Как устроена память. Часть 2: Вспомнить то, что будет

В предыдущей части мы занимались разбором залежей компромата на нашу память. А за долгие годы в руках ученых его скопилось предостаточно. И неточная она, и легковерная, и обманывает нас буквально на каждом шагу. Да еще и хлебом не корми — дай ей только что-нибудь выдумать и потом решить, что так оно и было на самом деле.

Об этой особенности памяти стоит поговорить подробно. Почему наша собственная фантазия и воображение так и норовят нас обмануть?

Эпизодическая память

Ученые с неиссякаемым упорством разделяют и классифицируют абсолютно всё, что попадается им под руку. Не стала исключением и память. Долговременная память была разделена на два больших типа — процедурная и декларативная. Процедурная хранит ответы на вопрос: «Как что-то сделать?» Благодаря ей мы не задумываясь пишем, плаваем, катаемся на велосипеде и управляем автомобилем, если когда-то этому научились.

Декларативная память отвечает на избитую тройку вопросов: «Что? Где? Когда?» Причем одна ее часть, называемая семантической памятью, занимается хранением скучных фактов: Земля вращается вокруг Солнца, вода замерзает при 0°С и так далее. А другая — ее-то и называют эпизодической — консервирует информацию обо всем пережитом в жизни. Именно ее правильная работа не позволяет забыть первую любовь, обстоятельства появления шрама на затылке и прочие, приятные или не очень, страницы биографии.

Другими словами, эпизодическая память дает нам знание о самих себе. Иногда его называют автоноэтичным сознанием. Этот термин предложил классик современной психологии — канадский ученый эстонского происхождения Эндель Тульвинг, впервые отделивший эпизодическую память от семантической. Благодаря этому типу сознания мы можем найти свое место на стреле времени и осознаём, чем «будет» для нас отличается от «было».

Воспоминания — это, конечно, ужасно трогательно. Но вот с точки зрения эволюции хранилище личной информации — чудовищно сложная и затратная штука. Она требует кучу энергии и занимает уйму бесценного места внутри черепной коробки. Кажется, что этот архив воспоминаний так же уместен в мозге, как полка с видеокассетами 90-х в тесной московской «однушке». Так зачем же эпизодическая память понадобилась чуждому ностальгии естественному отбору?

Воспоминания о будущем

Здесь мы наконец-то приходим к вопросу, который остался безответным в первой части нашего цикла, — перекличке памяти и воображения. Дело в том, что работа эпизодической памяти тесно связана со способностью к моделированию ситуаций в будущем. Вернее, эти две функции вытекают одна из другой, и разделить их просто так не получается.

По-видимому, когда мы планируем или представляем себе какое-то будущее событие, наше воображение работает в связке с эпизодической памятью, вытаскивая из нее образы, и навешивает их на мысленную модель реальности. Психологические эксперименты ожидаемо показали, что пережитый опыт сильнейшим образом влияет на качество и реализм воображаемой ситуации. Если гипотетическое событие происходило в знакомом для подопытного окружении, он мог представить его гораздо живее и в больших подробностях.

Известно, что пациенты, страдающие амнезией, часто с потерей воспоминаний утрачивают и способность к яркому описанию воображаемых событий в их жизни. А в некоторых случаях они вообще теряют возможность представить себя как в прошлом, так и в будущем. Действительно, за формирование эпизодической памяти и моделирование личного будущего отчасти отвечают одни и те же структуры головного мозга. Ключевую роль среди них играет височная доля коры головного мозга, особенно ее внутренняя часть — гиппокамп.

Этот небольшой, парный участок мозга был назван так из-за своей похожести на морского конька (гиппокамп — с греч. морской конек). Гиппокамп — одна из самых эволюционно древних частей коры полушарий, поэтому он залегает в глубинных слоях мозга, почти у самого ствола, будучи накрыт сверху слоями более молодой коры. Исследования методом магниторезонансной томографии показали, что при мысленном моделировании будущего и восстановлении прошлого у человека активируется левый гиппокамп, а также участки затылочной и теменной коры, ответственные за зрительное и пространственное восприятие.

В другом аналогичном исследовании подопытные вспоминали эпизоды из жизни и представляли себе вымышленные ситуации безотносительно времени. В этих двух случаях в работе мозга можно было увидеть различия, но общие области активности сразу бросались в глаза. У обеих групп были активны гиппокамп, парагиппокампальная извилина, накрывающая гиппокамп сверху, и ретроспленальная кора, лежащая как раз между гиппокампом и затылочной корой, в которой, как мы помним, находятся зрительные и пространственные зоны.

Получается, что за хранение информации о личном прошлом и за воображение будущего отвечают тесно связанные, а то и вообще совпадающие друг с другом участки мозга. Похоже, что система эпизодической памяти создана эволюцией совсем не для ностальгирования по прошедшему, а для предсказания будущего. Планирование своих действий и построение воображаемой модели реальности дает живому существу огромное преимущество. При этом события прошлого, вытащенные из эпизодической памяти, могут быть использованы как шаблоны для конструирования будущих ситуаций и выработки возможных реакций на них. Такая система сделала мозг гораздо более способным к гибкому поведению и обучению.

Кроме того, результат сложных, многоходовых действий обычно сильно отложен и достигается не мгновенно, а мотивация для них еще более необходима, чем для быстрых и простых. Представьте, сколько вашему организму нужно сделать, чтобы достичь какой-нибудь цели в жизни — скажем, добиться карьерного взлета или успеха в любви? Скорее всего, вам потребуется запастись изрядным терпением и совершить десятки, а то и сотни действий, растянутых на длительное время. В таком случае детальное представление результата усилий создаст вам отличную мотивацию. Об этом, кстати, прекрасно знают организаторы всевозможных психологических тренингов: там нередко предлагают участникам представить себе в подробностях тот результат в жизни или карьере, которого желательно достичь. Как выглядит ваш дом, что видно из окна, сколько у вас детей, какая мебель стоит в рабочем кабинете? Просто вспомните, как вы были гендиректором миллиардного холдинга, — и вы непременно им станете.

Итак, воображение и эпизодическая память еще во время своего формирования оказались тесно переплетены друг с другом. Процесс вспоминания — это не чтение записи, а, скорее, реконструкция событий. Восстанавливая эпизод из жизни, наш мозг не воспроизводит его заново, как мр3-плеер, вновь и вновь проигрывающий любимую песню, а, скорее, грезит на заданную тему, восполняя недостаток информации за счет воображения. Он чем-то похож на сообразительного студента-раздолбая на экзамене, не выучившего предмет, но понимающего, о чем его спрашивают, и компенсирующего незнание билета фантазией и логикой.

* * *

Все вышеизложенное может вызвать у читателя простой вопрос: если память о прошлом нужна для того, чтобы добиваться успехов в будущем, то зачем нам воспоминания, которые явно этому мешают? Зачем нужна память о боли, страхе и постыдных неудачах? И раз наша память столь гибка и сговорчива, нельзя ли как-то с ней договориться, чтобы она забыла то, от чего нам один вред? Об этом пойдет речь в следующей части цикла.