Дмитрий Энтео: Разбил лишь тарелку, боюсь только Бога

Сергей Рыбко, настоятель храма преподобного Сергия Радонежского в Бибиреве:

Все правильно сделали. Если бы мне духу хватило, я бы присоединился к Энтео. Я не всегда согласен с его действиями, но в этом случае полностью его поддерживаю. Сколько можно плевать в душу верующему человеку? Мы можем и ответить. Pussy Riot, с действиями которых сравнивают акцию Энтео, изначально имели своей целью прославиться. Энтео не хотел прославиться, его просто возмутило отношение к православию: эротические мотивы и Христос несовместимы. Современное искусство должно иметь границы, через которые нельзя переступать.

События в «Манеже» не должны вызывать у общества агрессию по отношению к верующим. Один святой ходил голым по улицам, ему говорили: «Отче, ты же соблазняешь народ!» И он отвечал: «Кто хочет соблазняться, пускай соблазняется, а кто хочет назидаться — пускай назидается».

Александра Салиенко, искусствовед, специалист по советскому искусству:

Активисты повредили четыре работы Вадима Сидура — прекрасного скульптора, одного из лучших в России XX века. Это был человек с очень трудной судьбой, он очень рано ушел на войну и вернулся оттуда с тяжелейшим ранением. Всю жизнь он подвергался травле со стороны советской власти, и то, что сделали эти вандалы, — как камень, снова утягивает его творчество в советское время из сегодняшнего дня, когда искусство, казалось бы, уже свободно. Произошедшее в Манеже — это полный беспредел и невежество, которое только отвращает людей от православия. Меня там не было, но я смотрела видео: в музее были посетители, которые пытались остановить хулиганов, и они, в отличие от «активистов», выглядят очень достойными и адекватными людьми.

Две ключевые темы в творчестве Сидура — это война и любовь: и христианская любовь, и любовь между мужчиной и женщиной. Эту тему он интерпретировал в том числе и с помощью образа Адама и Евы. Да, часто, чтобы понять Сидура, его творчество нужно воспринимать интеллектуально, и, может быть, вандалы были не в силах этого сделать. Но многие его работы понятны и чисто интуитивно. Например, скульптура «Памяти погибших детей».

В советское время у Сидура часто не было материалов для работы: государство не давало на них денег, и взять их было неоткуда. И он ходил по помойкам, собирал все, что попадалось под руку, и творил из этого. Потому что не мог не творить. У него было несколько инфарктов, после них он какое-то время не мог создавать инсталляции и скульптуры и вместо этого рисовал эскизы. У Сидура есть работа под названием «Железные пророки», которая сделана из сантехнических труб. Конечно, я допускаю, что такое может возмутить православного активиста, но это говорит только о его невежестве. Если у человека не развит музыкальный слух, в этом не виноват ни композитор, ни те, кто пришел на концерт. Так же и тут. Вандалам, которые пришли громить выставку, очень далеко до Сидура: он выстрадал все, что создал. Но, в конце концов, теперь про него хотя бы все вспомнили, так что можно постараться найти хоть что-то приятное в случившемся. Недавно после реставрации открылся прекрасный музей Сидура, и об этом все молчали. Может, теперь заговорят, и тогда получится, что даже в вандализме есть какой-то божий промысел.

Дмитрий Цорионов (Энтео), православный активист:

Наше движение эффективно использует акционизм как метод, привлекая внимание к проблемам современного общества: запрет абортов, защита традиционной семьи и борьба с кощунством. Но действия в Манеже никакого отношению к акционизму не имеют: просто православные люди увидели, как хулят высшую ценность их жизни — господа Бога. Они пришли и попытались пресечь это, потому что государство оказалось неспособно защитить их святыни. Если бы кто-то в центре города вывесил работы с порнографическими изображениями чьей-то жены, мамы или дочери, человек бы все бросил и решительными действиями это предотвратил. Когда речь идет о религиозных символах, все значительно более серьезно: религиозные ценности куда выше семейных.

Лично мною была повреждена только тарелка из магазина IKEA. Руководство музея решило отвлечь внимание от своего преступления по 282 статье Уголовного кодекса и придумало сказку о погроме. Общественное внимание было переведено с реального преступления на мнимое. Сами мы действовали предельно корректно и мирно, удачно выполнив свою задачу: привлекли внимание общественности к тому, что закон о защите чувств верующих не работает, а прокуратура и другие правоохранительные органы игнорируют все обращения. Сам я не боюсь уголовного преследования, я боюсь только Бога.

Петр Павленский, художник-перформансист:

Что называть акционизмом, а что — вандализмом, зависит от того, какая изначально была цель. Если пьяный человек рушит скульптуры, ничего не пытаясь этим сказать, его можно назвать вандалом. Если в это вкладывается некий посыл, то это ближе к акционизму. Православные активисты пытаются выразить свою позицию вполне современными методами. Насколько это адекватно и насколько интересно у них получается — другой вопрос. В конце концов, Ай Вэйвэй рушил старинные вазы. Так что, если православные активисты таким образом хотели заявить о своей позиции, то почему бы и нет. В свою очередь, посетителям выставки, которым работы нравятся, следовало их защищать.

Если действие совершили активисты из враждебного нам лагеря, нам нельзя вставать на сторону полицейских. Иначе мы станем прокурорами, сами станем властью, даже если ее не очень любим.