темноты и 5 часов света. Недели хватило, чтобы процесс пошел вспять, и дофамин снова начал вырабатываться.
Это вселяет надежду: если вырваться из ноябрьской Москвы всего на неделю куда-нибудь, где солнце светит дольше, зимняя депрессия уйдет. Правда, как показывает первый эксперимент, она с тем же успехом вернется через неделю после возвращения. Зато те, кто перебирается насовсем куда-нибудь в тропический Эквадор, где между восходом и закатом всегда 12 часов, лишают себя удовольствия раз в год переживать сезонный прилив сил.