Юрий Голигорский: В королевстве, где все тихо и складно
Я давно свыкся с одним из главных принципов таблоидной журналистики: никогда не позволяй фактам подпортить хорошую историю…
Этому вирусу таблоидов, как кажется, подвержены не только журналисты, но и некоторые политики, публично заявляющие, что Великобритания – это «маленький остров, к которому никто не прислушивается». При этом они не удосуживаются объяснить, почему олигархи всех мастей по-прежнему продолжают скупать в товарных количествах всё, что видят на этом «маленьком, невзрачном островке…», а обездоленные беженцы со всех континентов пытаются пробраться сюда всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Может быть, и те и другие бегут сюда, чтобы просто быть подальше от своих политиков и поближе, скажем, к чужой королевской семье? Возможно, но ведь поговаривают, что с британской королевской семьей тоже не все гладко...
Мне, к примеру, королевская семья доставляет массу проблем: за последний месяц меня три раза будили звонками из Америки и два раза из России с одним и тем же вопросом: «Правда ли, что принц Чарльз и герцогиня Корнуольская Камилла расходятся?»
Как правило, звонки эти раздаются либо поздно вечером, либо на рассвете, поскольку ни ньюйоркцы, ни москвичи – представители разных цивилизаций! – похоже, одинаково не верят в такое фантастическое понятие, как «разница во времени».
Из Парижа и из Тель-Авива звонят в нормальное время. В Париже и в Тель-Авиве знают, что такое «разница во времени», да и расхождение между Лондоном и Парижем всего один час, а с Тель-Авивом – два. Из этих городов звонили по одному разу и с одним и тем же вопросом: «Правда ли, что Камилла – алкоголик и что из-за ее пристрастия к зеленому змию королева Елизавета Вторая приказала сыну развестись с супругой?..»
Признаться, вопросы такого рода всегда застают меня врасплох. У меня возникает чувство, что я все всегда узнаю последним. Но внешне я ничем не выдаю своего волнения и спокойным голосом обещаю «проверить и перезвонить», хотя априори хорошо знаю, насколько ограниченны и власть королевы, и мои возможности проверить…
…Опытный журналист подтвердит, что пикантный материал о британской королевской семье – это «золотая россыпь», гвоздь номера, который делает тираж, притягивает читателей, слушателей, зрителей. Британская империя потеряла бóльшую часть своих территорий, но блеск британской короны для глаз иностранцев ничуть от этого не померк…
Супруг королевы герцог Эдинбургский принц Филипп называет собственную семью «фирмой». Работа и цели этой фирмы – представлять Великобританию внутри страны и за ее пределами. В работе любой фирмы бывают свои взлеты и падения – еще относительно недавно британская королевская «фирма» переживала тяжелые времена: громкие разводы королевских отпрысков, смерть принцессы Дианы, страшный пожар в Виндзорском дворце, буйные вечеринки принца Гарри – все это, как сказали бы бизнесмены, снижало и «капитализацию», и «рейтинг» фирмы. Вспоминая 1992 год, королева даже прибегла к латыни, чтобы подчеркнуть свое отчаяние, назвав этот период ее жизни annus horribilis («ужасный год»). Популярность монархии в Великобритании падала до рекордно низкого уровня.
Я не знаю, кто запаниковал сильнее – сама королева или ее окружение, но в результате «фирма» была реструктуризирована. (На английском я бы даже употребил устоявшийся термин perestroika.) В результате перестройки старшее поколение и второстепенные члены семьи были выведены на скромный второй план. Принц Чарльз мудро стал подавать сигналы, что, хотя именно он и есть наследный принц, будущее все-таки принадлежит его сыну, принцу Уильяму. Новое поколение королевского дома – наследный принц Уильям, его супруга герцогиня Кембриджская и принц Гарри – сами или по подсказке опытных консультантов взвалили на себя дополнительные обязанности и распределили между собой роли и функции так, что практически ни у кого сейчас не возникает сомнений в целесообразности сохранения британской монархии.
Была осуществлена типичная британская революция: без громких декларативных заявлений, без нажима. Всё – на нюансах и полутонах… Что значит «нюансы»? Нюансы – это то, что молодые члены королевской семьи придали себе чарующую ауру обыденности: они стали ходить на работу. Каждый день. Как все простые смертные. Они стали созвучны своему времени.
Принц Уильям – пилот спасательного вертолета. В 2011 году он, кстати, руководил операцией по спасению моряков российского торгового флота, судно которых потерпело крушение у берегов Великобритании. (Его дядя, принц Эндрю – в прошлом тоже пилот спасательной авиации, принимавший боевое участие в Фолклендском конфликте.)
Брат наследного принца Уильяма, Гарри – командир эскадрильи боевых вертолетов, несколько раз отправлялся на задания в Афганистан, принимал участие в боях. Армия – его жизнь: он гораздо более органичен в полевой форме, рядом с вертолетом «Апач», нежели в смокинге, на королевском приеме во дворце своей бабушки.
В сентябре в жизни принца Гарри произошло два знаменательных события: он был инициатором проведения и организатором спортивных игр для военнослужащих-инвалидов «Инвиктус», в которых приняли участие представители тринадцати стран. И еще – в сентябре ему исполнилось тридцать. Согласно завещанию, оставленному его матерью, принцессой Дианой, в день своего тридцатилетия Гарри получил доступ к ее трастовому фонду: мать оставила ему чуть больше десяти миллионов фунтов.
Этому событию радуется не только принц Гарри, но и налоговая служба Великобритании, потому что сорок процентов этой суммы Гарри заплатит в виде налога на наследство. Два года назад такой же процент от полученного наследства отчислил в казну его старший брат, наследный принц Уильям. Кстати, армейская зарплата командира эскадрильи Гарри Уэльса-Виндзора – лишь чуть больше сорока пяти тысяч фунтов в год…
Еще одно важное событие минувшего сентября: официально объявлено, что наследный принц Уильям и его супруга герцогиня Кембриджская ожидают второго ребенка – братика или сестричку для их маленького сына Джорджа. Уильям и его супруга Кейт достаточно популярны в народе, чтобы утренний токсикоз беременной Кейт стал предметом обсуждения в национальных выпусках новостей…
Налоги, служба в армии и женский утренний токсикоз – потрясающие социальные нивелиры. Они одинаково понятны и тем, кому много дано, и тем, кому дано мало, и даже тем, кто просто много отхватил…
…Внимательный читатель к этому моменту вправе задать вопрос: «К чему это он всё? Его-то будили ночными звонками, чтобы узнать про Чарльза и Камиллу...»
Друзья мои! Я не знаю. Я не знаю, расходятся ли Чарльз с Камиллой и сколько джинов с тоником выпивает в день герцогиня Корнуольская… Мне просто кажется, что эти вопросы из серии «Когда вы перестали бить вашу жену?». Любой ответ на такого рода вопросы чреват самым неожиданным развитием. Это факт, как факт и то, что, ставя такие вопросы либо в газете, либо в эфире, редактор гарантирует своему изданию повышенное внимание и тираж. Вне зависимости от того, обоснованны они или нет.
Пусть кто-то думает, что Великобритания – «маленький остров, к которому никто не прислушивается», но видит Бог: любое упоминание о жизни людей, стоящих во главе этого государства, вызывает по всему миру столько интереса, что некоторые журналисты не видят ничего зазорного в том, чтобы дать разгуляться своей фантазии.
Повторяю: я не знаю ничего ни про развод, ни про алкоголизм. Последний раз, когда я видел Чарльза и Камиллу вместе (на прошлой неделе), они выглядели трезвыми и весьма счастливыми, а, как известно, «все счастливые семьи счастливы одинаково».
Но если кто-то из вас располагает информацией о том, что все-таки «всё обломалось в доме Смешанских», то, пожалуйста, сообщите мне. Просто позвоните в цивилизованное время и расскажите. В конце октября с переходом на зимнее время разница между Лондоном и Москвой – четыре часа.
Да, кстати, вот ведь насколько власть королевы Великобритании ограниченна: даже если она захочет изменить время часовых поясов, к ней никто не прислушается. Полагаю, ее гложет зависть в отношении тех, к кому в этом мире прислушиваются…С