«Я слышал детский смех сквозь маски». Как приходят в благотворительность 

Светлана Бахмина, соучредитель фонда «Протяни руку»:

В моей жизни все изменилось, когда я попала в колонию по делу ЮКОСа и пережила беременность и роды. В лечебно-профилактическом учреждении, где рожали заключенные, матерей сразу же разлучали с ребенком и обратно везли уже по отдельности. Женщину в автозаке, а ребенка — на скорой помощи под присмотром врачей, как вольного человека. Сейчас рожениц возят уже в обычную гражданскую больницу, но и там женщины лежат чуть ли не в наручниках, да и привозят туда на считаные часы.

Я точно знала, что не хочу, чтобы моя дочь росла за колючей проволокой, и готовилась отдать ее на воспитание родственникам, на волю. При этом я понимала, что так мы с ней долго не сможем видеться: привозить младенца на свидание в Мордовию немыслимо. А ведь вокруг меня были женщины, которым некуда было отдать детей на воспитание, их совсем никто не ждал на воле. Они не знали, куда они пойдут, когда их срок закончится. Эти люди живут в очень странной атмосфере. С одной стороны, они с надеждой ждут освобождения, с другой — есть в этом ужасная безнадежность. Ведь от них нередко отворачиваются родные и знакомые. Когда я вышла по УДО, я захотела помочь тем, кто остался в заключении, понять, что мир не отвернулся от них, что они еще смогут наладить свою жизнь. Лучше понимаешь трудности других людей, если сам через них прошел, лучше получается формулировать программы, на которые надо собирать деньги. Сама бы я ничего не сделала, но у меня нашелся единомышленник — Валерий Баликоев, и тогда появился фонд.

«Протяни руку». Фонд помогает людям, оказавшимся за решеткой, и их семьям. Большое внимание сотрудники фонда уделяют женщинам, которые рожают в неволе, и их детям: они работают над тем, чтобы в колониях появлялись центры совместного проживания для мам с детьми, встречают только что освободившихся заключенных с комплектом вещей первой необходимости, помогают им адаптироваться на воле. Детям, которые воспитываются в учреждениях при ФСИН, помогают с образованием и организовывают для них поездки. Помочь фонду можно здесь.

Константин Седов, руководитель проекта «Больничные клоуны»:

Я учился в ВШЭ на юридическом факультете, меня даже признали лучшим выпускником в потоке. Но я всегда хотел помогать людям, причем так, чтобы результат был виден здесь и сейчас — я был ужасно нетерпеливым. Как юрист я этого делать не мог, так что мне нужно было заниматься чем-то другим. Моя жизнь поменялась с приходом к вере. Девять лет назад мой друг, однокурсник из «Вышки», погиб при пожаре. Это был очень тяжелый период, но именно тогда я стал понимать, что всевышний — это не только для себя, но и для кого-то еще. Что нужно помогать и близким, и всем, кто нуждается в помощи. И вот тогда-то мой друг привел меня в храм при РДКБ (Российской детской клинической больнице). Мое появление там в клоунском костюме, наверное, и стало тем моментом, который изменил все. Сначала мне казалось, что я очень скучный клоун и детям со мной совсем не интересно. Прошло всего полчаса, но для меня это была как будто целая вечность. Но потом я увидел глаза детей. Они были в масках, и я не мог видеть их улыбок. Но по глазам все было понятно. А еще я слышал их смех сквозь маски. И мне стало ясно, что я такой же ребенок и могу говорить с ними на их языке. И помогать им прямо здесь и сейчас — я ведь видел результат. Сейчас я уже руковожу организацией «Больничные клоуны», мы работаем в пяти городах. Мне часто помогают мои бывшие сокурсники и те, с кем мы вместе занимались в театральной студии при «Вышке». Детям в больницах нужны не только лекарства, им нужно, чтобы им вернули их детство, ведь из-за болезни оно становится совсем другим.

«Больничные клоуны». Некоммерческая организация, которая помогает детям, оказавшимся на стационарном лечении. Профессиональные клоуны с помощью арт-терапии и игротерапии помогают пациентам отвлекаться от своих травм и болезней, не терять интереса к жизни. «Больничные клоуны» работают в Москве, Казани, Петербурге, Орле и Ростове-на-Дону. Прежде чем начать работать с ребенком, они общаются с лечащим врачом, чтобы знать, в чем заключается болезнь пациента, и понимать, как лучше ему помочь. Помочь фонду можно здесь.

Митя Алешковский, руководитель проекта «Нужна помощь»:

Меня сама жизнь заставила заняться благотворительностью. Я работал журналистом и внезапно, неожиданно для самого себя оказался одним из координаторов сбора помощи для жителей затопленного Крымска. И вот тогда-то я понял, что с помощью медиа и неравнодушных людей можно сворачивать горы. Именно этим мы с коллегами сейчас и занимаемся. В тот момент я был как будто в коматозе, я плохо помню, что именно чувствовал. Это был одновременно и один из самых сложных, и один из самых счастливых моментов в моей жизни. Я понял, что можно заниматься работой, которая не просто меняет чью-то жизнь, а может буквально спасти кого-то. Что благодаря тебе и твоим усилиям чья-то жизнь делится на «до» и «после». Это завораживает, и жить дальше без этого я уже не мог. У меня сохранилось о том времени очень яркое и счастливое воспоминание: на смотровой площадке МГУ одну и ту же фуру грузят оппозиционеры с белыми ленточками и представители «Единой России», а соседнюю фуру вместе наполняют православные активисты и представители ЛГБТ-движения. А потом приезжает московский ОМОН и всех их вместе кормит. В тот момент нас объединило горе, мы все почувствовали, что у нас много общего, несмотря на различия и разногласия. И это счастье. Когда мы собирали гуманитарную помощь, я мог написать в Twitter или Facebook: «Нужна фура, там-то, во столько-то». И машина приезжала через 20 минут, появлялась даже без предварительного звонка. Я мог быть точно уверен, что она приедет. Это очень хорошо показало, что социальные медиа, как и любые другие медиа, обладают огромной силой.

«Нужна помощь». Фонд помогает развивать благотворительные проекты и инициативы. Главная задача  — не адресная помощь конкретным больным, а развитие инфраструктуры. «Нужна помощь» действует одновременно и как благотворительный фонд, и как социальное СМИ, которое рассказывает, кому в России нужно и можно помочь и как это сделать. 26 мая фонд запускает новый портал под названием «Такие дела». Помочь фонду можно здесь.

Любовь Аркус, основатель и президент фонда «Выход в Петербурге»:

Все начинается с человека. В благотворительность приходят не потому, что осознают масштаб проблемы и ее серьезность, просто в жизни появляется человек, из-за которого ты оказываешься внутри проблемы. И это всегда происходит случайно. Вот вы еще снаружи, вдруг в жизни появляется человек,  и вы уже с этим человеком внутри. Для меня таким человеком стал Антон Харитонов — когда я с ним познакомилась, он был фактически инвалидом и почти не мог говорить. Я тогда помогала своей подруге Елене Грачевой — она занимается теми, кто страдает онкологическими заболеваниями. Я собирала материал для проекта социальной рекламы и случайно прочитала сочинение мальчика-аутиста на сайте организации, которая работала с этими детьми. «Люди бывают добрые, веселые, грустные, добрые, хорошие, благодарные, большие люди, маленькие. Гуляют, бегают, прыгают, говорят, смотрят, слушают…»

Когда я с ним познакомилась, он почти не говорил, все время убегал, не смотрел в глаза. У его мамы нашли рак, и он вот-вот должен был отправиться в психоневрологический интернат — больше некуда. Дальше все получилось само собой: неожиданно для себя я поехала с ним в летний лагерь. Это решилось буквально за два дня: кто-то должен был ехать, но было совсем некому — его мама попала в больницу. Я до сих пор не понимаю, почему я тогда это сделала. В лагере мы начали потихоньку Антона снимать. И поняли, что будет кино. Так в 2012 году вышел фильм «Антон тут рядом», а через год мы открыли благотворительный фонд помощи людям с аутизмом, потому что после фильма нельзя было его не открыть: мне каждый день приходили десятки писем от родителей ровесников Антона — о том, что их детям некуда пойти, что они не выходят из дома и ходят от стены к стене.

На сегодняшний день у фонда уже несколько работающих проектов. Один из них — центр «Антон тут рядом», куда приходят около тридцати студентов. Они занимаются в мастерских, учатся работать, готовить, общаться. Сам Антон — студент этого центра. Он находится в частной клинике, и мы пытаемся минимизировать препараты, которые он принимает. Он уже прекрасно научился работать в гончарной мастерской, а выходные Антон проводит вместе со своим отцом.

У меня сейчас почти нет времени заниматься своей так называемой «основной» профессией — кино. Но, надеюсь, со временем получится совмещать ее с тем, чем я занимаюсь сейчас.

«Выход в Петербурге». Фонд занимается людьми с расстройством аутического спектра: помогает с диагностикой и поиском работы, ищет способы приспособиться к жизни в обществе. Первым проектом фонда стал центр «Антон тут рядом», в котором дети и взрослые с аутизмом учатся и занимаются творчеством. В центре есть факультативные занятия музыкой, анимацией, живописью. С сентября сотрудники запустили Early bird, она учит родителей работать со своими детьми. Помочь фонду можно здесь.

Ольга Романова, глава общественного движения «Русь сидящая»:

30 июля 2008 года арестовали моего мужа. Именно тогда все и началось. Я к тому моменту уже долго занималась журналистикой, в том числе и деловой, и после 2000 года я начала видеть, как пропадают мои ньюсмейкеры. Некоторые из них навсегда уезжали из страны, другие просто исчезали, а часть оказывалась в тюрьме, как, например, спикеры из ЮКОСа. Еще за год до ареста мужа я начала говорить ему: «Уезжай, уезжай скорее!» Но он мне отвечал: «Ты же знаешь, что меня не за что сажать. У меня все в порядке, налоги я плачу. Вот тех, кого посадили, наверное, было за что». Помню, как мы встретились впервые после ареста: я устроилась в церковный хор, а он ходил как бы на исповедь. Он тогда сказал: «Какой я был идиот».

Я знала, что людей сажают, и понимала механизм, с помощью которого это делают. Но то, что я увидела в тюрьме и во время следствия, меня поразило. Когда в Тверском суде Москвы слушалось дело об аресте моего мужа, я увидела, как следователь Виноградова, сидя на месте помощника судьи, с флешки переносит судебное решение на компьютер. Я засняла это на телефон и думала, что вот теперь-то мы во всем разберемся, у меня есть доказательства, что суд происходит нечестно. А адвокаты пытались меня угомонить. Они говорили: «Добро пожаловать в реальный мир. Ты будешь видеть все это следующие несколько лет».

И вот, пока я боролась за то, чтобы вытащить мужа из тюрьмы, я постепенно поняла, что нельзя приходить к людям, от которых зависит твоя дальнейшая судьба, и просить их помочь только тебе. Нужно говорить и о других. Тогда и себе поможешь. «Русь сидящая» быстро стала общественным движением, а уже в марте этого года мы зарегистрировались в Минюсте как благотворительный фонд. Пока мы смогли вытащить из тюрьмы до срока или помочь оправдать около двух десятков человек. Есть абсолютно уникальные случаи. Например, Максим Блинков — его объявили преступником, и лейтенант ФСБ на улице посреди дня выпустил в него 8 пуль, четыре из которых попали. А Максим взял и выжил и вместе с нами добился полной реабилитации и того, чтобы лейтенанта осудили. Главное всегда, чтобы человек сам хотел бороться, мы ведь не можем делать это за него. И поэтому, когда получается восстановить справедливость, именно он — виновник торжества, и у него есть повод собой гордиться.

«Русь сидящая». Фонд помогает несправедливо осужденным людям и их семьям. Сотрудники проводят экспертизу уголовных дел, находят юристов, материально помогают тем, кто оказался в трудном положении из-за того, что их близких посадили в тюрьму, и тем, у кого возникли проблемы в заключении — пытки, болезни, вымогательства. Помочь проекту можно здесь.

Елена Грачева, координатор программ фонда AdVita:

В 2005 году мне прислали ссылку в ЖЖ на пост о ребенке, который лежал в Первой детской городской больнице в отделении химиотерапии острых лейкозов. Тема Белецкий с мамой приехал лечиться из города Сланцы еще зимой, а тогда был уже конец мая, у мальчика не было летней одежды. Это была очень бедная семья: мама Темы работала буфетчицей в больнице в Сланцах, ее муж был в тюрьме, а ее сестра и старший сын жили в Калуге. Помощи ждать было неоткуда. Я позвонила в больницу, где лежал Тема, и спросила, действительно ли есть такой мальчик. Мне сказали, что да и что семья действительно очень нуждается. Тогда я купила какой-то еды и поехала к ним. Уже на месте я выяснила, что Теме нужны 15 тысяч евро на поиск донора. Его мама сидела с ребенком в стерильном боксе, как бы она стала искать эти средства? Я стала обзванивать друзей и моих выпускников, мы стали собирать пожертвования.

Темина мама дала мне телефон Павла Гринберга — основателя фонда AdVita, который тоже помогал этой семье. Мы познакомились с Павлом — выяснилось, что у нас очень похожие представления о том, как вообще должна быть устроена благотворительность. Он тоже считал, что собирать деньги нужно не только для детей, но и для бабушек, дедушек, кого угодно, независимо от возраста и национальности. Не наше дело — выбирать. Каждый, кто нуждается в помощи, имеет право хотя бы на страничку в интернете. Сам Павел тогда работал практически один в фонде, так что и ему нужна была помощь. Вот я и стала помогать.

Деньги для Темы мы в итоге собрали, но мальчик не выжил. Сегодня наш фонд уже помогает 700-800 людям в год. И я вижу, как сейчас выживает гораздо больше людей, чем десять лет назад, потому что новые лекарства и методы лечения появляются чуть ли не каждый день. А лекарства эти обычно очень дорогие. Поэтому это очень простая — и чудовищная в своей простоте — постановка вопроса: есть деньги — есть человек, нет денег — нет человека. И я благодарна нашим жертвователям за то, что они делают все, чтобы это было не так.

Когда занимаешься благотворительностью, мир не кажется ни добрее, ни страшнее, потому что и горя больше, и радости, и подлости, и глупости, и любви, и счастья — всего больше. Мир просто становится более сложным, более интенсивным. Больше похожим на настоящий.

AdVita. Петербургский благотворительный фонд, который помогает детям и взрослым с онкологическими заболеваниями и тем, кому нужна трансплантация костного мозга. Сотрудники фонда ищут деньги на лекарства, обследования и операции. Также фонд собирает средства на поиск доноров, помогает иногородним пациентам с арендой жилья. Помочь фонду можно здесь.