Александр Абрамов: Герой — это ружье на один выстрел

О вреде героизма

Есть люди смелые, есть отчаянные, есть сомневающиеся. На вершине горы чаще всего остаются навсегда самые отчаянные. Здесь вообще не место героизму; мужчина-герой — это ружье на один выстрел. Его задача — пойти и погибнуть во благо Родины и человечества. Человек, который говорит: «Да я сейчас прыгну и ничего не будет», прыгает с высоты 100 метров и разбивается — вот это пример героя. Или: «Я вот сейчас без страховки как залезу», залезает на середину скалы и падает — это тоже герой.

Альпинист должен быть, в первую очередь, осторожным и уравновешенным, он должен понимать, каким образом ему добиться своей цели. Допустим, у нас есть три варианта: мы можем пойти по гребню, но там дует ветер; можем пойти в лоб по стене, но там падает лед; можем пойти по снегу, но он лавиноопасен. Или мы можем скомбинировать. Одну часть маршрута пройдем по льду, другую — по снегу, где он не лавиноопасен, третью — по гребню, где нет ветра. Собственно, только так и можно достичь вершины. А у героя два варианта — дойти до конца или сорваться.

О морально-волевых качествах

Готов человек к восхождению или нет — об этом можно судить уже по его физической форме. Но форму можно подтянуть, а вот психологическая подготовка — это уже сложнее. Вот мы наметили маршрут, не полезли в лоб, пошли по-хитрому, а дальше рано или поздно возникают вопрос: какого рожна мы сюда поперлись? Устали, хотим пить, хотим есть, начинаем сомневаться: надо было, не надо было... Да еще погода изменилась: пошел снег, резко похолодало... Если ты правильно все просчитал и сделал, ты должен найти в себе еще силы не только физические, но и моральные. Я видел людей сильных, которые сдавались в процессе восхождения только потому, что им казалось, что они устали. Или потому, что им казалось, что слишком опасно. Или еще что-то казалось. У людей не хватало морально-волевых качеств. Воли к победе, воли к жизни.

Об умении отказаться

Вот представьте, вы едете в автомобиле и у вас застучал задний мост — значит, надо остановиться. Посмотреть, оценить ситуацию, может быть, к кому-то подойти, просто поговорить, напоить чаем и после этого уже пойти дальше. Но когда я вижу, что конкретно — всё, нужно найти в себе силы и принять решение о спуске. Добраться до вершины любым способом — это тот самый опасный героизм. Морально-волевые качества, они не только в том заключаются, чтобы триумфально взобраться на вершину; зачастую они нужны, чтобы отказаться от достижения цели, о которой ты мечтал целый год или готовился всю жизнь и потратил на это все свое состояние. Нужно уметь сказать себе: «Нет, мы не будем этого делать, потому что кому-то это может стоить жизни». Естественно, мы спустимся; кто-то будет недоволен, у кого-то будет плохое настроение, но это будет правильное решение.

О неправильных решениях

Когда профессионал принимает неправильное решение, он про себя знает: «Я принимаю неправильное решение, но принимаю его по таким-то причинам». Например, автогонщик, который проехал трассу не один раз и знает, что если войти в поворот на скорости 200 км/ч, машина может перевернуться. Знает — и принимает такое решение. Почему? Потому что понимает, что иначе он не выиграет. Он оценивает риски, насколько это возможно. Но бывает и так, что гонщик, чуть сбросив скорость, начинает входить в поворот, не предусмотрев каких-то факторов: оказалось, что из крошечной тучки, которая вдруг появилась над трассой, вылилось ведро воды, буквально на этом самом повороте. А гонщик не успел принять это событие в расчет — и все. То же самое и в альпинизме. По прогнозам ветер должен был прийти завтра утром, а он пришел сегодня после обеда. Конец всяким планам, и хорошо, если только планам.

О нарушении законов

Раньше меня немного злило и раздражало, когда приходил человек, ничего не понимающий в альпинизме, и начинал давать какие-то советы: почему бы не сделать так, почему бы не сделать этак. Ну, как почему: есть правила спорта, есть общепринятая практика, в конце концов, есть личный опыт. Надо делать так, потому что нас этому учили, и мы будем делать так. А сейчас понимаешь: почему нельзя? Да, это неправильно, это нарушает все законы, но, в принципе, это возможно.

У меня был один дядька, из Киева, весом 120 килограмм, он приехал и сказал: «Хочу на Эверест». Ну, оригинальный дядька. И я ему сказал: «Слушай, если ты сможешь подняться до Северного седла, до семи тысяч — это будет прекрасно». Мы так с ним и договорились. Потом он приехал и первые три дня вообще помирал, никуда не мог ходить, ему было очень тяжело. Потом он напрягся, залез в средний лагерь — шел туда полдня. На 5800 метров поднялся и сел там на три дня. Я ему по рации говорю: «Нельзя. Нужно вниз спускаться». Мы были выше, уже в следующих лагерях. Он говорит: «Если я вниз спущусь — я уже назад не залезу». В общем, сидел-сидел, и когда мы начали спускаться, я его зацепил и свел с собой вниз. Он уже тихо доходил, потому что на такой высоте нельзя находиться долгое время, нужно перемещаться. Он слез вниз, подумал и говорит: «Да, ты был прав, на Северное седло мне не залезть — это очень далеко. А если я пойду с кислородом?» Я говорю: «С кислородом туда не ходят, все ходят там без кислорода». Он говорит: «Дай мне кислород». Я говорю: «Ну не надо тебе кислорода, если ты подымешься, тебе станет плохо, нельзя идти с кислородом из базового лагеря». Кислород ведь не слишком полезная вещь. Кроме того, что он сжигает слизистую, нельзя залезть куда-то с кислородом, потому что он кончится, а ты сидишь черт-те где на какой-то высоте, где нет воздуха, и просто не сможешь оттуда спуститься. Но это общая теория. И вот он опять за свое: «Дай мне шерпу, дай мне кислород». А вначале вообще сказал: «Я хочу поехать на яке верхом». Я говорю: «Слушай, як не несет вверх 120 килограмм, он несет 40–60». Он говорит: «Я хочу попробовать». Я его отговаривал, но он нашел якмена, дал ему сто баксов, залез на яка. Животное тронулось с места, прошло несколько шагов и упало. Он понял, что тут ничего ловить, и стал выпрашивать у меня кислород. Под конец он настолько меня достал, что я говорю: «Вот тебе кислород, вот тебе шерпа — дуй наверх». И он ушел. А через три дня выходит по рации и говорит: «Саня, я стою на Северном седле. Я так счастлив, спасибо тебе большое». Наша экспедиция на Северное седло официально длится 25 дней — с плавной акклиматизацией, с надежными, правильными ходами и так далее. А он туда залез всего за 13 дней, нарушив все законы альпинизма.

Иногда людям удается опровергать, казалось бы, вековые правила. Тут главное — желание. Если у человека оно есть, все у него получится.

О кризисе среднего возраста

К нам приходят 35–40-летние люди, и зачастую это обусловлено кризисом среднего возраста. Я не говорю, что это плохо, кризис — это просто одно из состояний человека. Вот человек женился, у него появились дети, затем он развелся, занялся бизнесом — и прогорел, завел новый бизнес, бизнес пошел, наконец-то в жизни что-то стало налаживаться, и тут человек думает: а зачем я живу? Если раньше он боролся, то сейчас ему не надо бороться. У него или хорошая семья, в которой не происходит ничего сверхординарного, или он уже успел развестись и не собирается больше жениться. И он начинает искать какие-то новые интересы. В этом возрасте люди только начинают жить. У них наконец появились какие-то деньги, они могут себе позволить что-то такое попробовать, что они до этого боялись сделать или просто не знали.

Если говорить обо мне, то я в 40 лет занялся боксом. Мне всегда говорили: тебе очки разобьют. Я понимал, что это правда, и боялся этого. А потом, после бокса, пошел в альпинисты — там ты можешь быть героем, и при этом тебе не разобьют очки.

Об одном из ста

К нам приходит очень много людей — пробуют себя, идут на Эльбрус, ходят на тренировки, появляются, исчезают — это совершенно нормальный процесс. Кто-то остается и много, пять лет, допустим, занимается. Таких, кто остался, приблизительно по одному на сотню. И все равно в конечном итоге все бросают. Не то что бросают — заканчивают, потому что у любого человека есть какой-то интерес, который ему важен, и в какой-то момент он понимает, что этот интерес исчерпан. Заниматься альпинизмом на многие годы, до конца жизни, остаются единицы.

О мечте

Как-то у меня в группе был один иностранец. Уже в Катманду я увидел, какой он худой. И мой шерпа сказал: «Ничего страшного, две недели походит, устанет и уедет домой». Он был физически истощен, но как будто и не думал уставать, везде был первым. У меня не было даже формального повода придраться и сказать ему: «Слушай, ты не тянешь, я советую тебе уехать домой». К восхождению он пришел одним из первых, он был лучший по всем показателям. Мы думали, что он принимает какие-то энергетики, но он клялся, что пьет только витамины. А когда пошли на восхождение, уже на высоте 8700 метров он резко почувствовал себя плохо, просто повис на веревке. Его начали спускать вниз. И где-то через три-четыре часа, прямо на гребне, он и умер. Дело в том, что — и это предыстория, которую я опустил, — он был болен раком; я был в курсе его дел и знал, что врачи ему разрешили. У него была, вероятно, последняя стадия, он знал, что скоро умрет, но у него была мечта — взойти на Эверест. Он чуть-чуть не дошел до вершины, каких-то 150 метров; но разве тут кто-то станет считать.

О кайфе

Есть люди, которые любят нагрузку, любят терпеть, любят, когда им тяжело. Среди наших клиентов таких большинство. Это генеральные директора, собственники бизнеса. Им всегда тяжело, но они от этого кайфуют. Когда ты превозмог себя, переступил, выдохнул — и тебе это в кайф, ты начинаешь искать дальше. И мне кажется, альпинизм, — как любой, наверное, спорт, — он для тех, кто ищет трудности, кто любит их находить и преодолевать. Взойти на вершину можно только через лишения, пот и кровь. И чем большим потом и кровью достигнута победа, тем она ценней.

В этом году мы собрали действительно грандиозную экспедицию Evertest — Toyota Land Cruiser 200 и Land Cruiser Prado доставят альпинистов через Китай и Монголию до Лхасы, где соберётся вся группа полностью. Вместе мы отправимся до базового лагеря Эвереста, где и начнется история восхождения людей, а автомобили останутся, чтобы быть на страже ежедневных потребностей альпинистов (пополнение запасов, перевозка снаряжения, акклиматизационный спуск, транспортировка к врачу в случае болезни). Это очень трудная история, она про преодоление, про вызов, про истинное, а не напускное, — и в ней заключается настоящий кайф. Следить за этим проектом, даже находясь в тысячах километрах от Тибета, — круто.   

О женщинах и марках

Представьте, что вы видите, допустим, десять женщин и понимаете: вот эта моя и вот эта, вероятно, моя. А остальные — не совсем мои. Это нормально. Так же и с любым видом занятий. Как понять, что собирать марки — не твое? Пойти, купить две марки, понять, что они тебе не нравятся и что ты не хочешь третью. Вот и все. Как понять, что тебе нравится (или не нравится) альпинизм? Пойти и совершить первое восхождение.

Узнайте больше на специальном сайте проекта #toyotaevertest