Наркоманы пожаловались на Россию в Страсбург
Жалобы в ЕСПЧ подали Ирина Абдюшева из Калининграда, житель Казани Алексей Курманевский и выходец из Тольятти Иван Аношкин. Поводом для обращения в Страсбург стал отказ в лечении метадоном, который ФСКН относит к наркотикам. Из троих заявителей только Абдюшева проходит заместительную терапию, поскольку лечится на Украине, где она разрешена.
Альтернативное лечение предусматривает замену наркотика метадоном, которое имеет свойство анальгетика. Постепенно наркозависимые отказываются от наркотиков, поскольку их доза постоянно снижается, или же переходят на метадон, который не приносит такого значительного вреда организму как, например, героин.
Обратившиеся в ЕСПЧ считают, что Россия нарушила восьмую статью Европейской конвенции о правах человека, которая запрещает любую дискриминацию. Коммуницируя жалобы россиян, суд поставил перед Россией несколько важных вопросов, например, почему в стране запрещен метадон, хотя ООН и Всемирная организация здравоохранения считают заместительную терапию эффективной.
«Это дело уникально тем, что суду предстоит оценить действующее российское антинаркотическое законодательство», — считает адвокат Ирина Хрунова, представляющая интересы одного из заявителей. Она не исключила, что ЕСПЧ может настоять на изменении российских законов, если окажется, что запрет на метадон приводит к постоянному нарушению прав определенной группы людей.
В ФСКН заявили, что не собираются менять российское законодательство, поскольку метадон незаконен. «Проблема в том, что люди, используя его, не лечатся, а подсаживаются на другое вещество и не избавляются от зависимости», — считает руководитель НИИ ФСКН Ильнур Батыршин.
Александр Дрейзин, врач-нарколог:
Метадон запрещен к применению на территории Российской Федерации. Вместе с тем заместительная терапия у нас широко применяется для лечения табакокурения, сахарного диабета и других заболеваний. Несчастье заключается в том, что в России есть общепринятая негативная точка зрения в отношении метадона. Как человек, занимающий определенную должность, я должен ее воспроизводить. Но как у практикующего врача у меня совершенно противоположная точка зрения. Я глубоко убежден, что решения применять или не применять те или иные способы для лечения больных должны приниматься исключительно врачами-профессионалами, а не политиками или какими-то истеричными дамочками. На диком Западе сплошь и рядом применяется метадон. Помимо метадона в группе субституционной, то есть замещающей терапии, сегодня существуют и другие препараты, например, бупренорфин. Белоруссия ввела метадоновые программы и почему-то до сих пор батька еще не колется.
Метадон не изменит ситуацию в наркологии с точки зрения зависимости. Но будет меньше ВИЧ-инфекции, будет меньше смертей, будет проще решать проблемы с пенитенциарной системой, где находится очень много наркозависимых. Акцент в работе с такими больными нужно делать не на предложение, а на спрос. Особенно чтобы молодые люди не хотели употреблять наркотики и им это было неинтересно. Молодые люди приходят к наркотикам, когда им плохо, когда в каком-то смысле их человеческие права нарушены. Не бывает так, чтобы человек шел по улице и вдруг ему в голову стукнуло «А не вмазаться ли мне героинчиком?» Работать надо с тем, чтобы человек знал, куда ему обратиться, когда ему плохо. Человек должен получить помощь, а не нравоучения и запугивающие лекции.