Все врут

Полагают, что от прочих живых тварей человека отличает любовь к вранью. Мы имеем в виду не способность вводить других в заблуждение — это может и кошка, которая прячется от птички в кустах, подталкивая птичку к неверному заключению, будто кошки нигде нет. Речь идет именно о внутренней склонности и глубоком интересе к вранью как феномену.

Впрочем, давайте сразу введем в наш рассказ немного научной терминологии. Речь здесь пойдет о том, что психологи назвали (возможно, не слишком удачно) «теорией ума». Под этим термином понимают наше представление о том, что у другого существа в голове может происходить примерно то же, что и у вас; в частности, оно может о чем-то «знать» и в чем-то «заблуждаться». Мы писали об этом и раньше.

Классический опыт по демонстрации «теории ума» ставят с маленькими детьми. Ребенок видит в комнате двух людей. Один кладет шоколадку в ящик. Затем другой выходит из комнаты. После этого первый перепрятывает шоколадку под ковер. Второй возвращается. У ребенка спрашивают: «Где "второй" будет искать шоколадку?»

Прикол в том, что ребенок знает, где шоколадка на самом деле и где имеет смысл ее искать: он видел весь процесс. Но ребенок также может догадаться, что «второй» не владеет всей информацией, а потому станет искать шоколадку на старом месте — в ящике. Если ребенок показывает на ящик, он прошел тест на «теорию ума». Дети владеют этим навыком не с рождения, но в два-три года проходят тест уже вполне уверенно.

Ребенку, конечно, такая игра быстро наскучивает. Но человечество в целом с увлечением играет в нее уже много тысяч лет. На чем держится сюжет «Ромео и Джульетты»? Он думал, что дело обстоит так, а она думала, что этак, а если бы оба знали, как все на самом деле, то и сюжета бы не было. «Царь Эдип» и «Федра» основаны на этом же фокусе. Вообще невозможно вообразить себе литературный сюжет, не построенный на том, что кто-то не знает того, что знает кто-то другой. Такой сюжет был бы воплощением скучнятины, вот попробуйте сочинить и убедитесь сами.

И не только о литературе речь: школьные сплетни и травля, криминал, война, возня спецслужб, все формы государственнического политиканства, сама экономика — все это основано на дифференциальном доступе к информации. Иногда кажется, что ничто другое нас, людей, вообще не заводит. Некоторые народы погрязают в этом возведенном в культ вранье настолько, что обрекают себя на позорную гибель... но не будем о грустном. Мы сейчас о науке психологии.

Так вот: тест на «теорию ума» безукоризненно работает на человеческих детенышах, но никто пока не мог корректно поставить его на животных — результаты получались противоречивые.  Во-первых, у животных сложно спросить, что они ожидают увидеть. Во-вторых, они все же довольно чистосердечны, и часто фигурирующая в опыте вкусная шоколадка кажется им самой интересной частью сюжета, а уж «кто что подумал» — на это зверям просто не хватает внимания. Ничего стыдного тут нет: именно с такими приоритетами мы, люди, смотрим порнофильмы. Есть и другие причины, не позволявшие ученым уверенно сказать, есть или нет «теория ума» у кого-либо, кроме наших собратьев-людей.

Вот эти трудности и пытались обойти исследователи из Университета Дарема, что в Северной Каролине, и их японские коллеги. И обошли.

Во-первых, чтобы подопытные не отвлекались, в опытах решили обойтись без еды. Вместо этого испытуемые — шимпанзе, бонобо и орангутаны — смотрели небольшой спектакль. Интерес к «сюжетам» свойствен человекообразным обезьянам. В принципе, из этого факта уже можно заподозрить наличие «теории ума» — как мы сказали выше, без коллизии «герой не знает того, что знаю я или кто-то еще» интересный сюжет вообще невозможен. Но исследователи довели дело до конца: показали обезьянам жизненную историю, где актер в костюме обезьяны отнимал у другого актера камень, прятал его в одном из двух ящиков, а затем жутким ревом прогонял испуганного коллегу со сцены. Затем оставшийся в одиночестве Кинг-Конг перепрятывал камень в другой ящик, после чего, передумав, вообще уносил его со сцены. Где будет искать свой камень вернувшийся на сцену актер-человек?

Тут исследователи использовали вторую хитрость: вместо того чтобы выявлять обезьяньи ожидания с помощью всяких хитрых поведенческих тестов, они просто следили за движением их глазных яблок. Этот трюк, кстати, хорошо работает и с детьми: если их просто спросить, где будет искать шоколадку наш герой, они могут дать неверный ответ в порядке шутки (у двухлетних детей странное чувство юмора). Но движения глаз выдают их тайное знание.

Так получилось и с обезьянами: когда герой вернулся на сцену, 22 из 30 зверей не отрывали взгляда от ящиков, причем 17 смотрели только на первый ящик. Откуда исследователи и сделали вывод, что коллизия «этот дурачок не знает того, что знаю я, и сейчас попадет впросак» волнует человекообразных ничуть не меньше, чем нас с вами.

В то время как некоторые коллеги изо всех сил критикуют результаты исследования (обидно же отказываться от человеческой уникальности в таком важном качестве, как интерес к обману), сами исследователи планируют поставить аналогичный опыт с другими животными. С кошками, собаками, птичками... Прелесть данного метода в том, что допрашивать птичку о том, что она чувствует, очень проблематично, а вот следить за движением глаз проще простого.

Что-то подсказывает, что и у кошки, и у птички результат будет положительным. Ну а чего вы хотели? Каждое наше свойство возникло когда-то в процессе эволюции, а потом развивалось и оттачивалось. А уж такое свойство, как уважительный интерес к вранью, должно было пройти некоторый путь, прежде чем один из земных видов построил на нем такую замысловатую штуку, как «цивилизация». Да так, что теперь и рад бы перестроить на каком-то другом, более достойном основании, а не получается. Возможно, подобные работы психологов и помогут когда-нибудь сдвинуть дело с мертвой точки, но явно не завтра.

По-английски об этой работе можно прочитать в Science.