О тщете улыбок

От улыбки хмурый день светлей, и это суждение, как ни странно, совершенно серьезно обсуждается учеными. Если переформулировать его в строгой форме, то получится вот что: «Улыбающийся человек воспринимает хмурый день более светлым, чем он есть на самом деле».

Здравый смысл подсказывает, что так быть не должно. Хмурый день кажется светлее, потому что человек счастлив, и это, в свою очередь, должно вызывать улыбку. Именно в таком порядке, а никак не наоборот: улыбка — не причина, а следствие счастья. Но ученые ненавидят здравый смысл и обожают опровергать его подсказки. Так было и в этом случае. Нет, сказали психологи: улыбка первична, настроение вторично.

Дело в том, что человеческая нервная система — довольно причудливое нагромождение эволюционных пластов. В ней есть самые древние части, которые объединяют нас с червями и ракообразными. Они обеспечивают простейшие реакции, нужные для выживания. Страх — затаиться. Боль — отпрыгнуть. Секс — конечно, хочу. Эти реакции появились еще на той стадии эволюции, когда вся нервная система состояла из пары дюжин нейронов, и работают они быстро и стопроцентно надежно.

Другое дело — высшие формы нервной деятельности, вроде сознания. Тут задействованы тысячи или миллионы нервных клеток, и время срабатывания значительно больше.

Допустим, вы схватили рукой горячую сковородку. Вам больно, вы отдернули руку, сковородка летит на пол, на руке вздувается волдырь. Прошли миллисекунды, и только тут до вас доходит, что вы неуклюжее убоище и вечер безнадежно испорчен. Вам становится грустно и обидно.

Смотрите, что получается: сознание зарегистрировало то, что с вами произошло, значительно позже того, как вы отдернули руку (бессознательная реакция). Разумеется, сознание обработало все данные, которые были ему доступны, в том числе и сигналы от мышц, которые уже совершили свою отдергивательную работу. Движение мышц было первым, мысль «Вот ведь незадача!» — второй. А значит, мысль никак не могла быть причиной движения, а вот движение наверняка стало одной из причин мысли, у вас ведь всего одна нервная система.

Ровно так же, говорили психологи, действует и улыбка — бессознательная реакция на хорошее. Мысль «Как я счастлив!» или «Вот ведь забавно!» вряд ли может быть ее причиной. Наоборот, бессознательное растягивание губ и обнажение зубов — один из факторов, которые наше сознание анализирует, чтобы понять, насколько ему, сознанию, хорошо, весело и беззаботно живется в данный момент времени. Поэтому минута смеха и заменяет стакан сметаны: улыбайтесь почаще, и вам станет веселей.

История, которую мы только что рассказали, — азбучная истина популярной психологии, о которой можно прочесть в сотнях статей (кстати, добрая половина этих статей начинается с той же дурацкой цитаты, что и наша). Психологи называют эту идею «гипотезой мимической обратной связи». И ее до поры до времени подтверждали результаты экспериментов.

Вот главный из них, ставший классическим. В 1988 году Фриц Штрак показывал испытуемым разные смешные карикатуры (а именно культовый сборник Гэри Ларсона The Far Side, вышедший в начале 1980-х). Испытуемых спрашивали, насколько забавными показались им эти картинки (надо было выставить им оценку). При этом часть испытуемых попросили держать в зубах карандаш — от этого губы раздвигаются, и на лице волей-неволей появляется нечто, похожее на улыбку. Другим испытуемым предложили держать карандаш губами, и это придало их лицам грустное и слегка дурацкое выражение. Тут-то и выяснилось, что выражение лица непосредственно влияет на оценку, выставленную славным ларсоновским картинкам: тем, кто принужденно улыбался, они показались заметно более смешными, чем тем, кто сидел с печальными рожами.

Штрак стал ужасно знаменитым благодаря этому опыту: в конце 1980-х слово «позитив» еще только входило в моду. Тем не менее кое-кого из психологов все это не убедило. Психологи вообще не слишком склонны доверять друг другу, и у них есть на то основания: не так давно в Nature опубликованы шокирующие данные о том, что почти половина опубликованных в психологических журналах результатов экспериментов невозможно воспроизвести.

Грянул гром и над головой Фрица Штрака. В октябре 2016 года в журнале Perspectives on Psychological Science опубликован результат масштабного исследования, ставившего целью воспроизвести опыт Штрака. Работа заняла почти три года и проводилась параллельно в 17 лабораториях.

Результат? Отрицательный. В каждой из 17 исследовательских групп была накоплена достаточная статистика, чтобы утверждать: эффекта, который наблюдал Штрак, на самом деле не существует. То есть наши объяснения про горячую сковородку, с которых мы начали рассказ, при всей их правильности и самоочевидности, никому не нужны: объяснять попросту нечего.

За истекшие три десятилетия Штрак стал классиком экспериментальной психологии, и он поныне продолжает трудиться в Вюрцбургском университете. Разумеется, редакция журнала опубликовала его комментарий, тем более что патриарх психологии с самого начала был в курсе коварных замыслов оппонентов и даже консультировал их.

Штрак отвечал обидчикам следующим образом. Во-первых, они снимали испытуемых на видеокамеру, чтобы дисквалифицировать тех, кто держал карандаш недостаточно прилежно. Это, говорит патриарх, могло их смущать, а потому приглушало их эмоциональную реакцию на картинки.

Во-вторых, в своем желании точно воспроизвести все детали опыта психологи, возможно, чуть-чуть перестарались: они показывали своим испытуемым ровно те же самые карикатуры Ларсона (нарисованные, напоминаем, в начале 1980-х), что и сам Штрак. С тех пор эти картинки стали классикой мировой карикатуристики, и ранжировать их на более смешные и менее смешные стало как-то неловко. Ну попробуйте разделить стихи Пушкина на более и менее удачные, а потом рискните поделиться своими оценками с широкой публикой — посмотрим, что вам на это скажут. Вот взгляните сами на карикатуры Ларсона и ответьте как на духу: вам действительно до сих пор так же смешно, как в тот день, когда вы увидели их в первый раз?

В-третьих, говорит Штрак, за тридцать лет психологическая наука, мягко говоря, немного переросла опыт с карандашом в зубах, как физика гравитации переросла наблюдения за падающими яблоками. Если бы его заставили самого повторять свои опыты, Штрак бы, наверное, заменил карандаш инъекциями ботокса. Кстати, такой опыт действительно был поставлен Нилом и Чартрэндом в 2011 году; выяснилось, что если блокировать мимику испытуемого с помощью ботокса, то эмоциональные реакции действительно приглушаются.

Если суммировать логику Штрака, она кажется весьма убедительной: никакой опыт по психологии невозможно в точности повторить четверть века спустя, как невозможно дважды войти в одну реку. В новые времена новые люди смеются новым карикатурам, а многие из них уже успели забыть, что такое «карандаш»: компьютерная эра на дворе.

Но рассуждения Штрака о том, в чем неправы его оппоненты, — не более чем рассуждения. Чтобы вернуть массам веру в магическую силу улыбки, а психологам — доверие к гипотезе мимической обратной связи, придется ставить новые и новые опыты. Тем временем нам, широкой публике, строящей свою жизнь на основе догматов психологии, можно немного передохнуть — улыбаться только тогда, когда нам действительно этого хочется. Да и то сказать: времена сейчас такие, что нарочитый позитив и рот до ушей выглядят как-то вызывающе.

Коллизия, о которой мы рассказали, описана также в журнале Nature и на почтенном портале «Республика». Там, правда, неважно открываются ссылки и книга Ларсона отчего-то названа «мультфильмом» — зато есть несколько важных деталей, не вошедших в наш поверхностный обзор. Наслаждайтесь чтением.