Эмиграция как квест. Часть 22. Новые вирусы
Продолжение. Начало читайте здесь *
Мы болели почти целый месяц. Новая страна, новые вирусы. Будто нам всем три года и нас только что впервые отдали в детский сад. Муж с температурой уехал в командировку в Москву, я осталась одна с сыном и дочкой. С одной стороны, самостоятельно везти детей с критической температурой сначала к врачу, потом в лабораторию для анализов, а следом в аптеку за лекарствами, в то время когда ты сама еле держишься на ногах, — не самое приятное занятие. А вызвать терапевта на дом тут, во-первых, не практикуется, во-вторых, очень дорого.
Но, с другой стороны, стоило мне написать про нашу болезнь в фейсбуке, как соседка занесла куриного супа и фруктов, незнакомая барышня приехала из Тель-Авива, чтобы передать нам сиропов от кашля и курицу, а руководитель программы Маса в Раанане написала, что ее группа французских студентов готова приехать, приготовить еды и посидеть с детьми. Студентов мы не пустили, слишком неприятен был наш вирус для иностранцев, но само это их желание сделало меня невероятно счастливой.
Вообще волонтерство тут развито очень сильно, иногда — на добровольно-принудительных началах. Например, каждое утро перед школой дежурят родители со школьниками: они перекрывают флажками пешеходные переходы, давая детям безопасно пройти. Школа еженедельно присылает нам графики дежурств, и родители активно меняются временем и датами: большинство работает, и для такого дежурства надо каким-то образом организовать отгул.
А старшеклассникам, например, не дают аттестатов, пока они не проработают волонтерами определенное количество часов. Поэтому к нам в ульпан приходила женщина из волонтерской организации и спрашивала, у кого есть дети школьного возраста. Я подняла руку, и оказалось, что с нашим сыном раз в неделю может заниматься старшеклассник — болтать с ним на иврите, играть и немножко рассказывать, как тут все устроено. В это воскресенье к нам домой придет одиннадцатиклассница Нога.
Итого с сыном занимаются ивритом: учитель ульпана на уроках для новых репатриантов, куда он ходит вместо уроков Торы и литературы, русскоязычная учительница музыки из его школы — просто потому, что она единственный человек в школе, который его понимает, несколько раз в неделю на уроках рядом с Сашей сидит девушка-волонтер, которая помогает ему переводить объяснения учителя на русский. И вот сейчас к нам домой будет приходить девочка Нога.
Все это совершенно бесплатно. И все это, кажется, абсолютно бессмысленно: сын совсем не говорит на иврите. За эти почти три месяца в школе он научился сносно понимать английскую речь и общаться на английском же. Но его иврит все еще болтается вокруг нулевой отметки. Впрочем, подобные проблемы есть почти у всех знакомых мне детей, которые недавно переехали в Израиль. Мы мечемся от «сидеть с ним каждый день по несколько часов и заставлять зубрить до изнеможения» до «расслабиться и успокоить сына, все равно он выучит язык, никуда не денется». С ужасом вспоминаю рассказы опытных репатриантов со словами, что через три месяца ребенок «защебечет на иврите гораздо лучше вас!». Наш пока защебетал только на английском. И просится обратно в Москву: ему кажется, что иврит он не выучит никогда.
Мы разговаривали по этому поводу с его классным руководителем, она предложила давать Саше усиленную программу по математике, которую обычно дают талантливым детям: чтобы он чувствовал себя хоть в чем-нибудь состоятельным и лучше своих одноклассников. В этом, мне кажется, весь Израиль: даже тройную нагрузку по математике тут дают для того, чтобы деточка не страдала. По этой же причине учительница отобрала у сына электронную книжку. Я сначала не поняла и решила, что это от того, что он на уроках без остановки читает «Гарри Поттера», но оказалось, что книгу забрали на перемене, чтобы он перестал читать и пошел играть с другими детьми.
Да, когда сын болел, ему регулярно звонили одноклассники и расспрашивали о его настроении. Это тоже входит в школьную программу взаимной дружбы и социализации. А когда он вернулся, прыгали на стульях и завалили конфетами. Так что сын в общем находит в себе силы преодолевать отвращение к ивриту и ходить в школу: даже у такого интроверта, как он, там создается ощущение, что все вокруг его любят, поддерживают и хотят добра. Что вокруг одни друзья.
И кстати, это отчасти правда: вокруг живет несколько израильских семей, которые переехали из Америки. Говорят, что скучали по дружескому общению — и сначала мне этот аргумент казался довольно странным. А потом я поняла, что никогда в жизни не общалась и не встречалась с людьми так много, как в Израиле. Например, по вечерам мы ходим с подругами по городу, нахаживаем необходимые десять тысяч шагов в день — тут все еще тепло и цветет жасмин. А в выходные встречаемся в парке с кем-нибудь издалека — у нас тут, наверное, самый большой и красивый парк в Израиле. Или ездим в гости: у одних друзей вечеринки с настольными играми, у других «Мафия», у третьих шашлыки, у четвертых просто поболтать. Ну, и еще посередине недели или мы к кому-нибудь заходим, или к нам заходят. Мне страшно это все нравится, и я счастлива от того, что за почти пять месяцев тут я встретила несколько человек, которых могу назвать друзьями — на такую большую удачу и так быстро я совсем не рассчитывала.
Часть статьи не может быть отображена, пожалуйста, откройте полную версию статьи.