Егор Москвитин: Порог боли. Дуэль главных арт-сериалов сезона
«Вершина озера» (Top of the Lake) (1 сезон, 7 серий)
12-летняя девочка сначала забеременела, потом решила покончить с собой, а затем и вовсе пропала. Маленький новозеландский городок, где она росла, охвачен паранойей: преступником может быть кто угодно. Отец девочки — местный бандит-почвенник, враждующий с понаехавшими. Понаехавшие — группа несчастных женщин, которых под предлогом психологической реабилитации затягивают в какую-то секту. Местные мужчины — сплошь алкоголики, неряхи и защитники права на секс с сельскохозяйственными животными. Еще у девочки есть сосед-педофил, во второй серии выдающий такой монолог, что хоть уши затыкай. А происходит действие среди гор, лесов и озер, напоминающих не идиллию снятого где-то рядом «Хоббита», а мистическое зло сериала «Твин Пикс». Противостоять всей этой провинциальной чертовщине вызывается тихая женщина-следователь. Ее играет Элизабет Мосс из сериала «Безумцы» канала AMC (у AMC и Sundance, к слову, общий владелец), чем-то похожая на агента Скалли из «Секретных материалов». Приличного Малдера рядом нет, и одиночество отважной героини, пожалуй, становится самой драматической линией в сюжете — ей даже беременная школьница не конкурент.
Top of the Lake — плоть от плоти фестивальной программы Sundance, со всеми ее родимыми болячками: многозначительными взглядами вместо развития характеров, одержимостью символизмом и обезоруживающей критиков претенциозностью. Приготовьтесь к шоку: у вас на глазах пристрелят собаку, будут несексуально заниматься сексом, исповедуют пожилого педофила — и это только в одном эпизоде. Если приучить себя к формату Sundance (привыкаем же мы к стилю писателей, радиостанций, журналов), то от Top of the Lake можно получить огромное удовольствие. Это провинциальный триллер вроде «Бессонницы» с Аль Пачино и «Обещания» с Джеком Николсоном; мистический детектив, работающий на пределе возможностей жанра. Было бы лукавством написать, что здесь происходит что-то остросюжетное или по-хичкоковски планомерно нагнетается страх. Вместо добросовестного раскачивания лодки сериал сразу бросает нас в новозеландскую версию «Груза 200», и к концу седьмого эпизода мини-фильма ко всей местной мерзости привыкаешь. Это отупляющее привыкание, повышение порога боли — интересная противоположность традиционным приемам ужастиков с их катящимся вслед за зрителем снежным комом страхов. Возможно, благодаря этому сериал так очаровал критиков: на агрегаторе рецензий RottenTomatoes его оценка составляет неслыханные 92%.
«Ошибки прошлого» (Rectify) (1 сезон, 6 серий)
Rectify — история более собранная, литературная: главного героя здесь зовут Дэниел Холден и он, по единогласному решению телекритиков, потомок Холдена Колфилда. В старших классах Дэниел признался в изнасиловании и убийстве своей подружки и был приговорен к смертной казни. Спустя пять отсрочек и 19 лет отсидки герой временно выходит на свободу: новый тест ДНК говорит в пользу его невиновности, но дело еще не закрыто. Маленький городок в южном штате Джорджия с тревогой встречает своего главного злодея. В полиции и прокуратуре оживляются старые враги. Одноклассники, тоже замешанные в истории (девушка была популярной), начинают о чем-то беспокоиться и интриговать. И меньше всех Холдену рада семья. У матери новый муж и приемный сын, которым достался бизнес отца героя. Младшему брату 18, и Холден узнает в нем себя. По-настоящему рады освобождению Дэниела только сестра (слишком красивая для реалистичной провинциальной драмы актриса Эбигейл Спенсер из «Безумцев» и «Костюмов в законе») и адвокат (Люк Кирби, звезда независимого санденсовского кино).
По Rectify хорошо заметно, как каналы вроде Sundance, AMC и HBO последовательно сводят скорость усвоения сериальной информации к темпу книжного чтения. Еще лет десять назад даже самые занудные телешоу были стремительными, как американские горки. Теперь эталонный сериальный ритм — слайд-шоу, мучительно вдумчивая (или рассеянная) прогулка по картинной галерее. Ничего не происходит, но каждый кадр выстроен так, чтобы, любуясь им, вы замечали какой-то микросюжет. Rectify — это и весьма вероятный сценарий взросления сэлинджеровского героя, и история про человека-изгоя, пропустившего компьютерную революцию, интернет и смартфоны, и репродукция «Возвращения блудного сына», и разжеванная порция Кафки, и путеводитель по современному авторскому кино. Режиссером отдельных эпизодов сериала легко представить и Андрея Звягинцева, и Софию Копполу.
Любопытны, впрочем, не связи Sundance и международного независимого кинематографа, а именно американский след. Если главный герой Rectify, как принято думать, вырос из «Над пропастью во ржи», то несколько упрямых смельчаков, доказывающих его невиновность, — реинкарнации Аттикуса из «Убить пересмешника». А значит, проект Sundance можно считать преемником традиций американского гуманизма. Подозрения на этот счет, кстати, появились еще в 2011 году, когда Sundance Channel купил права на показ одного из самых трогательных и безуспешных шоу девяностых — лирической подростковой саги «Моя так называемая жизнь» с Клер Дейнс.