Когда побеждал холодильник. Из истории российских протестов

В 1987 году в московском районе Бибирево подростки создали «неформальную организацию». В те годы так называли легальные, но не входящие в ВЛКСМ или КПСС объединения.

Общественная организация «Московский союз подростков» (МСП) появилась как профсоюз несовершеннолетних фарцовщиков, которые попытались создать легальную «крышу» для своей нелегальной деятельности. К началу девяностых в ней состояли сотни человек, не связанных с фарцовкой. МСП имел официальное государственное признание и даже силовое крыло — «Альянс братства подростковых легионеров».

«Союз» организовывал забастовки учащихся школ, а иногда прибегал и к силовым акциям: летучие отряды МСП морозными зимними ночами били в неугодных школах стекла. Один раз, во время очередного конфликта МСП и городских чиновников, такая участь чуть не постигла здание Моссовета.

В качестве лица МСП выступал школьный учитель Дмитрий Бородин, который сам в «Союзе» не состоял из-за возраста (туда принимали до восемнадцати), зато смог избраться районным депутатом.

После 1991 года в стране возникла потребность в решительных молодых людях, и члены МСП разбрелись кто куда, а депутат Бородин погорел на хищении 14 миллионов рублей в 1992 году и тоже исчез.

Так закончилась история этого подросткового объединения. Но история новейшего российского протеста только начиналась.

Первым протестом «в поддержку политзаключенных» в независимой России стало «дело Родионова — Кузнецова». Два девятнадцатилетних панка в марте 1991 года подрались с ОМОНом, который их, естественно, победил. А уже при новом режиме, в феврале 1992 года, Родионов и Кузнецов получили реальные сроки за «нападение на сотрудников милиции». Акции за их освобождение стали первым протестом такого рода в РФ. Проводили их привычными и сегодня методами: анархисты стояли в пикетах, говорили на митингах, собирали подписи и пытались воздействовать на общественное мнение через лояльные СМИ.

Под давлением общественности и прессы суд все же пересмотрел дело арестованных анархистов и в марте сократил им сроки.

Это небольшая протестная история наложилась на другую, более значимую. 23 февраля 1992 года московские анархисты пикетировали Моссовет, требуя освободить Родионова и Кузнецова. Неожиданно к месту пикета явился ОМОН, который избил и рассеял протестующих.

Но анархистам в тот день досталось просто за компанию. 23 февраля коммунистическая оппозиция попыталась пройти шествием по Тверской в честь дня Советской армии. Навстречу демонстрантам, среди которых находилось множество пенсионеров, вышел ОМОН. Впервые правоохранители новой свободной России били протестующих, задавая тренд на десятилетия.

Регулярные столкновения коммунистов с милицией продолжались весь 92-й год. Следующий громкий разгон протестующих произошел летом. Анпиловская оппозиция установила палаточный лагерь возле телецентра «Останкино». В ночь на 22 июня его разогнал ОМОН, что, учитывая символизм даты, вызвало особое возмущение коммунистов. Этот разгон предопределил судьбу палаточных лагерей в истории российского протеста.

Реванш оппозиция смогла взять 1 мая 1993 года, когда уже началось противостояние президента Ельцина и Верховного Совета во главе с дуумвиратом Руцкого и Хасбулатова. Московские власти попытались остановить первомайскую демонстрацию, демонстрация ответила камнями и арматурой. В первый и в последний раз в российской истории демонстранты попытались использовать для прорыва милицейских цепей автомобили (для этого они применяли грузовики оцепления). Прорыв не удался, но один из грузовиков насмерть задавил омоновца.

Уже осенью, в разгар парламентского кризиса, в Москве начали строить баррикады. Это делали и раньше, в августе 1991 года, но октябрьские баррикады простояли дольше и строились надежнее, для их ликвидации понадобились танки.

Тогда же, в октябрьские дни 1993 года московские протестующие впервые показали мастер-класс по прорыву омоновских заграждений: такого не увидеть даже на видеозаписях знаменитых греческих беспорядков.

После расстрела Верховного Совета настоящий драйв с московских улиц ушел, протестные выступления приняли более умеренные формы, но, конечно, не прекратились. В конце 1994 года президент Ельцин смог совершить невероятное: ему удалось хотя бы по одному вопросу примирить ненавидящих друг друга коммунистов и демократов — против войны в Чечне протестовали и те, и другие.

Против войны митинговали не только в Москве, но и в Грозном, который на тот момент контролировали федеральные силы. Бессрочную антивоенную акцию в столице мятежной республики местная военная администрация разгоняла не ОМОНом, а гранатометами.

Благодаря неунывающим анархистам в девяностые популярным типом протестных акций были «экологические лагеря», которыми занималось близкое к анархизму движение «Хранители радуги». Радикальные экологи съезжались к источнику экологических рисков и неделями проводили там акции разной степени радикальности.

Все десятилетие, разумеется, митинговали, пикетировали и голодали по экономическим причинам. Пиком экономических протестов стала «рельсовая война», массовый выход шахтеров на рельсы в 1998 году. Шахтеры блокировали железнодорожные магистрали, не пропуская составы. Так горняки требовали погашения долгов по зарплате, а заодно и отставки Ельцина.

Властям пришлось найти деньги, потому что страна стояла на пороге транспортной блокады, а шахтерские демонстрации докатились до Москвы, где бастующие устроили знаменитое сидение на Горбатом мосту. «Вся страна блокирована: Транссиб, Северная железная дорога, Северо-Кавказская дорога… Железнодорожное движение парализовано по всей России», — так описывал это Борис Немцов (Б. Немцов. «Исповедь бунтаря». М., 2007).

Образ протеста 90-х — это колонны озлобленных людей, которые идут бить ОМОН, штурмовать административные здания или перекрывать железную дорогу. Уже к концу десятилетия протест в России подобрел и приобрел формы хеппенинга, хотя иной раз очень сурового. В этом заслуга запрещенной сегодня НБП*, которая в те годы издевалась над Михалковым и ходила на съезды к политическим оппонентам.

С 1999 годом закончилось время не только Ельцина, но и тогдашних способов протеста, да и поводов к нему. Выходить на улицы продолжили и при Путине: монетизация льгот, Пикалево, Междуреченск, «марши несогласных», Болотная, но облик протеста, его лидеры и участники изменились, и сегодня демонстранта 1993 года не спутать с митингующим в 2017-м.

А точкой в этой подборке пусть станет первая (и, кажется, последняя искренняя) волна массового протеста не против «родной» власти, а против заморского супостата. В 1999 году россияне искренне возмутились бомбардировками Белграда авиацией НАТО.

Это сегодня мы уже привыкли к антиамериканизму, а в те годы он был внове. Возле американского посольства проходили регулярные протестные мероприятия, и во время одного из них в здание посольства попытались пальнуть из гранатомета.

_______________

* Организация признана экстремистской и запрещена в России.