Добро любят чаще, чем зло

Эта небольшая новогодняя заметка — о любви. О какой именно любви? Часто принято различать роковую разрушительную любовь и добрую безмятежную любовь со взаимными подарками к годовщинам (в «Лебедином озере» эти два вида олицетворяются Одилией и Одеттой, соответственно). Так вот, мы сейчас про любовь второго вида, то есть про Одетту.

О преимуществах того или другого вида любви существуют разные мнения. Некоторые, например, полагают, что «девушки любят плохих парней». Другие, напротив, считают, что «был бы человек хороший», а там стерпится-слюбится. Поскольку консенсус в этом вопросе так и не достигнут, проблемой заинтересовались исследователи.

Проблема тут действительно есть. С одной стороны, всех зверюшек, в том числе и нас с вами, побуждает к спариванию гормон тестостерон, а он вовсе не делает никого добрее — наоборот, повышает агрессивность. И неудивительно: жизнь есть борьба, и за самку надо сражаться, не выбирая средств, иначе эволюция тебя не похвалит. С другой — очевидно, что когда самец проявляет доброту (к примеру, засыпает самок подарками), то сердца самок покоряются. Патрик Баркли и Марк Ван Вюгт даже написали об этом в 2015 году пространный обзор, суммировав факты и придя к выводу, что привычка делать добрые дела могла быть поддержана эволюцией, поскольку нравилась особям противоположного пола.

Представьте себе первобытного охотника — самого ловкого и сильного в племени. Он идет на охоту и убивает антилопу. Вернувшись домой, он не прячет свою антилопу, не жрет мясо тайком под покровом ночи, но радостно и щедро раздает куски всем своим голодным сородичам. Представьте себе, что вы первобытная женщина. Разве сами вы не бросились бы на шею к такому прекрасному герою? Он не только может обеспечить мясом вас и ваше потомство, но и с большой вероятностью достигнет высокого положения в племени, а возможно, станет вождем. Если вам удастся затащить его в свою хижину на уютные циновки, и вам, и вашим генам такое только на пользу.

И это не фантазии, а научный факт: исследования, проведенные в примитивных племенах, показали, что мужчины, которые добывают еду и щедро ей делятся, пользуются большим успехом у соплеменниц.

Это очень мило, конечно, но те времена давно прошли. Нам не интересно, за что любили наших далеких предков. Нам хочется достичь простого личного счастья — желательно много-много раз — прямо сейчас. И вот вопрос к психологам: работает ли прежняя схема? Или сейчас, наоборот, надо быть злее и эгоистичнее?

Именно такой вопрос канадский психолог Патрик Баркли и поставил перед своими сотрудниками. А сотрудники начали ставить опыты над студентами университета. Студентов заставили заполнить два опросника. В первом были вопросы типа «Был ли ты донором крови?» — они были призваны установить степень альтруизма испытуемого. Другой опросник интересовался сексуальными победами. Контрольные вопросы были призваны устранить влияние дополнительных факторов (например, более общительные студенты с большей вероятностью могли сдавать кровь, заниматься волонтерством, танцевать бачату, прыгать с парашютом и любить много-много девчонок, чем замкнутые буки, — на этот фактор делались поправки.

Результат недвусмысленно показал, что склонные к альтруизму студенты а) имели в жизни больше сексуальных партнеров, б) чаще занимались сексом с постоянным партнером (эффект на грани статистической достоверности) и в) чаще занимались случайным сексом. Эффект альтруизма был значительно сильнее выражен у юношей, чем у девушек. У них он объяснял до четверти всего разброса в частоте романтических оказий.

Разумеется, люди врут. И если о чем-то они врут по-настоящему часто, это о том, сколько у них было половых партнеров (женщины преуменьшают это число, мужчины преувеличивают, и этот факт твердо установлен психологами). И про альтруизм они, естественно, тоже не прочь приврать. Не значит ли это, что на самом деле наши доблестные психологи просто измеряли у испытуемых их склонность к вранью? Чтобы проверить такую возможность, поставили еще один опыт. В конце исследования была устроена лотерея с призом в $100. Испытуемым предложили пожертвовать свой выигрыш на благотворительность. Некоторые согласились, некоторые потребовали свои денежки. Корреляция была впечатляющая: у благотворителей в анкете определенно было больше случайного секса и больше сексуальных партнеров на протяжении жизни, чем у жадин.

Таким образом, можно поставить точку в этом вопросе: современные канадцы (главным образом канадки), как и их предки из племен охотников-собирателей, охотнее восходят на ложе к добрым и щедрым половым партнерам.

Если наш читатель интересовался литературой по теории эволюции, ну хоть того же Докинза читал, он наверняка знает, что вопрос об эволюции альтруистического поведения ставил в тупик многих исследователей. Альтруизм одной особи помогает выживать популяции в целом, но беда в том, что отбор действует не на популяции, а на отдельные гены, и вот тут модели как-то не очень охотно подтверждают, что ген альтруизма мог бы пользоваться преимуществом. Мы обращались к этой теме в наших «снобовских» заметках (1, 2).

То есть здравый смысл подсказывает нам, что добренькие в природе не выживают. Значит, должен исчезнуть и «ген доброты». Но вот же он, явно живет и здравствует, занимая свое место рядом с другими бесполезными признаками, вроде павлиньего хвоста и огромных неуклюжих рогов оленя.

Это исследование, в частности, еще раз демонстрирует, что сходство альтруизма с оленьими рогами далеко не поверхностное. Это просто еще один пример полового отбора, который вовсе не обязан поддерживать признаки, полезные для самой особи. Отбор не интересуется судьбой особи (помните об этом, когда инстинкт вам подскажет взять в банке огромный кредит на новогодние подарки для всех знакомых девушек). Его интересует судьба генов. И вот генам ваш инстинкт самопожертвования очень даже полезен. Потому что такие жертвенные дурачки нравятся девушкам.

А на вопрос о том, почему вдруг девушкам нравится генетический признак, который вовсе не будет полезен их потомкам, отвечает теория «фишеровского убегания», о которой мы в последний раз писали в минувшем году на 8 марта. Если кратко: он нравится самкам потому, что носители этого гена будут пользоваться успехом у самок в следующем поколении. С каждым новым поколением эффект лишь усиливается, вырастая (в случае оленя или павлина) до гротескных масштабов.  

И природе неважно, что сами носители такого гена будут глубоко несчастны: огромные рога цепляются за ветки, а банковский кредит заставил продать бабушкину квартиру. Были бы гены в порядке.

С другой стороны, лично вы имеете полное право не интересоваться ни судьбой генов, ни, собственно, благополучием потомков. Нам нужно счастье здесь и сейчас. Счастье — в любви. А чтобы иметь много разнообразной любви, надо быть добрее. Именно об этом и толкует научная работа, представленная сегодня вашему благосклонному вниманию.