Семья погибшего горняка узнала о грядущем взрыве на шахте за три недели
Дочь погибшего шахтера Дарья Трясухо рассказала, что отец говорил ей об опасности за три недели до взрыва. «Уже давно, когда мой отец выходил в лаву, на тот пласт, в который они переходили, он говорил, что там большая вероятность взрыва. Потом, буквально за месяц, примерно за 22 дня, он сказал: "У нас прет газ, высокая загазованность"», — сообщила молодая женщина.
Когда горняки доложили об этом начальству, их попросили закрывать датчики. «Они закрывали их фуфайками, закапывали датчики. Это те датчики, которые находятся на стенах в шахте. Те датчики, которые у шахтеров с собой, показывали, что беда», — рассказала Трясухо.
Всем горнякам, которых не устраивали такие условия работы, предлагали увольняться или переходить в другие шахты, сообщила дочь горняка в интервью «Московскому комсомольцу».
Жена погибшего шахтера в интервью LifeNews также подтвердила информацию о повышении уровня газа: «Предпринимали меры, чтобы датчики не срабатывали. Их накрывали, закапывали. Система автоматизирована, поэтому, когда срабатывают датчики, работа шахты останавливается, а начальникам это было просто невыгодно». Семьи других шахтеров пока не подтверждали эту информацию.
В ОАО «Северсталь», которой принадлежит шахта «Северная», опровергли утверждения, что в Воркуте меняли показания датчиков метана. «Датчики встроены так, что ими трудно манипулировать, их нельзя закрыть — сигнал сразу же уходит на центральный пульт, их нельзя перенести, они опломбированы», — заявил гендиректор компании Алексей Мордашов.
25 февраля на шахте «Северная» в Воркуте прогремели два взрыва. На месте нашли тела четырех погибших горняков, еще 26 человек погибли под завалами. 28 февраля на шахте прогремел второй взрыв, погибли пять спасателей и один сотрудник шахты.
Шахта «Северная» принадлежит компании «Воркутауголь», которая входит в «Северсталь». «Это самая большая шахта объединения, она давала четверть самого ценного жирного угля, который здесь добывается, и восстановление ее работы для нас — это крайне важный вопрос», — сказал Алексей Мордашов.