Иен Макдональд: Интернет — это территория лжи

ССледите ли вы за происходящим в последние годы в России? За какими событиями особенно пристально?

Слежу. Любой, кому интересно, что вообще происходит в нашем мире, должен следить. У нас в Европейском союзе есть определенные опасения и интересы по поводу ситуации на Украине и в Прибалтике. Мы ощущаем давление не только от того, что СМИ называют «российской экспансией». СМИ нравится наводить панику, это свойственно не только западным медиа. На самом деле, мне кажется, любая демонстрация готовности применить военную силу где-либо адресована как внутреннему электорату, так и внешним силам. Мне также интересно, как падение цен на нефть влияет на российскую экономику и, соответственно, внутреннюю и внешнюю политику вашей страны. Экономические способы ведения войны всегда непредсказуемы и неточны, и я не уверен, к какому результату это может привести. Много что может привести к непредвиденным последствиям, и в некотором смысле ответственность за цены на нефть лежит на Саудовской Аравии. Я думаю, что ни одна страна не должна всецело полагаться на другую в вопросе энергетической безопасности. Моя задача как фантаста, пишущего о ближайшем будущем, — следить за происходящими в мире глобальными изменениями и трендами, их развитием, стараясь при этом не выносить суждений.

СВ России готовится к принятию закон о «праве на забвение», позволяющий добиваться от поисковиков удаления ссылок на недостоверную информацию о себе, но также и достоверных данных о событиях, имевших место и завершившихся более трех лет назад. Как это может повлиять на формирование общественного мнения?

Я отношусь с подозрением ко всему, что позволяет правительству объявлять «официальную версию» установленных фактов. «Достоверная информация» — это двусмысленные слова-уловки; на самом деле это та информация, которую политическая и экономическая элита хочет считать достоверной. И в достоверности которой хочет убедить нас. Интернет — это территория лжи, поэтому одно из главных требований при работе с такого рода СМИ — критическое мышление, чтобы разобраться, что есть что. В наши дни ощущается дефицит критического мышления, ведь это опасный навык. Он может применяться как к официальной информации, предоставляемой правительством, так и к самым сумасшедшим теориям заговора в интернете или абсурдному корпоративному имиджу. Возможность и само право просто спросить «правильно ли это?», требовать доказательства и ставить под сомнение информацию, исходящую от властей, все в большей степени становится интеллектуальным оружием.

В целом вся эта ситуация с цензурой ссылок на устаревшую информацию по инициативе сторонников власти очевидна и просто смехотворна. Стоит ли действительно верить тому, что сообщают в газетах и прочих СМИ, государственных и коммерческих источниках, интернет-ресурсах? У нас развилось своего рода двоемыслие, когда мы ведем себя так, будто соглашаемся с официальными заявлениями, чтобы люди, посылающие нам информацию, были довольны и не старались еще больше. Но на самом деле мы циники и не верим им. Наша обязанность — не говорить правду властям, маркетологам, гуглу…

СКакое самое главное изменение произошло с появлением интернета?

Появление мобильной компьютерной среды и возможность соединить информацию с местоположением — невероятно мощное и революционное, а также потенциально опасное оружие с точки зрения сдерживания и контроля.

С точки зрения контента социальные сети — это оружие-убийца. Еще во времена начала интернета ожидалось, что люди будут постоянно просматривать сайты, но оказалось, что это довольно скучно — все просто превращается в вечный поиск. Сначала были блоги — у меня до сих пор есть свой аккаунт в ЖЖ, но я бросил это занятие, когда понял, что оно мне надоело. Потом на смену ЖЖ пришли настоящие социальные платформы, такие как Facebook и Twitter. Меня нет на «Фейсбуке», по мне он довольно жутковат и навязчив. Мне достаточно одного «Твиттера». Популярность блогов Tumblr подтверждает, что люди не хотят читать, им нравится разглядывать картинки. Поскольку я предпочитаю читать, я всегда с большим интересом прочитаю статью в интернете, нежели посмотрю видео, на которое, по моему мнению, уйдет уйма времени, а получаемой от него информации ничтожно мало.

Так что выходит, что мы просто используем интернет, чтобы поделиться фотографиями, шутками или личными новостями… Отлично. У каждого средства информации есть свои особенности: телеигры в действительности работают только на телевидении, радио — истинное пристанище для музыки, и так далее. Социальные сети являются настоящим лицом интернета. Как же это все сильно отличается от видения киберпанка Уильяма Гибсона!

СКак социальные сети повлияли на механизмы принятия решений?

Я не уверен, что соцсети каким-то образом повлияли на них. Пожалуй, нам хочется думать, что они как-то повлияли, но если бы социальные сети хоть что-то изменили, то пользование ими было бы сейчас сильно ограничено или запрещено. Это способ общения, но я сомневаюсь, что это способ донести правду до власть имущих. Реальная власть не будет к чему-то прислушиваться. Мы сами были свидетелями протестов против вторжения в Ирак в 2003-м в Великобритании. Премьер-министр Тони Блэр откровенно и неоднократно лгал британцам об оружии массового поражения, которое могло быть нацелено на Великобританию и поразить цель в течение 45 минут, и о том, что Ирак пытается заполучить уран для создания атомного оружия. Только в одном Лондоне был миллион протестующих, но Блэр все равно ввязался в войну, несмотря на мнение общества. Сила не обязана прислушиваться к правде. Люди у власти счастливы, пока наши умы заняты и мы делимся друг с другом видео с котиками или задницей Ким Кардашьян.

Единственное место, где, я чувствую, ведутся опасные политические дискуссии в интернете, — это радикальный ислам. В этом мире люди по-настоящему принимают непоправимые решения в интернете. Мы все ломаем голову над тем, откуда может прийти новая грандиозная политическая идея, которая взволнует молодых людей и заставит их мыслить и действовать политически. Где зародится молодежная революция? А она происходит прямо сейчас. Просто она религиозная. И жестокая.

СКак зависимость от общественного мнения влияет на общество?

Зеркало общественного мнения — это не новость. В викторианской Британии от респектабельности человека, то есть от общественного мнения, часто зависела жизнь и смерть. Плохая репутация означала отказ в кредите, отказ от сотрудничества или торговли. Большинство драм Оскара Уайльда затрагивают эту проблему: известный факт, что он сам потерял репутацию и поставил крест на карьере из-за своего «сомнительного» образа жизни. Интернет же просто способствует более быстрому распространению общественного мнения и делает его более очевидным, но никак не более осмысленным. Та скорость, с которой мы реагируем на происходящее (а ведь интернет играет роль естественного усилителя наихудших человеческих черт), нередко приводит к подходу «сначала твить — извинишься позже». Нам нужна позитивная оценка тех онлайн-групп, которые нам нравятся, и получается своего рода замкнутый круг. Это, как правило, раскалывает людей — «если ты не с нами, значит, ты против нас». Это идиотский довод, но в спорах в твиттере солидарность с группой исключительно важна, и если ты не согласен с коллективом, ты будешь следующим, на кого все нападут. Так что да, я бы сказал, что привычная реакция соцсетей: склонность сваливать все в одну кучу, наваливаться толпой и просто «катить бочку» без адекватной оценки ситуации — все это имеет гораздо большее влияние на общество, чем сами вещи, о которых люди пишут в твиттере.

СЧто происходит в обществе, где законы и правовые нормы работают плохо, а решения принимаются путем личной договоренности между сторонами? Способствуют ли технологии институализации общества?

Вы читали мою новую книгу? Это одна из основных идей общества там: отправиться на стремительно развивающуюся Луну, являющуюся новым экономическим центром мира. Там нет понятий криминального права, гражданской войны, есть только закон контракта. Все, начиная от воздуха, которым дышишь, до человека, с которым хочешь заключить брак, продиктовано индивидуальным контрактом.

В основе этой идеи лежит скандально известное заявление Маргарет Тэтчер, что «общества так такового не существует, есть только индивиды и семья». Я подумал: как мог выглядеть подобный мир? Это мир, где судьи, как и то, на чем они основывают свои суждения, должны быть согласованы и оплачены до начала процесса. Обе стороны должны согласиться подчиниться закону — закон как таковой основан на всеобщем согласии. Адвокаты на Луне считают, что установление правовых норм — плохая вещь, ограничивающая справедливость и личное обсуждение условий. Аналогично люди сами определяют для себя их сексуальные и социальные предпочтения, так что нет каких-то ярлыков традиционной или нетрадиционной ориентации.

Большинство современных британцев являются либо экономически либеральными и социально консервативными, либо экономически консервативными и социально либеральными: мне хотелось создать мир, в котором сосуществовали экономические и социальные (нео)либералы. Не уверен, хочу ли жить в подобном мире, где ни у кого нет прав, хотя, с другой стороны, можно обо всем договориться на своих условиях — кто бы не хотел провернуть такое со своим оператором или банком?С