Четырнадцатый

«...в Париже существует специальная служба, высылающая курьера, если за столом собралось тринадцать человек. Таким образом, наиболее суеверные граждане могут спокойно продолжить празднество...»

Из журнала «Наука и жизнь»

— Здравствуйте! Вызывали?

Гераклит Германович стоял на пороге. Он не успел сосчитать и до пяти, а дверь уже распахнулась, осветив ярким светом полумрак коридора. В висках стучало, пройденные ступени дались ему ох как нелегко. И хотя Гераклит Германович принципиально не воспользовался лифтом — он любил иногда почувствовать напряжение своего немолодого тела, «такое нечасто случается», говорил он в подобных случаях, — все-таки мимолетом пожалел себя: что же это, даже ноги дрожат!

Открывшая ему маленькая, проворная женщина воскликнула:

— Ждали, конечно, еще как ждали! Да вы проходите, чего в дверях стоять? Лёха, Петька, Николай Саныч, сюда все! Посмотрите, какой чудесный дедушка! А меня Саша зовут. А вас? Петь, ты помоги раздеться.

Гераклит Германович отдал в чьи-то руки старенькое пальто, за ним шапку и шарф, отдышался и только после этого сказал:

— А меня можно звать дядя Гера.

От предложенных ему на выбор двух пар тапочек он решительно отказался:

— Саша, голубушка, посмотрите на мои боты! Видите? Это такая специальная обувь, я только когда спать ложусь, их снимаю. Больные ноги, знаете ли, обязывают к комфорту.

Эти самые боты были странной формы, точнее сказать, у них не было какой-либо определенной формы; казалось, они попали когда-то в переделку вместе с ногами своего хозяина и с тех пор так и сжились вместе — в тесноте, да не в обиде...

Гераклиту Германовичу было велено тщательно вытереть обувь о половичок, после чего его подхватили под локоть и препроводили в кухню.

— Надо же, — ворковала Саша-хозяйка, — даже раньше, чем нам обещали, даже понервничать не успела!

— А я всегда говорил, что это только молодых за смертью посылать, — отозвался оказавшийся на кухне отец хозяйки, грузный старик с седым ежиком на голове. — На стариков только и надейся. Так ведь, Гера?

— Так, — согласился Гераклит Германович.

Оставив гостя на попечении отца и пообещав скоро вернуться, хозяйка ушла в комнату, к гостям. Кухня, несмотря на скромные свои размеры, вполне устраивала Гераклита Германовича. Он расположился поудобнее и впервые за этот долгий вечер почувствовал себя комфортно.

Отец хозяйки плеснул водку в пожилого вида стаканы:

— Давай-ка, Гера, проводим старого.

— Давай, — равнодушно поддержал Гераклит Германович.

На стене, в мутной водичке акварели, резвились разноцветные рыбки, и мысли Гераклита Германовича, казалось, окрасились в сумрачные тона этой картинки. «Интересно ведь как все это: сижу вот на кухне, беседуем, а как оно сложится? Ни разу ведь одинаково не выходило! Да-а, импровизация — великая вещь! Успел бы он только вовремя…»

— Эх, Гера, — продолжил его собеседник на выдохе, утерев рот рукавом, — старики уже, а все работаем! Сидел бы сейчас дома, с внуками, а вместо этого тебя к нам на край земли в Бутово заслали.

— А… Бутово, — неопределенно махнул рукой Гераклит Германович. — Бывало, что и за МКАД вызывали и еще подальше. — Он помедлил немного, собираясь задать вопрос, мучивший его весь день, и любопытство взяло-таки верх над сомнениями. — А что, правда, в нечистую силу верите?

— В нечистую... Ха-ха... — рассмеялся старик. — Да кто ж серьезно-то в нее верит? Мода такая пошла нынче, вот все и поверили: крестятся да через плечо плюют. Это все моя дочь: давай позвоним, давай вызовем. Дуреха суеверная. А что, часто вызывают-то?

— Да нет... — Гераклит Германович потер переносицу, — не то чтобы...

Но тут на кухню вошла Саша и позвала всех к праздничному столу.

Когда нарядные гости наконец расселись, хозяйка сказала:

— Предлагаю тост. Давайте выпьем за нашего спасителя. Дело в том, что... — она не успела договорить, в дверь позвонили. — Ой, подождите, я схожу открою. Без меня не пить!

«Вот! — обрадовался Гераклит Германович. — Дождался».

Но то оказался Дед Мороз, он профессионально шутил, доставая из потертого мешка подарки для детей; выпив пару рюмок, он покинул новогоднюю компанию, пожелав всем легкого утреннего состояния. Гераклит Германович вернулся в комнату, с невеселым видом уселся за стол. Появление Деда Мороза испортило ему настроение, он вдруг забеспокоился: что-то не получалось, выходило из-под контроля.

— Так давайте же выпьем за милого дядю Геру! — опять обратилась к гостям хозяйка. — Дело-то вот в чем. Когда я накрыла на стол, то обнаружила, что тарелок на нем ровно тринадцать. Я вообще-то не очень суеверная, но все-таки Новый год! Как встретишь, так и проживешь. Слава Богу, выяснилось, что есть специальная служба, которая присылает таких вот замечательных посланцев таким олухам, как мы.

— За посланца! За спасителя! — дружно поддержали гости.

Сверкнули хрусталем рюмки, прозвучали сладостные выдохи. Часы отсчитывали последнюю четверть, время бежало быстро, уверенно катилось колесо старого года к финишу. И тут Гераклит Германович вздрогнул: звонок прозвучал для него как выстрел. Сомнений не оставалось: это был он. «Ну наконец-то! — сказал про себя Гераклит Германович, — успел, голубчик». И отправился вслед за хозяйкой в прихожую, радуясь ее недоуменному «кто бы это мог быть?!»

— Вот и моя забава, — тихо произнес Гераклит Германович, рассматривая розовощекого паренька, облаченного в синее форменное пальто с двумя рядами блестящих пуговиц. На голове гостя была фуражка, украшенная эмблемой с цифрой «14» в центре.

— С наступающим, мадам! — бодро поздравил он хозяйку. — Я из фирмы «Не приведи Господи, Тринадцать». Вызывали? Вот здесь, пожалуйста, распишитесь, что все правильно, а потом бы стопку для согрева и за стол.

— Погодите, погодите, я что-то совсем ничего не понимаю!

Хозяйка недоуменно смотрела на Гераклита Германовича, а тот улыбался с видом, будто все происходящее не имеет к нему вовсе никакого отношения, и вообще непонятно, к чему эти волнения, ведь не случилось ничего из ряда вон.

Гости тем временем покинули стол и по одному собирались в прихожей, предвкушая подробные разъяснения и готовясь отчитать этого странного старика.

— Так что насчет беленькой? — вновь спросил курьер. — Задубел, пока автобус ждал, да и...

— Заткнись-ка, сынок! — резко оборвал его Гераклит Германович.

— Ах ты... — задохнулся кто-то, — самозванец!

— Сволочь, думал, что сойдет, не узнаем!

— Поим, понимаешь, кормим!

— Ну, ангел-хранитель, щас ты…

Но тут Гераклит Германович с неожиданной легкостью подпрыгнул и лихо прищелкнул каблуками своих бот. Те слетели, и ужасный грохот, вызванный приземлением старика, заставил всех опустить глаза на его ноги. Возмущенные возгласы разом стихли, и только капающая из крана вода нарушала внезапно наступившую тишину.

— Очень хороши крема немецкие обувные, р-р-рекомендую! — зарычал Гераклит Германович, выставляя на всеобщее обозрение массивные, блестевшие матовым блеском копыта. — А сейчас, голуби мои, небольшое шапито.

Одним движением он избавился от брюк, и гостям предстал поросший короткой темной шерстью хвост. Гости замерли. Ха-ха-хо-ух-ух-ухх, — раздался чей-то нервный смех.

— Я вообще-то не очень суеверная, но все-таки Новый год! Как встретишь, так и проживешь, — спародировал интонации хозяйки Гераклит Германович. — Истинно так, дорогие мои. Будем, как говорят, на связи. А то мало ли кому что понадобится; вы только подумайте — и я уж мигом. А теперь мне пора. Дел невпроворот, знаете ли… С наступающим! Счастья и добра! — как в органную трубу проревел Гераклит Германович.

Хвост его встрепенулся, с лихим присвистом прошелся над головами гостей и оглушительно щелкнул. Свет тут же погас, повалили клубы дыма, раздался ехидный смех, и через мгновение Гераклит Германович уже летел мимо тихо мерцавшей елочки в направлении чернеющих окон.