Ирена Харазова: Восхождение на Эверест. Как я побывала на вершине

Восхождение!

В 21:00 ушли китайцы, мы назначили выход на 1:00, чтобы не стоять в пробке на веревках.

В лагерь 8300 дошли около 17:00, я пыталась уснуть, но мешок у нас был один на двоих, да и вообще невроз — спать никак не получалось. Влад налил нам по сто грамм виски для успокоения нервов, ну и в таком состоянии, прижавшись к шерпе, я пролежала до 23:00, после чего начали сборы. Всплакнула перед шерпой, пообещала ему, что если склею ласты, моя семья его озолотит, если он притащит мой труп вниз, взяла с него обещание, что он не оставит меня там висеть примороженной на веревке, чтобы потом китайцы, фотографируя меня, не говорили: «А это Харазова, самонадеянная баба из экспедиции Абрамова 2016 года, так волновалась, что выдышала все баллоны и окочурилась, не дойдя до вершины». Ну или, если невозможно будет потащить меня вниз, хотя бы пусть распустит волосы и снимет с лица все попоны. Лежать, так хотя бы красиво!

Надела две пары самого толстого термобелья на ноги и ненавистные мне огромные пуховые штаны. Один раз воткнула кошку в штанину — до сих пор весь Эверест в пухе от них, и чем бы ни клеила — все отлетает. Зашить было бы неплохо.

Надела три термобелья сверху и тонкую пуховку, ну и огромный пуховик. Две пары носок, тонкие перчатки и толстенные варежки, в которых держать жумар было невозможно.

Зарядила три фонарика новыми батарейками, спрятала фотоаппарат и айфон для фотобиенале на вершине во внутренний карман куртки. Пименов сказал купить две лишние батарейки и на вершине поменять, когда фотоаппарат сдохнет от холода. Так я и сделала, набила куртку так, что рюкзак уже не застегивался на животе.

Мой шерпа поменял мне и себе на полный баллон, и мы выползли в таком состоянии из палатки.

Все палатки стоят рядами на крутом склоне, а люди ходят по склону держась за веревку, чтоб не улететь метров на сто ниже.

Друг друга не видим, только слышим по радио или перекрикиваясь из палатки. Пименова не видела уже несколько дней, только слышала его жалостливый звонок Абрамову по рации о том, что он голодный, как волк, и можно ли ему добавку из пакетного пайка :) кстати, его шерпа — брат-близнец моего шерпы.

Вышли на мороз (Пименов опоздал с выходом на 40 мин, никак не мог выбрать ночной будуар для восхождения), стоять было невозможно и каждый двинулся вверх в сопровождении своего помощника. Абрамов установил норматив 6 часов, иначе не хватит кислорода. И еще другой норматив — абсолютно каждый должен спуститься в лагерь 6400, все, что выше — это зона смерти и там ночевать нельзя, так как дополнительного кислорода не будет. Конечно же это страшилка, но убедительная.

Весь путь — только вверх; может, лишь дистанция в 200 метров была по скошенному гребню, а все остальное время мы лезли вверх по скалам, по лестницам и по крутому траверсу над обрывом в несколько километров. Когда идешь ночью, не видишь, где идешь, и от этого немного легче; но ты все равно знаешь, что скоро рассветет и надо будет спуститься.

Отдельно бегло хочу сказать про китайцев: брать такие деньги за пермит и невозможность убрать старые веревки? По-моему, там скопление веревок со времен Хиллари, мотки за мотками. Они путаются за кошки, спотыкаешься, провисаешь на них. И еще там стоят две вертикальные хозяйственные лестницы времен «Очакова и покорения Крыма». Первая прикреплена к сотне веревок, стоит под углом, шатается, и когда на нее давишь, она, как качели, раскачивается. Следующая лестница через 20 метров — посвежее и нормально закреплена, длиной метра 3, упертая в скалу. По ней поднимаешься вверх, для удобства, так как скала гладкая. Но в кошках с сотней старых веревок, как вы понимаете, лезть по ней совсем некомфортно.

4 часа мы шли без отдыха, я съела 4 таблетки имодиума перед выходом, чтоб не оказаться в кошмарной ситуации, когда альпинисту приспичивает «по большому на горе», особенно на высоте 8700, в комбезе с обвеской, когда вокруг 80 человек.

Всю дорогу хотелось пить и от кислорода, и от имодиума. Мой шерпа быстро доставал термос и давал по стаканчику.

Я наслушалась много историй о проблемах с глазами у восходителей. Очень многие слепли на вершине, у кого-то замерзли глаза, кто шел без очков ночью и временно ослеп, кто-то просто ослеп от солнца. И поэтому я сразу, как только мы вышли, натянула маску, поверх кислородной. Несмотря на то, что еще начиная с 7000 метров я затянула маску до предела, чтоб не потели очки, что потом стало причиной обморожения части моего лица, маска все равно потела и конденсат сразу превращался в лед. Через полчаса я шла вслепую за Мингмой. Он настаивал, чтобы я сняла очки, но я говорила. что замерзнут глаза и я ослепну, не достигнув вершины. Вскоре пришлось снять маску.

Ветра не было. Через час мы все подтянулись и уже вместе шли под постоянные крики Абрамова, который, как погонщик яков, кричал, снимая маску всю дорогу, не разрешая нам даже на 5 минут присесть отдохнуть. Я шла впереди и не слышала его. Но присев на гребне, услышала иерихонскую трубу в моих ушах: «Харазова ***** [экспрессивная оценка], ***** [почему] ты расселась, вставай немедленно! Вставай!». Ну и я сразу подорвалась, испугалась, припрятала термос и пошла дальше.

Я больше всего боялась второй ступени. Потому что после нее начинается зона смерти, или «космос», где, как сказал Абрамов, никто никому не сможет помочь, и каждый будет отвечать за себя.

Я шла и ждала эту вторую ступень; наконец-то стало рассветать и было видно, где мы идем, страх обратной дороги сразу окутал меня. Чем выше мы поднимались, тем сильней дул ветер.

Оказавшись уже перед вертикальной вершинной стеной, выяснилось, что мы уже на третьей ступени. Сюрприз — я прошла вторую, даже не поняв. Нам всем поменяли баллоны, даже у кого было под 100 атмосфер, и мы пошли гуськом вверх. Мне безумно повезло с шерпой. Самый заботливый и понятливый парень. Поначалу он пытался встегивать жумар за меня, но я побрыкалась, сказав, что сама сделаю, типа я опытная альпинистка, но я каждый раз копошилась, снимая варежку, и т.д., так что он потом уже сам все делал, не спрашивая меня, и это был просто кайф; все, что мне надо было делать, — просто идти с ним в одном темпе:)

Только когда мы выползли на крайнюю снежную вертикальную стену, я поняла, что взойду на вершину! Но это не принесло радости, так как я знаю, что все несчастья происходят только на спуске. И дойти до вершины — это 30% успеха.

Уже вижу вершину и понимаю, что до нее рукой подать, но как только доходишь до пика, начинается каменная крутая тропа, над обрывом уходящая вправо; возможно, так удобнее подойти к ней, чтобы не подниматься на снежный карниз. До этого момента мы были в пути уже пять с половиной часов. И тут началась жопа. Все те китайцы, которых мы так опасались вначале, пошли вниз! Чтобы вы себе представили: это круговой поворот, тропа шириной 50 см над пропастью 7 км, и в таких условиях люди пытаются разойтись, застрахованные одной веревкой и одним карабином на самострахе. Кому-то приходится снимать страховку, чтобы пропустить другого. Был адский замес, все боялись отстегиваться, дрожали над пропастью, кто-то шел вверх — торопился до вершины, кто-то — вниз, просто спасался.

Потеряли в этой пробке 1,5 часа.

Выбравшись на пик, стало понятно, что до вершины еще надо по снегу пройти две американские горки.

По дороге встретили Виктора Бобка и Ирину Галай, которая стала первой украинкой, взошедшей на Эверест, и уже видно было успокоение в глазах обоих победителей. Она заслужила это, она жила и «била копытом» 10 дней в базовом лагере в ожидании веревок. Девчонка — молодец. Я проиграла 100 долларов, поставив на тотализаторе на нашу Таню.

Но реально, счастья или улыбок ни у кого нет, потому что знают, что спуск — самая опасная часть восхождения.

В общем, обгоняя индусов и китайцев, мы оказались на вершине в 8 утра.

Достав все свои флаги и баннеры, я поняла, что до фотоаппарата мне не дотянуться, на молнии моей куртки висела сосулька размером с теннисный мяч. Во внутренний карман проникла через верх, еле достала фотик, но до запасных батареек или айфона дотянуться было невозможно.

Если вы хотите фото без вас, то попросите шерпу сделать вам пару снимков. В итоге на снимке оказались все мои баннеры, но без меня. Сами по себе на вершину зашли :)

Мы зашли вместе с Людой Коробешко и в итоге из женской команды вдвоем дошли до вершины.

Конечно, позже меня облаял Абрамов, что из-за моей фотоссесии люди стояли на подходе и не могли подняться... Но ничего:) The winner takes it all.

На вершину мы взошли все одновременно. Либерал Пименов шел сзади меня и, конечно же, тоже не смог не прокомментировать мой флаг с Путиным.

Потом Коробешко сказала, что надо бежать, пока вся эта толпа не пошла вниз, и мы не встали в очередную пробку, опять пришлось нестись, но уже вниз.

Теперь о вершине: это такой снежный карниз, очень покатый, и все на нем топчутся; там же висят буддистские флажки с молитвами. Стоять там опасно, поэтому все встегиваются в веревку и крутятся не дальше своих самострахов. Когда ты наконец-то выдыхаешь, успокаиваешься, смотришь вниз и до тебя доходит осознание того, что ты выше всех находящихся на земле (ну, может, только те, кто рядом с тобой ростом выше 176 см, тогда, конечно, они выше :))), то понимаешь, какую работу проделал! А рядом с тобой восьмитысячники, которые с высоты Джомолунгмы смотрятся коротышками! А семитысячники — просто сопки! Сколько же мощи в горах, непоколебимые исполины, что хотят, то и сделают с тобой, если только им будет не лень забавляться с твоей жизнью.

Уже на спуске я увидела несколько знаменитых экспонатов Эвереста, навеки застывших тут как напоминание, что не каждому дается высшая точка мира. Я видела троих; один — Марко, спасатель-лыжник из Словении, был в экспедиции 2005 года, под руководством Абрамова. Он со своим другом решили пройти вместе с какой-то знаменитой съемочной группой в не очень хорошее погодное окно. Тогда был один шерпа на троих и то ставил только палатки, кислород каждый таскал на себе сам. В общем, они с другом разошлись, Марко остался попить чайку, а друг пошел вверх, уверенный, что тот его догонит. Это все происходило на второй ступени. Марко дошел до вершины, но обратно не вернулся, у него закончился кислород, а оставшийся, который он спрятал под камнем, он отдал первому бутанцу. Сказал ему, где лежит заброска, и наказал воспользоваться ей. Бутанец спросил, как же Марко справится, но тот попросил за себя не беспокоиться. Так он и нависает надо всеми —выше проходящей тропы на 5 метров, в странной позе вниз головой. Он полностью одет, только руки голые и опухшие, цвета слоновой кости. Я его видела, еще когда вверх шла, удручающее зрелище.

На обратной дороге видела еще двоих. Один лежит в расщелине, прямо под проходящей тропой, идешь и за 30 метров уже его видишь. Сперва похоже на рюкзак, а потом, подходя, видишь человека, лицом примёрзшего к скале, с распоротой на спине курткой. Одна мысль, только бы не соскользнуть на него. Это был американец, больной раком 4 степени. Он умер, не дойдя 50 метров до вершины, его еще долго Ноэл тащил вниз, пока не сжег один глаз. Когда его вещи спустили вниз и включили телефон, чтобы набрать жене, то до нее долетели эсэмэски от мужа, которые не ушли до того. Набрали жене только на следующий день, и она стала уверять, что муж жив, так как вчера переписывалась с ним :(

Обратно идти было намного сложнее, чем на вершину. Во-первых, все было видно, все узкие тропы и склоны; во-вторых, на спусках по восьмерке были страшные очереди, все боялись спускаться, крестились, молились, что занимало по 30-40 минут у каждой лестницы. Хоть мы и обгоняли, это не особо ускоряло процесс. Сперва было очень страшно на спуске, застрахованном только скользящим карабином и придерживаемой рукой веревкой. Первые сто метров спуска я адски мандражировала, от мысли спускаться в пропасть начинали трястись коленки, но потом уже хватала веревку, встегивала два скользящих карабина и бежала вниз, лишь бы быстрее дойти до лагеря. За час-полтора до лагеря, когда мне уже показалось, что не так страшен черт, как его малюют, стали встречаться обмякшие полуспящие китайцы, висящие на веревках как виноградины на лозе. Я одного стала трясти, он не отзывался, я его еще раз, никакой реакции, тогда полезла в его рюкзак проверить баллон, и в этот момент он встрепенулся и сказал, что у него все в порядке. Испугался, что за кошельком лезу :)

У некоторых просто заплетались ноги и они падали на спуске на своих шерпов. Тогда я поняла, почему Абрамов так кричал всю дорогу, чтобы мы шли не останавливаясь, только так можно безопасно вернуться, имея запас кислорода.

Около 11 утра мы были в лагере 8300. Собрали шмотки, попили ледяной воды и пошли на 7700. Туда добрались меньше чем за час. Тоже догрузились вещами и пошли на Седло. Это был самый долгий спуск, по вертикальному снежному склону. Заболело все: колено, поясница, стерлись ноги.

Мой шерп тащил килограммов 30, все пустые баллоны, моих 6 и своих 2, мои вещи, и еще кучу всего. Доползли до Седла, нас напоили соком, я выпила 4 жестяные кружки, передохнули полчасика и опять вниз. Тут уже триумфально встречались нам по пути все те, с кем мы были знакомы по базовому лагерю, поздравляли нас, мы желали им удачи и т. д.

Уже обессиленные, шатающиеся, мы с Владом дошли первыми до 6400, нашего верхнего базового лагеря. Кстати, Влад заскочил на вершину раньше нас на полтора часа, хотя мы вышли в одно время. Нас на подходе встречали операторы и наши китчен бои, было так приятно встретить кого-то уже родного. Хотелось только спать. Я сутки ничего не ела, прошла 17 часов без остановки, не спала и все, чего я сейчас хотела, — просто снять с себя эту вонючую одежду и закинуть свои кости в палатку.

Через несколько часов пришли остальные ребята, разбудили меня на ужин и уже в полуобморочном состоянии, под литр водки «8848» стали травить байки о восхождении.

Какое счастье, все закончилось и так удачно для всех! Мы все живы и здоровы, все взошли, никаких эксцессов. Только лицо у меня немного поморозилось в форме ледоруба :) но, думаю, это не страшно, тот, кто мной заинтересуется, вряд ли соскочит из-за кусочка обожженной кожи :) да и что это в сравнении с тем, что я была ТАМ! ТАМ — на Крыше мира!

Я сделала это, осуществила мечту своей жизни, которая еще несколько лет назад казалась мне чем-то из области фантастики.

Я ведь ехала сюда без планов на дальнейшую жизнь, просто потому, что никто из членов экспедиции не знает, выживет ли он или останется одним из экспонатов в галерее Эвереста. Я плакала каждый день, не навзрыд, но так — оплакивала недоделанные дела своей жизни :) И теперь, когда у меня получилось без потерь добиться своей мечты, я никак не могу поверить в это. Как же прекрасна жизнь! И каждый сложный момент этой экспедиции я переживала с мыслью о красивых моментах своей жизни или рисовала в голове приятные картинки из повседневности, которую мы не привыкли ценить, но которая становится бесценна в таких условиях.

Я жива! Я покорила Эверест!

Человеку с Божьей помощью подвластно все. Спасибо Джомолунгме, которая поддалась мне и отпустила меня, даже не пожурив! Спасибо высшим силам, положившим длань на мою голову в этой опасной экспедиции! Спасибо полководцу Абрамову за потрясающие организационные способности, за грамотные решения, за тонкую интуицию, за заботу и деспотические крики, за то, что завел меня! Спасибо Коробешке за понимание в трудные моменты, которое чуждо ее диктатору-мужу :))) она просто эталон русской женской души! Моему любимчику, моей путеводной звезде и музе Пименову огромное спасибо за поддержку и широкую открытую душу, на протяжении всей экспедиции поддерживавшего и укреплявшего меня, несмотря на его либеральные ЕСовские воззрения, он просто супермужик!

Ну и, конечно же, спасибо всем, кто за мной следил и читал мой дневник. Одним из факторов, не давшим мне повернуть назад, был стыд перед вами — моими 2000 подписчиками!

Мне остались только пирамиды Карстензс и я закончу программу 7 вершин! Yabadabadoooooooo!

З.Ы. И, конечно же, восхождение на Эверест — это самая эффективная, но чертовски дорогая диета:) я стала с талией как у Люси Гурченко:))) но, думаю, по возвращении домой восполню утраченный баланс :)))

А теперь пьянка и бесконечная гулянка!

Но пасаран, друзья!