Егор Москвитин: Новый свет из старой коробки

Первый – французский арт-хит «На зов скорби» (Les Revenants), провокационная драма о жизни альпийского городка, заключенного в объятия смерти. Сначала здесь разбился школьный автобус, затем, спустя годы, погибшие дети вернулись как ни в чем не бывало. Они ничего не помнят, их тела не изуродованы, одежда не истлела, и они ничем (пока) не угрожают живым – но уже отличаются аппетитом и бессонницей. Вслед за детьми в город возвращаются и другие умершие – старики, молодые, жертвы местного маньяка и сам маньяк. А потом самым что ни на есть библейским образом высыхает водохранилище, и на дне обнаруживаются остатки древнего поселения. Les Revenants, судя по содержанию, был затеян как европейский ответ «Твин Пикс», но оказался одержим формой даже больше, чем Дэвид Линч. Каждый кадр здесь – реверанс кому-нибудь из классиков, причем кроме очевидных вдохновителей вроде «Соляриса» Тарковского и «Седьмой печати» Бергмана в сериале отдают дань уважения, например, Отару Иоселиани и его картине «Жил певчий дрозд».

Кому-то это пижонство по вкусу, кто-то видит в нем фальшь, но главное в Les Revenants – актеры. Человек, потерявший близкого, – тяжелейшая и до сих пор малоизведанная роль в кино (даром что без смерти со времен Шекспира не обходятся даже комедии), но малоизвестные французские актеры справляются с ней так, как никто на ТВ. В связи с чем многие изнуренные порнографией и вампирами телекритики поспешили объявить Les Revenants лучшим сериалом современности. После чего интеллектуальный канал Sundance купил права на его показ в США, а более прагматичный ABC и вовсе решил сделать полноценный американский ремейк – «Воскрешение» (Resurrection). В производстве сериала участвует компания Брэда Питта Plan B, сам Питт выступает исполнительным продюсером. Витальность Питта – вещь интересная: кроме «Воскрешения» он продюсировал «Древо жизни», «Ешь, молись, люби» и грядущий «Шантарам». В любом случае сериал выйдет уже 9 марта, и на его примере можно будет с интересом отслеживать, как американская рефлексия смерти отличается от европейской.

Неделей раньше на канале A&E выйдет криминальная драма «Те, кто убивает» (Those Who Kill) – переделка датского триллера о девушке-детективе, преследующей серийного убийцу масштаба Ганнибала Лектера и Зодиака. В оригинале следователя играла чрезвычайно красивая блондинка Лаура Бах, а одного из ее напарников – Ларс Миккельсен, брат популярнейшего датского актера Мадса. В последний раз инфернального Ларса можно было заметить в роли злодея из британского «Шерлока», а его брата – в сериале «Ганнибал». Хотелось бы взглянуть на родителей этих дьяволов во плоти.

Где в Америке взять скандинавскую готику, пока непонятно (сериалы «Мост» и «Убийство» вот не смогли), зато у ремейка есть мощное оружие – отважная Хлоя Севиньи. Модель начала актерскую карьеру в тридцать, сыграв у Хармони Корина школьницу, инфицированную ВИЧ. Первый успех она закрепила ролями в режиссерском дебюте Стива Бушеми «Под сенью крон» и в скандальной драме «Парни не плачут». После этого Севиньи стала постоянным гостем по-настоящему больших режиссеров – Винсента Галло, Вуди Аллена, Дэвида Финчера, Джима Джармуша, Вернера Херцога и Ларса фон Триера. И хотя они предпочитали ее в основном трагически раздевать, а не драматически раскрывать, быстро выяснилось, что эта девушка способна вытянуть на своих плечах любое кино. Даже, страшно сказать, «Распутье», спорный британский сериал о киллерше-транссексуалке, узнавшей, что у нее есть сын. Что ей после такого опыта стоит пару маньяков поймать?С