Новое русское воспитание

Я никогда не любила читать инструкции, за это меня очень долго ругали родители, мне всегда было проще изучать предмет руками, для меня Стив Джобс придумал айфон, у которого нет никакой инструкции. Так и за всю мою пред- и постматеринскую жизнь я не прочла ни одной книжки — ни о том, как готовиться к родам, ни о том, чего ждать, когда ожидаешь и когда не ожидаешь.

Потому что я считаю: к чему бы ты ни готовился, то, с чем ты потом живешь, не имеет к твоей готовности и ожиданиям никакого отношения. Ни роды ни на что не похожи, ни ребенок.

Но поскольку после каждой колонки читатели советуют мне либо обратиться к специалисту, либо прочесть специалиста, а главное, быть «последовательной и предсказуемой», я решила выбрать для себя какую-нибудь последовательную и предсказуемую систему воспитания.

Вообще-то, меня воспитывали по Споку, и все было хорошо, только вот научить меня спать по Споку у родителей не очень получалось: я не спала и рыдала — и на второй день, и на третий, и на сто тридцать третий, ничего не помогало. На этот случай у Спока, которого родители читали в Москве в 1984 году, было написано, что если ничего не помогает, надо просто посадить беспокойного ребенка в машину и покатать его. На этом мое воспитание по Споку закончилось. Потому что воспользоваться этим советом они никак не могли, потому что машины у них не было, а значит, ломалась и вся последовательность действий.

За последнюю неделю я изучила все посоветованные мне комментаторами книги по воспитанию: Эми Чуа «Боевой гимн матери тигрицы», «Ребенок и уход за ним» Спока, «Что делать, если» Петрановской, «Как любить ребенка» Корчака, «Разговариваем с ребенком. Как?» Гиппенрейтер, «Разговор с родителями» Винникотта, «Французские дети не плюются едой» Памелы Друкерман. Я пыталась собрать всю информацию о разных системах воспитания в разных странах.

В Японии, например, детей воспитывают по схеме «до 5 лет ребенок — Бог, от 5 до 12 — раб, а после 12 — друг». Китайская мать Эми Чуа в своей книге-исповеди рассказывает, что китайская система заключается в том, что ребенок примерно всю жизнь — раб, но как это иногда неудачно выходит, если применять китайскую методику в Америке. В некоторых кавказских культурах мальчиков до 6 лет воспитывает мама, потом он уходит жить на мужскую половину и его воспитывает отец. Про аидише маму всем и так все известно. Французы воспитывают детей незаметно, чтобы и они были незаметными и не мешали жить родителям.

При прочтении каждой книги я проникалась описанным методом. Японская система позволила мне расслабиться: моим детям обоим до 5, и можно ничего не делать и надеяться, что после 5 мы перейдем на восточную систему и забота о воспитании мальчиков станет проблемой отца. Благодаря французской системе я за три дня научила Яшу «делать ночь» (чтобы он вообще не просыпался). После прочтения китайской решила, что Лева пойдет учиться играть на баяне, и плевать, что он думает об этом, потому что все китайцы учатся музыке и их никто не спрашивает. Гиппенрейтер научила меня разговаривать с детьми, чтобы их слушать, Корчак — любить, израильтяне научили не обращать внимания на то, что дети едят песок, и так далее. А поскольку я читала их подряд, то ни последовательности, ни предсказуемости на этой неделе у меня не было.

Я стала напоминать себе мэра Москвы, который пытается что-то сделать с подведомственным городом и не знает что: велодорожки, как в Нью-Йорке, бульвары, как в Тель-Авиве, велопрокат, как в Париже, автомобильные развязки, как в Токио, — хочется взять отовсюду самое хорошее за неимением русского и очевидного.

Потому что то, чего я так и не нашла, — это русский путь. Русское воспитание.

Русские дети — они какие? Умные? Вежливые? Тихие? Громкие? Поздние? Ранние? Улыбчивые? Угрюмые?

Советское государство очень четко отвечало на вопрос, что делать с детьми и какими они должны быть. Бодры, веселы, ответственны, задорны, пионерны. Родил, полтора года посидел, отправил в детский сад, потом в школу, потом в университет, потом по распределению. Орать на детей — абсолютно естественное занятие. Бить по особым случаям. Советские люди были запуганные, но душевные.

Более того, русские черты воспитания и взращивания становились особенно хорошо видны в поколении эмигрантов. Например, знаю одну женщину, которую чуть не лишили родительских прав через несколько месяцев ее эмиграции, потому что соседи пожаловались на нее в полицию: она выставляла младенца зимой на балкон. Это же и есть самое русское — чтобы воздухом дышал.

Но все рухнуло. И как и во всех областях (образование, медицина, экономика), в области воспитания нет никакой «русской идеи», нет никакой преемственности, нет даже элементарной логики. Мы не можем воспитывать, как нас воспитывали, хотя бы потому, что нас воспитывали в другой реальности.

Из детства у нас в компании есть четкие представления о том, что значат «свои» и «чужие»: не били в детстве, читали взрослые стихи, рассказывали о диссидентах, учили быть антисоветскими в рамках советской реальности, читали «Илиаду» и первое издание «Муми-тролля» и Толкиена, учили логике с самого начала, вставать, когда взрослый входит, не ругаться матом, не употреблять слово «блин», читать, не торчать перед телевизором, смотреть новости, не просить в магазине все купить, потому что это все равно невозможно, самому делать свои уроки, самому ходить в школу. Сложно назвать это «русским» воспитанием, скорее «интеллигентским», но и его теперь трудно применить.

Разве теперь отправишь ребенка одного в школу до старших классов? Как читать ему «Муми-тролля», если он хочет читать «Квак и жаба» или еще что-нибудь из тысячи наименований в детской литературе? А место ему уступать негде, для него самого-то места нет, новости пусть лучше не читает, и так далее.

Да и каков результат более-менее одинакового воспитания? Кто-то вырос вежливым и трудолюбивым, кто-то сбежал из дома в 16, а кто-то живет с родителями до сих пор, кто-то уступает место и ругается матом, покупает в магазине все что хочет, так и не сделал никаких уроков. Кто-то с родителями уважительно, а кто-то абы как. Из общего у нас только книжки и отношение к новостям. Точно так же мы и воспитываем своих детей — то ли в доброте, то ли в строгости, то ли здоровыми, то ли умными. Даже наше общее интеллигентское воспитание расщепилось на сотни подвидов. Общей модели не сложилось.

Ну да ладно, бог с ней, создам свою. Но хорошо бы появился мне в помощь какой-нибудь инкубатор методик, который бы с помощью запросов (хочу, чтобы спал, чтобы выучил два языка, чтобы любил трудиться, стремился к успеху, но не был карьеристом, добрый, отзывчивый, но не мяфа, дружил бы крепко, но не был бы слишком подвержен влиянию) выдавал бы твою личную последовательную методику. Ну, а заодно гарантировал бы, что из ребенка не вырастет невротик, а ты в результате этого воспитания не окажешься одинокой старушкой в доме престарелых, которую дети отказываются навещать.

А там, глядишь, и запатентую ее как классическую русскую.