Арина Холина: Хороший мужик, надо брать!

Аудиоверсия этой статьи:

— Как ты могла! Как тебе не стыдно! Он же страдает! Он плачет! У него это, ну, предраковое состояние! Вот заболеет и умрет! А ты во всем виновата! Он хороший мужик! Хороший! — отчитывает, причитает, негодует Наташа.

В первую секунду я хочу ей сказать, что сопли — это не страдания, предракового состояния не бывает, что он все время болеет и умирает, а страдаю на самом деле я, потому что это мне пришлось разводить руками и криво улыбаться, пока «хороший мужик» вопил на дне рождения 12-летней дочки моего друга, что у него член 25 сантиметров, и пытался задушить соседку, а потом кричал, что я шлюха и поэтому мы должны немедленно поехать в секс-клуб, где меня отжарят 30 мужиков.

Но я подавляю в себе это желание (иначе у нас выйдет спор, а мне это не нужно) и отвечаю сдержанно: «Пошла ты в жопу, Наташа».

Хороший мужик. Ах, я столько раз это слышала.

Вот моя подруга Настя хочет уйти от мужа. Она его больше не любит — она любит другого. И не просто так любит, а исступленно, безумно, первый раз в жизни так любит — а ее первый раз любят в ответ так же одержимо и безгранично.

— Ты не права, — говорит ее подружка 33 лет с огромным жизненным опытом в целых полтора кратковременных увлечения. — Я на стороне Андрея. Он хороший мужик. Он много для тебя сделал.

«Хороший мужик», который «много сделал», — это в переводе с русского женского означает «не совсем мудак». То есть не бил, не пропивал все деньги, не спал с домработницей, не спал с подругой, не спал с мамой, не живет со своей мамой, работает и даже может позволить себе велосипед. Ну, ладно, «мерседес». И отдых три раза в год по неделе. «Хороший мужик», если опозорил себя и тебя — он потом покупает тебе модные туфли. Если ты своенравная и капризная гадина — к туфлям «хороший мужик» приложит сумку.

О, щедрая и неприхотливая русская женщина. Она, эта добрая душа, ценит и уважает «хорошего мужика». Она-то понимает, что «хороший» всегда достается какой-нибудь самовлюбленной мерзавке, которая не ценит. Которая не лелеет. Не прощает. Не смиряется. У мерзавки сердце не щемит от любви/жалости, когда «хороший мужик» опрокидывает в чужой квартире антикварный буфет с антикварной посудой, после чего писает на ковер (господи, ну почему всегда обязательно на ковер?!), возопя на всю гостиную, что хозяева — мещане. Мерзавка не понимает, что все это от того, что ему не хватает любви и внимания. От того, что все люди — глупые, а он — ранимый.

Любая русская истинная женщина мечтает о таком «хорошем мужике». «Хороший» — он не ждет от девушки самодеятельности. Она такая стоит в красивом платье и с помадой средь шумного бала, и лицо у нее такое, будто она про себя читает «Евгения Онегина», а он подходит — и увлекает. В мир жарких страстей. То есть сначала он, конечно, покоряет интеллектом. Но смотрит так, словно она уже на коленях. Если она не поехала к нему (а она не поехала) — готов терпеть. Потому что «хороший мужик» — охотник. Он не сдается. Нет такой бабы, которая бы не дала. Это его принцип.

Женщина не обязана хотеть «хорошего мужика». Главное — он хочет ее. После секса он обязательно расскажет, как у него все в жизни плохо. И вот именно тогда женщина и получает свой оргазм. Она жалеет равно она кончает.

Если женщина позволяет «хорошему мужику» делать с ней в сексе все, что ему хочется (не важно, нравится ей это или нет), — он в нее влюбляется. И везет в Болгарию. Ну, в Испанию. Женщина млеет. «Хороший мужик!» — думает она и впихивает в чемодан анальный лубрикант. Она же сходила на курсы повышения сексуальности и узнала, что анал — мечта любого «хорошего мужика». Значит, надо. Прорвемся.

Где-то там в Болгарии/Испании «хороший мужик» покупает женщине ботинки и плетку — и тут она сходит с ума. Купил! Ботинки! И плетку! Да в таких ботинках она с любой поркой справится! В таких ботинках ей любой анал нипочем! Кто еще когда купил ей ботинки?! Ну, папа в детстве. Был один — тоже увез. Все ходили мимо ботинок — а он делал вид, что на другой стороне улице дерево красивое. И про секс всего один раз было — да и то сам не кончил, чижился-пыжился, только грудь залил потом.

Как можно сказать о «хорошем мужике», что у него странные сексуальные интересы и что он наел пузо, и что у него нет интереса к культуре? Как можно быть такой неблагодарной? О чем ты вообще думаешь, багиня, матьтвою?

Женщина не должна думать обо всяких своих дурацких желаниях, оргазмах, чувстве собственного достоинства. Она должна скромно радоваться, что у нее есть «хороший мужик». Да будь она хоть сто раз богатой, известной, красивой — капец ей без «хорошего мужика». А кто вместо? Красавец — он нарцисс, бросит. Лучший любовник — не о сексе надо думать, стыдно. Профессор какой сильно умный — латентный гей, сто процентов. Все подозрительно. Никому нет доверия.

«Хороший мужик» — он годный, но обязательно чтобы псих и немного извращенец. Не сильно так, в меру, чтобы не страшно и не противозаконно, но чтобы он стеснялся кому попало такое предлагать. В общем, должен быть несчастен и сексуально отклонен. И тогда «хорошая женщина» ему в самый раз. «Хороший» — у него хоть и самомнение, но планка таки занижена. Никуда не денется, наш хороший. Перестанет любить — будет мучиться, он ведь страдать любит. Мы же его за то и брали. За склонность к мучениям. Мученики не уходят. А это ведь главное.

«Хороших мужиков» мало. Они все обычно женаты — и, как правило, несчастливо, потому что любят мучения (см. выше). Если вдруг повезло и жена сама ушла или, еще лучше, умерла — надо хватать, пока дают. А если внезапно достался какой мерзавке — ждать, когда она его бросит (ну, всего лет пять, такие надолго не задерживаются). И когда он будет рыдать, и почернеет лицом, и всем расскажет, что жизнь его кончилась и что в тумбочке хранится пузырек со снотворным, и что у него уже месяцев шесть не стоит, вот тогда и бросаться на него, опутав сетями утешений и сочувствий, готовить и убирать, поить и кормить, и делать массаж с happy end, чтобы понял, дурак, как может любить женщина, которая не ведется ни на оргазмы, ни на прически, ни на всякие там бедра и тем более члены, и которой ничего не надо — только бы рядом, только бы женился, только бы чтобы «мой мужчина».

— Ты не можешь так с ним поступить... — у Ани даже голос сел от возмущения.

— Не, ну а как вот «так»? — удивляется Настя.

— Он хороший муж. Он хороший отец. Он ведь не сделал тебе ничего плохого.

— Наверное. Но я ведь его не люблю, — говорит Настя, которая уже сомневается в том, что она в здравом уме.

— Детский сад, — отзывается мудрая Аня, которая точно знает, что счастье — это когда ее собственный «хороший мужик» возвращается домой от любовницы, лезет к ней с сексом, она отказывается, он уходит на кухню сидеть за компьютером, а поутру она находит его свисающим со стола, с опрокинутой пустой бутылкой от рома в ногах.

Будет утро, будет день, будет «я с тобой не разговариваю», будет май, будет Марбелья, будет секс в сентябре, будет стакан воды. Так и живем.