Жаркие. Зимние. Почти твои
На каждых Олимпийских играх люди делятся на две неравные касты: брахманы, которым откроется святая святых церемонии открытия, и неприкасаемые, которым не дадут к ней притронуться. Корреспонденты «Дождя» (как, правда, и еще нескольких сотен каналов) принадлежат тут к самой угнетаемой части прессы: «небродкастеры» Мол, если вы все равно не можете снимать важнейшие события даже на айфон, нечего вам на них ходить.
Люди начали собираться на церемонию примерно за два часа до ее начала. Публика делилась на три неравные части: состоятельные (или вип-персоны), которые могли позволить себе билет (30 000 рублей, минимум) или получили его в подарок; лучшие сотрудники компаний-спонсоров, которые забавно ходили за человеком с нужной табличкой на палке и напоминали туристов; случайные люди, которых было совсем мало. Спонсоры Игр устраивали роскошные презентации (у «Мегафона», например, на огромном во стену экране вырастали 3D-портреты гостей), над парком играла модная музыка. Не обошлось, правда, и без аляпистого «исконно русского» стиля, но слушателей у энергичного шансонье было совсем немного.
Чтобы попасть на стадион, от входа в Олимпийский парк нужно пройти чуть больше километра, но этот променад ничуть не походил на обычные шествия спортивных болельщиков на стадион. Я насчитал не больше дюжины российских флагов, примерно столько же фанатских дудок и только трех нетрезвых людей. Иногда немногого сонную атмосферу пытались взбодрить волонтеры, и получалось у них иногда забавно.
Многие не успели попасть внутрь до заветных 20:14, поэтому слушали «Князя Игоря» в очередях у входов. Именно в этот момент к стадиону как по команде, рванули волонтеры, строители, водители и прочие соавторы Олимпиады, у которых, как и у меня, не было всепропускающей аккредитации. После первых двадцати минут всеобщего возбуждения азарт спадает. Люди (а их человек 700-800 минимум) начинают слоняться из стороны в сторону, старательно делая вид, что происходящее внутри им не интересно, хотя понятно, что стадион их буквально магнитит.
У одного из входов стоящие цепочкой волонтеры приветствуют команды, которые ждут своей очереди совершить круг почета. Звучат стандартные «Россия, Россия», «Сочи, Сочи» и извечные «Подмосковные вечера». И тут над строем людей в цветастых сочинских куртках раздается «ВОД-КУ-ПЬЕМ». Я подумал, что это слуховая галлюцинация, но она повторилась. «ВОД-КУ-ПЬЕМ». Я запаниковал, потому что даже мне с моим сдержанным отношением к Сочи это показалось глумливым перебором, особенно в такой торжественный момент. Мои страхи развеял бригадир волонтеров, который, видимо, чуть лучше других учился в школе, и, задавая очередной заряд, он с хорошим произношением прокричал «Hot. Cool. Yours». Отлегло.
Рядом у забора семья: папа, мама и примерно пятилетний ребенок. Как они умудрились протащить на территорию парка коляску, я совершенно не понимаю. Папа пытается что снимать через забор на мобильный, а мама отчитывает тотально заскучавшего ребенка. У нашего входа (а потом и на стадионе) появляется сборная России. Ее приветствуют все, даже вай-фай внезапно заработал впервые за вечер. После того, как сборная ушла, заводила волонтеров (явно с опытом похода на фанатские сектора) снова заряжает «Россия! Россия!». Остальные подхватывают. В какой-то момент заводила по инерции переходит на «русские вперед!». Папа ребенка и его товарищ инстинктивно поворачиваются и, вскидывая руки, отвечают «ру-ус-ски-и-е вперед!». Повисает неловкая пауза. Волонтеры расходятся.
Парк к этому времени парк окончательно превращается в зону странных народных гуляний. Запрет на курение нарушается повсеместно и даже теми, кто по логике должен его соблюдать. Со стадиона звучит тема из «Ну, погоди!» (вот уж, не ожидал!) и ощутимо холодает. Работают ларьки с едой, подхожу купить чая. Продавщица лет двадцати семи пятнадцать минут уговаривает мужчину в очереди передо мной купить горячего пива. Оно, мол, согревает, сделано по специальному олимпийскому рецепту и «сразу шарашит». Узнав, что стоит оно всего 200 рублей, мужчина сдается. Пиво, кстати, и правда ничего.
Начинается содержательная часть программы, но за ней в парке почти никто не следит. Вокруг людей с айпадами или телефонами с трансляцей по два-три человека, не больше. Остальные у северного выхода, откуда выезжают отыгранные в шоу фигуры. Каждой устраивают настоящую овацию. Чувство причастности к чему-то гигантскому важнее всякого зрелища. Заснувшего Медведева, в отличие от ленты твиттера, здесь никто не обсуждает, все говорят о Кабаевой. В основном, сходятся на том, что «это вообще через край», но уверены, что зажигать будет именно она. Пару раз пытаюсь поспорить и сказать, что Третьяк, но меня поднимают на смех.
После того, как Томас Бах сказал коронное «добрый вечер, Сочи», все уверены, что «вот-вот будут зажигать». Олимпийский факел становится самым фотографируемым объектом во вселенной. За двадцать минут с ним сделают примерно тысячу селфи и еще тысяч пять обычных фото. Фотографирую и я, а потом вижу рядом с собой гендиректора Союза биатлонистов России Сергея Кущенко. Он только что вышел со стадиона. Жалуется на холод и жесткие сидения. Потом Кущенко достает телефон и показывает мне подборку свежих мемов на тему нераскрывшегося во время церемонии кольца. Смеемся и прощаемся. Завтра (сегодня, то есть) у биатлонистов первая гонка, Кущенко нужно успеть в горы, пока все туда не ломанулись.
И почти сразу, как он ушел, зажигают факел. Третьяка (я знал!) и Родниной не видно. Зато видно салют. Он красивый, и его вокруг очень много. Пиротехника взрывается совсем близко, и каждый взрыв отдается в барабанный перепонках. Начинаю снимать на мобильный, но быстро перестаю — видеть глазами гораздо красивей. Все равно в эфире показать не смогу. А если бы мог, сидел бы на стадионе, откуда, как рассказали друзья, салюта совершенно не видно. Вот такая дуалистика церемонии открытия.