Ксения Чудинова: Бавария–Пасха — 1:0

Полноватая невысокая старуха в пальто с рюкзаком за спиной стоит в тамбуре поезда, прибывающего на München Hauptbahnhof. Она пытается прижать к себе внука лет десяти и с московско-университетским акцентом говорит ему: München ist eine große Stadt*. Мальчишка раздраженно отстраняется от нее и громко по-русски отвечает: «Да, большой, а на футбол пойдем?» Бабушка неловко смеется, молчит; поезд в последний раз дергается и останавливается. Перед нами огромный вокзал, по которому снуют пассажиры, гремя колесиками чемоданов. Валит снег. В витринах закрытых магазинов – огромные кролики, разно­цветные яйца всех размеров, бойкие ­плакаты, желающие приятных пасхальных каникул, и красные шарфы и майки с символикой мюнхенского футбольного клуба «Бавария».

Завтра – один из решающих матчей: родная «Бавария» должна разгромить «Гамбург» и через одну игру стать в двадцать третий раз чемпионом Германии. Всенародная любовь к этой команде – одной из сильнейших на сегодняшний день в мире – и долгие пасхальные каникулы, когда никто не работает, гонят толпы людей в Мюнхен: поглазеть на достопримечательности, попить пива, съесть знаменитые огромные запеченные свиные ноги и сходить на футбол. Вот, собственно, и вся программа мероприятий. О том, что сегодня католики в том числе празднуют Пасху, догадаться невозможно. Это вам не набожная Италия или старая Австрия, где по городу туда-сюда снуют счастливые мамаши и папаши со своими детьми, все едят шоколадных кроликов и дарят друг другу подарки.

Прагматичный и богатый Мюнхен к религиозным праздникам подходит утилитарно – хорошо, что есть выходные. В результате город выглядит как базар. Все пьяны, счастливы, вальяжно ленивы. Люди подолгу глазеют на витрины, толпятся возле пивных, громко смеются, смотрят на уличные представления. Вот идут трое веселых парней, которые задирают прохожих, дабы на спор поотжиматься прямо на засыпанной снегом улице. Их тут же окружает толпа, которая хором считает: Eins, zwei, drei, vier! Спустя мгновение эта же самая публика перемещается к городской ратуше, чтобы увидеть главное представление Мюнхена: ежедневно в одиннадцать и двенадцать часов дня вместе с боем часов огромные куклы на фасаде начинают свои танцы. На первом ярусе разыгрывается свадьба герцога Вильгельма V и Ренаты Лотарингской, на втором идет сражение между рыцарями на конях, побеждает сине-белый (это цвета герба Баварии), на третьем – танцы бондарей. По легенде, во время чумы 1517 года они танцевали на улицах города, чтобы поднять дух граждан.

Ближе к вечеру улицы пустеют, зато в метро на линии U6 не пробиться. Взрослые небритые мужики, старики, старухи, которые едут непременно вдвоем и разряжены так, будто собираются в королевскую оперу, молодые ребята, девушки, семьи с детьми, включая грудничков, – все прутся на стадион. Девяносто процентов этих людей либо в красных шарфах Bavaria München, либо в таких же майках, надетых поверх курток и пальто. Голубых шарфов Гамбурга почти не видать, а если и попадаются отдельные экземпляры, то сразу видно, что между болельщиками нет отчаянной вражды. Представить подобную картину в нашем метро невозможно: болельщик «Спартака» пьет пиво вместе с болельщиком «Зенита» – вы шутите?

Стадион «Альянц Арена» полыхает красным цветом: когда играет «Бавария», здесь включают красную подсветку. Синий – если играет «Мюнхен 1860», белым – когда стадион принимает у себя сборную Германии. У нас нет билетов, и будто бы спрашивать бесполезно: они распроданы c полгода назад. Наконец перед самым входом нам попадается паренек, у которого мы с рук покупаем два билета за двести пятьдесят евро. На бумажках оттиск: тридцать пять евро – неплохой бизнес. У меня билет без места в фанзоне, у моего мужа – с указанным рядом и местом на третьем ярусе. Меняться я отказываюсь и смело иду в самую гущу болельщиков, воображая себя чуть ли не военным журналистом, который будет писать жесткий журналистский репортаж об этом матче с больничной койки. Однако ожидания встретить самых яростных людей, накачанных пивом, сменяются недоумением при виде почтенных семейных бюргеров с женушками и детьми в окружении парней средних лет. Они все время поют песни, слов которых не разобрать, пускают «волну», размахивают флагами, бьют в барабаны, свистят, смеются, кричат, обнимаются, фотографируют поле и себя, хором объявляют счет, целуются, покупают пиво, курят… Становится понятно, что Пулитцера мне не видать, потому что описание грузинской свадьбы – это хоть и весело, но совсем не ­подвиг.

9:2 в пользу Баварии. На мгновение стадион превращается в одно большое ревущее от восторга животное, а через десять минут он пустеет. Зрители безо всякой помощи со стороны полиции –как это бывает в России, когда болельщики часами не могут уйти со стадиона, потому что выходят по частям: «Сначала сектор «А», потом сектор «Б», – направляются в сторону метро.

В центре тихо. Идет снег. Оставшиеся стайки туристов ходят под зонтиками, издевательски поют рождественские песни и громко матерятся на погоду: виданное ли это дело, чтоб на Пасху было такое безобразие? Фрауэнкирхе, главный собор Мюнхена – Пресвятой Девы Марии, выглядит пустым. Ворота закрыты. Мы наобум дергаем массивную чугунную ручку – и двери открываются. В абсолютно темном храме идет пасхальное богослужение, людей очень много. У алтаря юная дева в белом одеянии читает из Ветхого Завета о сотворении мира. Ей на смену выходит пастор, который рассказывает про Авраама, готового пожертвовать своим единственным сыном Исааком по первому требованию бога. И вот тут становится нестерпимо скучно. Божественный смысл Пасхи прихожанам разжевывается с терпеливостью сельского учителя. Люди сидят сосредоточенные, серьезные, никаких улыбок, как в православных храмах. Ни поцелуев, ни крашеных яиц – ничего. Все внимают. Праздник, знаете ли, был на стадионе, а здесь ужасно важное и сакральное таинство.

Мы сбегаем. Однако, проникнувшись настроением, торжественно и медленно идем по белой улице по направлению к отелю. И вдруг, не сговариваясь, начинаем хохотать. Рядом с витриной часового магазина стоит мужик с водопровод­ными трубами, который играет на них как на обычных музыкальных инструментах. Чуть поодаль – утренняя троица отжимается на спор с какими-то китайскими туристами. Sechsundzwanzig!** – орет пьяный в стельку победитель. – Frohe Oster***!С

* München ist eine große Stadt – «Мюнхен – большой город».

** Sechsundzwanzig – «Двадцать шесть».

*** Frohe Oster! – «Христос воскрес!»