Предприниматель Максим Ноготков: Когда люди сидят сложа руки, к власти приходят манипуляторы

С«Йополис» существует уже полгода. Можете подвести первые итоги? Проект оправдал ваши ожидания?

Сайт до сих пор — бета-версия. Мы многое еще продолжаем доделывать и улучшать. Но в принципе первые успехи у нас уже есть: мы сделали несколько проектов в Кировской области и на Дальнем Востоке, на пикнике «Афиши» собирали наказы по улучшению Москвы. В целом я доволен. Он нормально движется и развивается. Я вижу, что стране такой ресурс нужен.

СВ Москве сейчас модно интересоваться урбанистикой и заниматься улучшением городской среды. А насколько активны регионы?

К сожалению, пока что это интересно ограниченному количеству регионов. В первую очередь мы продвигаем проект там, где есть встречный энтузиазм со стороны власти — в городах, где есть какая-то конкуренция, связанная с выборами, либо где власти хотят с нашей помощью взаимодействовать с людьми. Вот в Кировской области, например, у власти есть желание слушать. И там «Йополис» увлек порядка 10-15% всех жителей, имеющих доступ в интернет.

СА из тех регионов, где власть это не интересует, вы уходите?

Наша платформа открыта для жителей всей России, ее можно использовать в любом городе. Но там уже должны появляться какие-то местные активисты, которые будут предлагать и продвигать свои инициативы.

СУ вас лично не возникает желания поддержать какую-то инициативу? Деньгами или действиями?

Вот я и организовал «Йополис». Это моя одна большая инициатива. Я живу в Москве. Мне хочется, чтобы мой город был лучше. Но я же не могу разорваться. Я выбрал для себя два направления — создал платформу для активистов «Йополис» и городское СМИ «Ситибум». Нам бы с ними справиться.

СЗачем, кстати, внутри «Йополиса» появилось СМИ «Ситибум»?

Мы столкнулись с проблемой курицы и яйца: пока люди не создавали на нашем сайте свой контент, другим пользователям нечего было читать. И для того, чтобы как-то раскрутить платформу, мы решили сами начать туда что-то писать.

Мне и самому хотелось понять, как работает такого рода общественное СМИ, которое пишет о городских проблемах и общественных инициативах. У нас была возможность просто стать партнером какого-нибудь уже существующего ресурса, мы вели переговоры о покупке журнала «Большой город», но в итоге решили двигаться самостоятельно. Нам не очень хотелось просто писать про лайфстайл в Москве — о появлении нового кафе или ресторана. Нас интересуют темы улучшения города и развития общественных пространств.

Но сейчас любое СМИ может быть нашим партнером, как и любая партия или общественная группа.

С«Йополис» был представлен как политически нейтральный проект, но как можно взаимодействовать с властями и при этом сохранять нейтралитет?

Мы нейтральны в первую очередь по отношению к политическим партиям. У нас уже присутствуют все ключевые партии, они все что-то делают на сайте: публикуют свои материалы, устраивают голосования среди пользователей...

СНо на «Ситибуме» работают редакторы и журналисты с определенной гражданской позицией.

Поэтому он и отделился от «Йополиса». Сейчас это два разных проекта, существующие отдельно друг от друга. Первый — это СМИ с конкретной позицией, а второй — открытая платформа для любых активистов, любых партий и любых СМИ. «Ситибум» лишь один из партнеров «Йополиса».

У каждого журналиста есть своя позиция, которая зачастую не совпадает с моей. И мы решили, что личная точка зрения Миши Фишмана и его команды должна быть представлена в отдельном СМИ — «Ситибум». Любой пользователь «Йополиса» может от них отписаться и не видеть их контента.

Лично у меня тоже есть свои политические предпочтения, но я стараюсь их не афишировать.

ССейчас не лучшее время для онлайн-СМИ. Не боитесь, что «Ситибум» постигнет участь «Ридуса» или PublicPost?

Жить вообще опасно. Все, что мы делаем, кому-то нравится, а кому-то нет. «Ситибум» мы рассматриваем как отдельный бизнес-проект со своими задачами по доходам. Если он не сможет зарабатывать, он будет закрыт. Свою роль заполнителя пустого пространства он выполнил. Многие активисты и гражданские журналисты начали создавать свой контент на сайте, и нам больше не нужно самим приводить его в движение. Пока что у нас есть бюджет на год-полтора — срок, за который проект может доказать свою финансовую самостоятельность.

СКак местные калужские власти относятся к деревне Никола-Ленивец, землю в которой вы приобрели в 2011-м? В Перми современное искусство не прижилось.

Мы чувствуем поддержку и внимание со стороны калужских властей. Они оказывают нам помощь с точки зрения инфраструктуры. Я приятно удивлен скоростью их работы.

Значит, вам удается вполне удачно сотрудничать с региональными властями. В чем секрет?

Нужно просто идти на диалог. Власти властям рознь, так же как и в любых других партнерствах: есть хорошие компании, а есть плохие. Я не стал бы говорить о власти как о монолитной структуре. Везде она устроена по-разному: разные люди, разные интересы, разная мотивация.

СБизнесмены, как правило, стараются избегать контактов с властями.

Изначально мы тоже опасались: когда чего-то не знаешь, начинаешь себе надумывать разные страшные вещи. Но на данный момент наш опыт только позитивный.

У власти на самом деле достаточно много денег на дотации некоммерческим организациям в области культуры и искусства. Мы участвуем в конкурсах, где-то выигрываем, где-то проигрываем. Есть программы государственного и частного партнерства по строительству дорог и улучшению инфраструктуры. Все это абсолютно прозрачно работает. Не требует взяток или еще чего-то. Но опять же я не хочу говорить за всю страну.

СБерезовский говорил, что его проблемой было излишнее доверие к людям. А какая черта вашего характера мешает вам в работе?

Я очень любопытный человек, очень увлекающийся. Многим интересуюсь, начинаю разные проекты. В итоге я все время себя корю за то, что разбрасываюсь: слишком много идей и планов, и не всегда удается все качественно реализовать. Это тоже в какой-то степени минус.

СВ одном из интервью вы говорили, что некоторые бизнесмены сейчас возвращаются из эмиграции в Россию.

Я не вижу исхода предпринимателей из страны и прихода их обратно. Это достаточно сбалансированный процесс. У нас есть компании в других странах, какие-то бизнес-идеи лучше осуществлять за рубежом, а какие-то деньги, наоборот, приходят к нам из других стран. Я бы не драматизировал ситуацию.

В 90-е уехало большое количество людей. Мне кто-то говорил, что в Силиконовой долине 10% русскоговорящих. Но сейчас, мне кажется, этот процесс больше связан с какими-то личными обстоятельствами. Например, с качеством жизни в Москве. Банально, но пробки в Москве, с точки зрения бизнес-климата, могут быть одним из важнейших факторов. Не коррупция, не налоги, а какие-то банальные бытовые условия, связанные со стилем жизни. Кому-то приятнее работать в Лондоне, так как там город лучше. И это является двигателем перемещения людей по миру. Но лично я могу легко жить в любой стране мира.

СЧто из происходящего сейчас в нашей стране вызывает у вас страх?

Не то чтобы я чего-то боялся. Есть вещи, которые мне не нравятся. А не нравится мне все то же, что и читателям вашего издания. Тут оригинальным я не буду.

СА гордость?

Если смотреть на то, что происходит сейчас, гордиться, наверное, особо и нечем. Есть ощущение, что мы вечно находимся в догоняющем состоянии. Как было сто лет назад — наша экономическая эффективность составляла треть от американской, — так и осталось. Видимо, это наша судьба.

Мне недавно рассказывали, что на одном автомобильном заводе в Калужской области, притом что все бизнес-процессы там идут как в Германии, производительность труда все равно на 20-25% ниже, чем в Европе. Хоть ты тресни. То ли перекуры виноваты, то ли это особенность национального характера. Тут гнаться за немцами и американцами уже бесполезно. Тут надо эти особенности национального характера перенаправлять в науку и творчество.

СА за собой вы замечали эти особенности национального характера?

Для меня, например, не так важна эффективность, которую ценят в немецкой или американской культуре. Может быть, во мне есть тоска по коллективизму: к общим интересам я зачастую отношусь с большим уважением, чем к частным.

ССледили за выборами мэра Москвы?

Если говорить про футбольные матчи, интересно наблюдать за равной игрой, когда заранее не знаешь, кто выиграет, какая команда сильнее, а какая слабее. А тут результат был достаточно очевиден. Так что, если честно, интереса никакого не было.

Граждане в России не умеют объединяться и выдвигать того, кто заслуживает их доверия. Если бы каждый из нас относился к власти и к мэру как к чему-то своему, то люди могли бы уговорить баллотироваться человека, действительно достойного этой роли. А вместо этого они пассивно ждут, что вот сейчас кто-то придет и начнет бороться за их голоса. И когда они так сидят сложа руки, к власти обычно приходят те, кто начинают этими гражданами манипулировать в своих целях.

СЗначит, президентские выборы 2012 года стали для вас уроком, после которого в политике вы не участвуете?

Тогда, как доверенное лицо Михаила Прохорова, я участвовал в нескольких дебатах — в Высшей школе экономики и на телеканале НТВ. После них у меня были смешанные ощущения… Я — человек дела. Я привык, что любое мое действие приводит к каким-то результатам или изменениям. А политическая профессия, как мне кажется, требует огромного количества бесед и разговоров на довольно отвлеченные, зачастую абсурдные темы. Такие дискуссии не самое продуктивное времяпрепровождение. За это время я могу гораздо больше сделать в своем бизнесе. Наверное, есть прирожденные политики и ораторы, которым очень нравятся дискуссии и философствования. Но мне проще не доказывать кому-то что-то, а просто взять и сделать. Так быстрее получается.С