Пудель Хаппи ищет покемона

Есть у меня сосед — не то эрдель-терьер, не то пудель, но скорее всего, конечно, дворняжка. Зовут Хаппи (Хэппи?  — спросил я как-то хозяйку. Да-да, отвечает, Хаппи). Хаппи живет на первом этаже, я — на втором. Он целыми днями фыркает и роется в своем дворике. Что-то поищет сначала в одном углу, потом в другом; оросит дерево; сделает пару кругов для моциона; от души почешется. Потом все начинается по новой. Я, когда варю кофе, корчу ему рожи, а он в ответ лает, вполне, впрочем, добродушно. Если за окном чихнули в два часа ночи, это Хаппи не спится.

Но вот что интересно. В последнее время так себя ведет не только Хаппи. В последнее время так себя ведут вообще все. Выходишь на площадь — прохожие, вместо того, чтобы проходить, тоже что-то ищут, роются чуть ли не в помойках, и почему-то время от времени фыркают. И все это — не отрываясь от телефона. Охотятся на покемонов.

Не знаю, надо еще кому-то объяснять, что такое Pokemon Go? В курсе уже даже пенсионеры. Если забыть про дополненную реальность, то игра, пардон за каламбур, не стоит выеденного яйца. Есть карта города. На ней живут виртуальные существа. Их можно поймать, а потом улучшать. По большому счету это все. Некоторая новость для играющих заключается, действительно, в том, что все это происходит на местности. Хочешь поймать покемона — изволь оторвать зад от стула и прогуляться до ближайшего граффити на гаражах, которое почему-то стало благодаря Nintendo точкой силы.

Игры с GPS — подумаешь, откровение. Все началось еще с геокэшинга, когда нужно было искать передачки, оставленные другими игроками в точных координатах. Потом чего только не было, включая, например, Foursquare, который ведь тоже изначально был пространственной игрой, хотя, в отличие от покемонов, действительно полезной: можно было найти подпольный бар, или, черт побери, неплохой борщ. Идея накладывать виртуальный мир на реальный город тоже стара, как мир. Точнее — ей минимум четыре года.

Компания Niantic, разработчик Pokemon Go, зародилась в недрах «Гугла» как лаборатория, которая еще в 2012-м открыла секретный проект под названием Ingress. По сути он ничем не отличался (и не отличается) от Pokemon Go. Немного иной сюжет: вместо спортзалов и звездной пыли имеются шейперы и экзотическая материя. Но это все наклейки. Механика примерно такая же, только в точках силы на карте надо не тренировать пикачу, а взламывать порталы с помощью резонаторов. Или наоборот? Может, и наоборот.

Никакой нормальный человек, конечно, играть в это не стал бы. Только мои знакомые, не понаслышке знакомые с обязанностями системного администратора, добились сколько-нибудь серьезных успехов в «Ингрессе». И, между прочим, немалой кровью: сговаривались, находили время, толпами ходили брать штурмом вражеские порталы. Вот только батарейки у телефонов были тогда попроще, и игра быстро заканчивалась, так ведь и сейчас серьезные покемонщики вынуждены таскать с собой внешние аккумуляторы.

А почему нормальный человек не стал бы играть в «Ингресс»? Потому что там — о непонятном. Ведь если судить, например, по фейсбуку, нормального человека не интересуют шейперы и резонаторы. Нормального человека интересуют, например, котики. В «Ингрессе» резонаторы были, а котиков не было. И тут появляется Nintendo с покемонами. Кажется, дальше объяснять не надо.

При этом большинство неофитов (я проверял) вообще не знают, откуда покемоны взялись. Не слышали, что это — японская франшиза гаргантюанских пропорций, замешанная на двух культах: культе кавайи, то есть миленького, и культе потребления. Вся коммерческая суть идеи заключается в том, что рядом с нами живут волшебные зверушки. Их можно ловить, носить в кармане и давать им сражаться между собой. Задача — стать владельцем большого зоопарка. Всё! В принципе, если бы легенда допускала больше хтони —  кишки бы там летели во все стороны, или слетевшие с нарезки покемоны время от времени отгрызали бы хозяевам все, что следует, — это не казалось бы таким приторным надувательством. В конце концов, петушиные бои с точки зрения современной морали так себе, но адреналин-то вырабатывается.

Однако покемоны — франшиза детская, поэтому кишок там не предусмотрено. Зато предусмотрены сверхдоходы от продажи детям всякой фигни: коллекционных карточек, мягких игрушек, комиксов и прочей ерунды, на которой, если надеть очки из фильма Карпентера They Live, большими буквами написано: OBEY. Мудрецы уже предположили, что Pokemon Go — это инструмент контроля за телефонами всего мира, чтобы получать информацию с военных баз и кремлевских кулуаров. Нет, друзья. Это инструмент контроля за вашими детьми, а через них — за вашим кошельком. Мои дети иногда ноют: «папа, покажи мультик про покемона». Но я, несмотря на вероятные психологические травмы, твердо отвечают: нет, дети. Никаких покемонов. Будете смотреть «Республику Шкид».

Трагедия заключается в том, что у совершеннолетнего балбеса, который ловит покемонов в Аушвице, нет строгого папы. Никто не позаботится о его душевном здоровье. Да это и бесполезно: средний ловец покемонов и так уже вполне сложившийся зомби, который не отрывается от фейсбука, инстаграма и твиттера. И когда в руки ему попадает новый оригинальный инструмент для прокрастинации, измученный триггерами допамина организм с радостью тянется к той самой кнопке, которую сначала нужно было нажимать в Mafia Wars, а потом — в «Счастливом фермере». Сегодня это покемоны, завтра будет еще что-нибудь. Бакуганы, например, или инвизималс. Судя по нашей районной школе, они покемонам подметки режут.

Это как бы трезвая точка зрения. Но, если угодно, можно встать и на позиции гуманизма. Мир — боль. В нем отсутствует уют. Ты полицейский, проводишь восемь часов в день, патрулируя Бронкс. Наверное, приятно иногда вообразить себе, что вокруг живут, пусть даже и придуманные в секретных подземных лабораториях Хигаси-Кудзё, меховые белочки с глазами японской школьницы. Кто-то верит в домовых, кто-то в ундину, кто-то в чебурашку. Так и ты, забыв на секундочку об окружающих тебя покупателей «крокодила», смотришь на мир сквозь волшебное зеркало мобильного телефона. Кто первый бросит камень — или покебол — в этого слугу народа? Ведь это даже полезно: если проходить по десять километров в день, не страшно никакое ожирение, а ведь десяти километров как раз достаточно, чтобы высидеть два покемоновых яйца.

Так вот, возвращаясь к Хаппи. Раньше я его слегка презирал вот этим высокомерным презрением высшего существа к низшему. Но теперь даже зауважал. Теперь-то понятно, что он там делает во дворе: тоже ловит покемонов. Только у Хаппи покемоны настоящие — жучки, паучки, жужелицы — и наплевать ему на то, что сейчас это модно, а завтра уже нет. Он последователен в своем выборе. Чихать хотел на японские франшизы. Молодец, Хаппи, хороший песик! Хотя — я только что посмотрел — у него во дворе сидит довольно упитанный бульбазавр.