«Пожалуйста, заткнитесь!» Как русский фейсбук реагирует на катастрофу

Аркадий Бабченко, журналист:

У меня нет ни сочувствия, ни жалости. Я не выражаю соболезнования родным и близким. Как не выражал никто из них. Продолжая петь и плясать в поддержку власти или все так же поливать дерьмом с экранов телевизоров и после смерти. Чувство у меня только одно — плевать. Не я противопоставил себя этому государству и его обслуге. Это государство и его обслуга противопоставили меня себе. Оно назначило меня врагом и национал-предателем. Так что — совершенно плевать.

Божена Рынска, журналист:

В 2013 году я чуть не умерла. Физически чуть не умерла из за травли НТВ. Этот канал распространял ложь про меня, клеветал, целенаправленно доводил до самоубийства. Работники НТВ совершили прямой подлог, принеся на экспертизу другую камеру, не ту, которой меня снимали. И суд отказал в экспертизе, нарушив мои права. Потому что за НТВошек звонили из администрации президента и просили. И я считаю каждого работника НТВ членом преступной группы, которая целенаправленно занимается травлей диссидентов. И я счастлива, когда с преступниками, на которых не найти управы в суде, разбираются небеса. Осиновый кол в могилу каждого пропагандона. Аминь.

Арина Холина, публицист:

Я коллег стараюсь не ругать. Ну, ясное дело, не всегда получается быть правильной, но держусь. Но вот Божена Рынска написала, что очень рада смерти журналистов НТВ, которые разбились на Ту-154. И Божена даже слегка недовольна господом нашим богом, что весь самолет НТВшниками не набил. Коллеги! Есть вещи, которые можно расценить как «другое мнение», но это — не мнение. Это невиданная жестокость, настоящая социопатия, полное отсутствие нравственных ориентиров. Мне кажется, стыдно работать с таким человеком. Я очень сочувствую всем, кто потерял близких в этой ужасной трагедии. Не важно, кто там друг, кто враг, кто на чьей стороне. Сочувствую семьям, друзьям, коллегам. RIP и давайте постараемся дальше жить в таком мире, где люди не радуются чужой трагедии.

Виталий Милонов, депутат Госдумы:

Бабченко и Курицина (Божена) должны быть лишены российского гражданства, высланы из страны, а их имущество реализовано на аукционе в пользу Фонда Доктора Лизы для детей ДНР.

 

Сергей Минаев, журналист:

Мы все так любим про институт репутации говорить, в значении «жаль, что у нас его нет». Так вот же отличный шанс доказать, что есть. Неужели вы после написанного Боженой про «бонус в виде съемочной группы НТВ» продолжите у нее колонки про светские мимими заказывать и вообще давать ей какую-либо работу?

Андрей Лошак, журналист:

Ансамбль им. Александрова, Доктор Лиза, посол в Анкаре, а также 217 человек, летевших чуть более года назад из Египта в Санкт-Петербург, были бы живы, если бы президент Путин своим личным указом не отправил на войну в Сирию наши войска.

Сколько сирийских детей и женщин погибло под российскими бомбами в Алеппо, подсчитать невозможно, но на это здесь вообще всем насрать. «Вести» сказали, что вместо крови томатный сок размазали — ну ок, все поверили, так ведь удобнее. Но странно, что за прошедший год никто у Путина так и не спросил, за что, во имя какой высокой идеи погибли 25 русских детей, летевших на том самом взорванном ИГИЛ самолете из Египта? Чеченские теракты в Москве еще можно было кое-как оправдать войной за «территориальную целостность России». «Гибридную» войну на востоке Украины оправдывают ближним соседством и «русским миром» (хотя вряд ли это утешит родственников пассажиров малайзийского «Боинга», взорванного российской ракетой). Но вот зачем наша армия влезла в очередную ближневосточную мясорубку, в стране никто толком не понимает. Спросите любого человека на улице — не ответит, я проверял. В сказку про войну с ИГИЛ не верит никто. В историю про поддержку упыря Асада верят больше, но тоже звучит как-то неубедительно: он ведь даже не Янукович, который хотя бы под боком был и газ наш покупал. Больше верят в тактическую войну с Америкой: вот, мол, показали пиндосам, что мы тоже не лаптем щи хлебаем. Это мне один мужик в Мичуринске растолковал. Никакого возмущения он при этом, кстати, не испытывал. Уже сотни россиян погибли из-за войны, которую страна ведет *** знает где и *** знает зачем. Надо, конечно, совсем мозгов не иметь, чтобы после всего, что было рассказано и показано про Афганистан, влезть в ту же историю снова. Но что самое печальное — всем ***.

Зоя Светова, журналистка, правозащитница:

Для тех, кто не понимает: я считаю, что путинизм проник во все наши поры. Путинизм — это не только власть Путина и его присных, это моральная деградация, распад. Нормально — соболезновать гибели беззащитных людей в небе, кем бы они ни были. Иного не дано. Поэтому провожу «чистку» друзей из ФБ. Тех, кто радуется гибели погибших в самолете, удаляю из друзей. Не понимаю постов Аркадия Бабченко. Зачем бы ни летели эти погибшие, но они летели без оружия. Бабченко называет их пособниками российских военных. По-моему, это за гранью добра и зла. Придется и Бабченко убрать из друзей. Я не понимаю, как можно не сожалеть о гибели людей в небе. Беззащитных, унесенных злым роком в Рождество. И Божена Рынска, которая пишет с такой жестокостью о гибели журналистов НТВ, потому что журналисты этого канала когда-то ее травили. Просто какой-то детский сад, при всем уважении.

Нахим Шифрин, актер:

Дорогие наши соседи по карте. Я никогда этого не делал. Я никогда не позволял себе таких обращений. Но ведь это немыслимо, это никуда не годится: культура любого народа, этические представления любой общности не разрешают глумления над погибшими. Это же так очевидно, что в день гибели совершенно мирных людей принято либо скорбеть, либо молчать. Прошу вас, выберите второй вариант: он не потребует от вас никаких нравственных усилий. Я знаю, что многие из вас верующие люди. Мне трудно принять такое комментирование как часть обряда. Пожалуйста, заткнитесь...

Ольга Бешлей, журналист:

Не сочувствуешь — промолчи. Вот просто промолчи. Но нет, каждый несочувствующий спешит сообщить о том, что там такое происходит в его голове по этому поводу. Ведь это же важно. Ведь без его мнения о погибших… а что, собственно, произойдет? Не будет новых лайков? Не перепостят? Не упомянут в обсуждении?

Как тошно в это Рождество.

Виктор Шендерович, писатель:

Просьба ко всем, кто по случаю катастрофы самолета Минобороны испытывает радость или желание нравоучительно порассуждать об ответственности погибших за путинские преступления, божьей воле и прочей дряни, забаниться самостоятельно.

Евгений Левкович, журналист:

Не хотел ничего писать, но, увидев в своей ленте какое-то запредельное количество злорадства, а иногда и откровенной радости, выражаю глубочайшие, простите за пафос, соболезнования родным, друзьям и знакомым погибших. Последствия нашей нравственной катастрофы не менее чудовищны, чем вашей авиа.

Александр Тверской, журналист:

Граждане страны, где ставят памятники Сталину и мемориальные камни сотрудникам ГУЛАГа, не имеют права говорить о человечности. Граждане страны, где сажают людей за посты, лайки и плакаты на улице, не имеют права упрекать других в негуманном отношении к кому-либо. Граждане страны, которая бомбит сирийские города, называя это «тренировкой», не имеют права взывать к состраданию (…) После призывов поставить к стенке людей недостаточно сочувствующих или выражающих любые эмоции, кроме великой скорби, после образования петиций в сети, где конкретных лиц за неправильную скорбь предлагают лишить гражданства, после призывов писать в Следственный комитет заявления на людей, которые не поставили картинку свечки и не «заткнулись», как предложил наш тонко чувствующий Нахим Шифрин, после безумной травли, которая обрушилась на Аркадия Бабченко и Божену Рынску, после демонстративного составления черных списков, списков врагов народа, списков предателей — вот после всего этого эти люди удивляются, что находятся те, кто не сочувствует этой трагедии с самолетом Минобороны?

Сергей Пономарев, фотограф:

Наше общество больно. И непонятно, что может его вылечить. Как вообще можно радоваться гибели соотечественника вне зависимости от того, умер ли он от боярышника, убит в спину или упал в самолете?