Россия в космосе

Космическая программа

В апреле Роскосмос представил Федеральную космическую программу на 2016-2025 годы. Первоначально ее стоимость должна была составить 2,85 триллиона рублей, но теперь бюджет программы сократили до 2,004 триллиона из-за общего сокращения бюджета. Россия отказалась от создания сверхтяжелой ракеты и некоторых научных программ. Крупных дорогостоящих экспедиций тоже пока не будет.

НАСА тем временем увеличивает расходы на космос: в ближайшие годы бюджет будет составлять больше 100 миллиардов долларов. Вот как может выглядеть мировое космическое будущее, если судить по программам России, Европы и США:

2017 год. Европа запускает космический аппарат Solar Orbiter: он пробует подлететь максимально близко к Солнцу, чтобы предоставить недостающие данные об этой звезде.

Европейское космическое агентство отправляет на орбиту космический телескоп «Хеопс», который ищет и изучает планеты, похожие на Землю, у ярких звезд по соседству с Солнечной системой.

Россия увеличивает свою орбитальную группировку (сейчас она состоит из 134 спутников, у США их 400): у страны теперь 42 спутника связи и радиовещания, 10 спутников дистанционного зондирования Земли и 11 гидрометеорологических.

2018 год. США заканчивают работу над сверхтяжелой ракетой-носителем Space Launch System, чтобы совершать межпланетные экспедиции.

Россия в 2015 году строить такую ракету отказалась: все тяжелые грузы в космос доставляет «Ангара-А5В».

2020 год. Европа запускает телескоп Euclid, который регистрирует в космосе темную материю и наносит ее на карту. Он делает это с помощью гравитационного воздействия, которое оказывается на видимую материю.

Россия увеличивает точность ГЛОНАСС.

2025 год. НАСА с помощью управляемого космического устройства захватывает астероид и доставляет его на окололунную орбиту. Этот астероид станет перевалочной базой для астронавтов на пути к Марсу, куда в 2030-х планируют высадить людей.

Европейские ученые запускают космический аппарат, который облетает все спутники Юпитера, а потом останавливается на орбите спутника Ганимеда и передает полученные данные на Землю.

Россия начинает испытания пилотируемого корабля для полетов к Луне, перестает работать на МКС и начинает создавать собственную орбитальную станцию, чтобы «купировать политические риски».

Андрей Борисенко, летчик-космонавт:

Я бы не стал сравнивать нашу космическую отрасль с иностранными. Тем более что пилотируемая космонавтика скорее транснациональная, чем чья-то. И у нас есть удивительные устройства, которые американцы пытаются скопировать, но не могут. Например, некоторые бортовые системы пилотируемых кораблей. Да, американский «Спейс шаттл» — революционная и очень интересная система, она во многом более удобна для космонавтов, чем наш «Союз». Но полет — это не развлекательная прогулка, а тяжелая работа, и главное тут — надежность. В шаттлах погибло больше людей, чем на кораблях «Союз».

Во всех отраслях бывают свои взлеты и падения, но мне кажется, что наша космическая отрасль уже пережила период своего падения и дело сейчас идет на лад. Может, меньшими темпами, чем хотелось бы. Когда распался СССР, почти все сложные производства у нас свернули, стало трудно производить сложную технику. Многие составляющие было проще покупать за границей, чем производить самим. А теперь такой возможности уже нет, приходится приспосабливаться.

Олег Вайсберг, главный научный сотрудник Института космических исследований РАН:

Фактически у нас сейчас летает один научный космический аппарат — «Радиоастрон». И это действительно успешный проект, его готовили много лет. Но при этом программа космических исследований сильно урезана, а миссия «Фобос-грунт» закончилась неудачно. Проектов по исследованию солнечно-земных связей, то есть связей между процессами на Солнце и на Земле, тоже нет. Мы очень сильно отстали от других стран: американская программа, например, включает в себя более 40 действующих научно-космических аппаратов. У России сравнительно неплохая программа по исследованию Луны, но ее исполнение постоянно откладывается. А ведь Солнечную систему нужно осваивать, это следующий этап экспансии человечества после великих географических открытий. Старшее поколение исследователей сейчас постепенно уходит, а молодым людям, которые приходят на смену, не хватает нормального выхода от их практической работы — как они могут чему-то научиться? Конечно, есть небольшое количество малых космических аппаратов, но они не годятся для серьезных научных космических проектов. Мы создали первые спутники Марса и Венеры, первый спуск на поверхность Венеры тоже был нашим. В СССР было замечательное научное сообщество, и значительную его часть мы потеряли.

1990-е

Финансирование космонавтики сократилось в 15 раз. Ежегодные расходы составляли около 0,02 миллиарда долларов (в 1989 году на космос тратили 3,28 миллиарда). Две трети средств уходили на то, чтобы достраивать и поддерживать в рабочем состоянии орбитальную станцию «Мир» — без нее пилотируемая космонавтика в стране исчезла бы.

1992 год. Россия и США заключают соглашение о сотрудничестве в исследовании космоса и разрабатывают совместную программу «Мир — Шаттл». США решают строить МКС, опираясь на российский опыт и технологии.

1993 год. Начинает работать ГЛОНАСС — спутниковая система навигации, большую часть которой создали еще в СССР. Сначала в систему входят 12 спутников. К 1995 году их становится 24, но потом старые спутники выходят из строя, а новых не появляется.  

1995 год. Космические экипажи США начинают часто посещать станцию «Мир». За шесть лет — 44 американских астронавта (всего на станции побывали 104 космонавта из 12 стран мира). При этом шаттлы берут на себя большую часть снабжения станции — у России не хватает денег.

1996–1999 годы. Россия сокращает количество ракетных пусков. Если в СССР их было 90–100 в год, то теперь их меньше 30.

1998 год. Россия запускает первый элемент МКС, построенный на американские деньги.

2000-е

Финансовое положение осталось тяжелым. Старое оборудование постепенно выходило из строя, нового не появлялось. Россия экспортировала в США элементы для космического оборудования. Большая часть денег из бюджета уходила на то, чтобы поддерживать космическую отрасль, а не на новые достижения.

2001 год. Россия избавляется от станции «Мир». К этому времени она работает уже в три раза дольше положенного срока, а в космическом бюджете нет денег, чтобы дальше поддерживать программу.

2004 год. Россия начинает восстанавливать ГЛОНАСС. Запускаются новые космические аппараты «ГЛОНАСС-М» — спутники ГЛОНАСС второго поколения, которые излучают более точные сигналы, чем раньше.

2005 год. Россия принимает Федеральную космическую программу, единственная цель которой — не отставать от мирового уровня.

2010-е

В 2011 году руководителем Роскосмоса назначили Владимира Поповкина, бывшего замминистра обороны. Финансирование увеличилось, но Россия уже сильно отстала в производстве. Старые кадры ушли, новых не появилось. Старое оборудование продолжало выходить из строя. Бюджет Роскосмоса составляет 3 миллиарда долларов.

Июль 2011 года. На Байконуре стартует исследовательский проект «Радиоастрон»: в космос запускают мощнейший радиотелескоп, который будет изучать активные галактические ядра и сверхмассивные черные дыры.

9 ноября 2011 года. Россия пытается запустить автоматическую межпланетную станцию «Фобос-грунт», но проект проваливается. Станция остается на околоземной орбите, а в 2012 году сгорает в плотных слоях атмосферы.

2010–2014 год. Происходит череда аварий ракет-носителей «Протон». Из-за них три спутника «ГЛОНАСС-М» падают в океан. После одной из аварий Поповкин лично едет устранять последствия и отравляется парами топлива. Вскоре он умирает от рака.

2013 год. На смену Поповкину в Роскосмосе приходит Олег Остапенко — доктор технических наук, в прошлом командующий войсками воздушно-космической обороны.

2015 год. Федеральное космическое агентство преобразовывают в госкорпорацию. Новый глава — Игорь Комаров, бывший президент «АвтоВАЗа».

Юрий Караш, член-корреспондент Российской академии космонавтики имени Циолковского:

На самом деле мы начали терять космос еще во времена СССР. Уже в 70-е годы в рамках военно-промышленно комплекса не создавалось ничего принципиально нового. Но власть тогда все равно намного больше заботилась о космонавтике, чем сейчас: важно было продемонстрировать всем, что СССР — мощная сверхтехническая держава. При этом сейчас у России достаточно и мозгов, и технологий, чтобы начать готовить экспедиции в дальний космос. Полет к Марсу был бы для нас куда полезнее, чем вывод на орбиту очередной околоземной станции. Это очень помогло бы нашему политическому престижу. Сейчас с нами уже почти сравнялся Китай, хотя свой первый спутник он запустил на 13 лет позже. Он собирается создать на орбите свою околоземную станцию в начале следующего десятилетия. При этом есть разговоры, что Россия может вступить в космический альянс с Китаем и строить совместную лунную станцию. Но это может кончиться тем, что Россия будет просто обслуживать китайскую космическую программу. Сейчас нужно создавать технику для полетов в дальний космос, а у нас вместо этого хотят делать девятую по счету околоземную станцию. Мы потому и празднуем с такой помпой 12 апреля, что как вышли на околоземную орбиту, так на ней и остались.

Вадим Лукашевич, независимый эксперт:

Ельцинский период — это время, когда космонавтика не жила, а выживала, тогда все было совсем плохо. И к тому времени, когда появились деньги, мы уже успели многое потерять: кадры, научные школы, производство. Когда началась череда аварий, стало ясно, что наступил системный кризис, отсюда и все реформы. При этом, когда в Роскосмос пришел Поповкин, продолжили падать ракеты, которые производились еще во времена его предшественника, так что спросить за это было не с кого. Но, в общем, системные проблемы постепенно решались.

Сейчас, с началом экономического кризиса, космонавтика опять перестала развиваться, и прогнозировать, что теперь будет с отраслью, вообще невозможно. Долговременные планы начали пересматривать, Роскосмосу пришлось сократить бюджет на 28%. Россия отказалась от создания сверхтяжелого носителя, то есть фактически — от освоения Луны. Да и отрасль теперь возглавляет выходец с «АвтоВАЗа». Мы возвращаемся к 90-м годам, когда космонавтика в России не развивалась, а просто кое-как выживала. Вот увидите, к 40-му году на Луне будут и китайцы, и американцы. Но не мы. Да, у нас запускают много ракет. Но космическую деятельность нельзя мерить пусками. Пусковые услуги — это всего 3–4% мирового космического рынка. Пока американские станции исследуют Меркурий и летят к Плутону, мы год за годом пускаем одни и те же ракеты.