Выпьем крови: викторианская история ужасов в США и России

Сюжет «Страшных сказок» (или «Ужасов по дешевке», Penny Dreadful) напоминает плохой анекдот: «Заходят как-то в один сериал Дракула, Франкенштейн и Дориан Грей». Одиннадцать лет назад подобным образом уже пытался схохмить фильм «Лига выдающихся джентльменов» с Шоном Коннери, но не получилось. Персонажи британской культуры в нем вместо того, чтобы стать командой супергероев из комиксов, превратились в прекрасных лебедя, рака и щуку из басни Крылова. И разорвали любопытный сюжет на тряпки. Коннери, увидев фильм, даже решил с профессией завязать.

Новая попытка объединить викторианских монстров и героев обещает быть удачней. Во-первых, шоу продюсирует Сэм Мендес, театральный и кинорежиссер, сумевший сделать человека из Джеймса Бонда в «Скайфолле» и осмыслить-облагородить уродливую обыденность в «Красоте по-американски». Во-вторых, шоураннером назначен Джон Логан — трудолюбивый сценарист, один из создателей «Гладиатора», упомянутого «Скайфолла» и недавнего «Ноя» и единоличный автор «Авиатора» и «Суинни Тодда». То есть человек, умеющий драматизировать судьбы даже самых схематических персонажей. В-третьих, режиссирует антологию викторианских страшилок Хуан Антонио Байона, автор трепетной и страшной испанской мистерии «Приют». В-четвертых, играю во всем этом выдающиеся по сериальным меркам актеры: Ева Грин, Тимоти Далтон, Джош Хартнетт и другие. А главное, формат сериала уже протестирован в США, где есть своя фольклорная антология «Американская история ужасов». Британский же контекст куда интереснее: просто представьте себе Дракулу, живущего по соседству с Джеком Потрошителем.

Как и положено хорошему сообщнику в убийстве времени, «Страшные сказки» не только развлекают зрителя кровавой ерундой, но и претендуют на то, чтобы объяснить кусочек мироздания. В данном случае нас ждет ликбез насчет природы современных драматических сериалов. Согласно шоу, оба их источника появились в XIX веке. Один из них — французский театр «Гран-Гиньоль», упоенно экспериментировавший с поисками человеческого дна, потому что оно представлялось ему лучшей стартовой точкой для карабканья вверх. Героями гран-гиньоля были представители социальных низов, а на сцене творились мерзкие вещи. Однако порой во всем этом встречался очистительный смысл — как в страшнейшей «Бездне» Леонида Андреева, которая читается за двадцать минут, а потом отдается эхом столько же лет.

Вторым прообразом современных сериалов стали, собственно, книжки формата penny dreadful — грошовые страшилки, массово издававшиеся в викторианской Англии и имевшие эпизодическую драматургию: в одном выпуске одна напасть, в другом — другая. Мистическое чтиво стало популярным по двум причинам. У людей в ходе промышленной революции появилось время на какой-никакой досуг, а рост грамотности стимулировал издательский бизнес — кроме «ужасов по дешевке» в XIX веке начал выходить, к примеру, журнал Tatler. Поскольку кино и ТВ еще не изобрели, а театры и музыка не могли претендовать на массовость, ежевечерним аттракционом для многих стало бульварное чтиво.

Держа в уме эти исходные координаты сериального искусства, становится легче разобраться в природе своих зрительских страстей. Кажется, ради этого откровения респектабельный театральный режиссер Мендес и спустился в викторианский ад.С