Екатерина Винокурова: Почему я устраиваю митинг против реновации

Больше всего на свете я люблю возвращаться домой. Мой дом — кирпичная пятиэтажка — утопает в зелени. Под окном моей спальни растет старая липа. Летом она шелестит зелеными листьями, а зимой на ветках нарастают сосульки.

У нас тихий двор. Сейчас весна, и возле дома наши бабушки посадили первоцветы. Они зацвели, чуть только сошел снег.

Я люблю сидеть с ногами в кресле, работать и поглядывать в маленький парк за окном.

Какие бы приключения меня ни ждали в жизни, я знаю, что однажды вернусь сюда — в свою квартиру с яркими стенами, личными дизайнерскими промахами, книжками и горами агитации различных партий, скопившимися после командировок по регионам.

Я работаю политическим журналистом. Это означает, что я не имею права вмешиваться в политику.

И тут мэрия Москвы решила снести мой город и прийти буквально ко мне домой.

Помню, как я читала законопроект, который, по замыслу авторов, должен осчастливить всех москвичей. Этот законопроект фактически прекращает в Москве действие Конституции — чиновники могут принять решение о сносе любого дома, который сочтут «морально устаревшим», разрешен квартальный снос, а мнение жителей могут или учесть, или не учесть. Обращения в суд по этому поводу предлагают и вовсе запретить.

Ужаснувшись, я решила сходить на встречу с управой района Северное Измайлово. На ней улыбающийся глава управы сообщил собравшимся, что уже предложил мэрии снести все пятиэтажки района, а голосовать за снос надо будет на портале мэрии «Активный гражданин», то есть на площадке, которая действует в интересах мэрии (на этот счет даже опубликовано специальное постановление, согласно которому не голосовавших припишут к сторонникам сноса).

Однажды я видела мэра Москвы Сергея Собянина и спросила его, как можно сносить или надстраивать старые здания, ведь страдает облик Москвы. Собянин в ответ показал рукой на какую-то постройку и ответил: «Так вот же дом, он некрасивый. Разве его снести не надо?» Я  тогда не нашлась что ответить, потому что здание — это не только фасад. В нем живут люди, и нельзя его сносить только потому, что оно кому-то не нравится или мешает. Город — это живая структура, а не мертвый полигон для типового благоустройства.

Возможно, именно по такому принципу и задумывалась нынешняя «программа реновации».

После памятной встречи в управе моя жизнь круто изменилась. Каждый день я ищу способы спасти свой дом, квартал, район и город от этой безумной программы. Среди знакомых обнаружилось немало товарищей по несчастью. Ежедневно — обмен боевыми сводками. «Как поживает Пресня?» — «Держитесь ли на проспекте Вернадского?» — «Освобожден ли район Алексеевский?»

Да, возможно, со стороны эта война за собственные дома выглядит нелепо, но для нас это настоящая война. Война за то, чтобы быть гражданами, а не мебелью. Война против тех, кто хочет захватить наш город и перестроить его на свой вкус и к своей выгоде.

Про Москву шутят, что это город, где не принято здороваться с соседями. К жителям малоэтажных домов это не относится — там все друг друга знают. Но мэрии удалось совершить невозможное: теперь жители разных районов разыскивают друг друга через соцсети и искренне радуются, обнаруживая единомышленников в домах рядом. Иногда такие встречи онлайн напоминают фильм «Гараж» — люди начинают выяснять, кто слишком громко делал ремонт прошлым летом и кто плохо паркуется. Иногда, наоборот, все перерастает в лирические признания в любви к собственному дому и району. Переезжать, говорите? А не хотим. Не нравится.

Идея митинга пришла нам в голову в конце апреля. Первое время мы все думали, что придет кто-то, кто нас всех возглавит и спасет. Время шло, реновация уже начала вдалеке громыхать бульдозером, а никто не приходил и не спасал. И как-то вечером мы со знакомыми подумали: а может, сами? И уже через день, после кинутого по группам призыва идти и подавать заявки на одно и то же 14 мая, на 14.00, у мэрии выстроилась очередь из людей, которым еще пару месяцев назад и в страшном сне не мог привидеться поход на митинг даже в качестве рядового участника.

После того как нам согласовали заявку, время ускорилось. Если честно, мы не ожидали такого эффекта. По ночам мне снятся баннеры, а друзья уже смирились, что со мной временно можно говорить только о пятиэтажках, и что все разговоры я завершаю просьбами прийти на митинг. Позавчера меня позвали на митинг посетители спортивного клуба, с которыми я занимаюсь в одно время.

Кажется, когда мы сочиняли свою заявку, мы даже не представляли, насколько большое дело затеваем.

Власть так и не сделала ни одной попытки поговорить с нами. С экранов телевизоров сыплют все более противоречивыми обещаниями и оскорблениями, после чего победно заявляют, что теперь протест точно схлынет. А он нарастает, потому что обещаниями никто не верит, но главное, люди не хотят быть мебелью, которую можно подвинуть. В стремлении осчастливить москвичей раздачей квартир власть не учла потребность людей делать собственный выбор и быть счастливыми там, где им хочется, а не там, где им что-то выдано, а также запрос на соучастие и сопричастность в принятии решений хотя бы относительно собственной жизни.

Сегодня мы дадим наш первый бой. Каждый из нас больше всего на свете хочет, чтобы эта война закончилась. Хочет прийти домой, спокойно закрыть свою собственную любимую входную дверь и выдохнуть: мы победили!

А пока — финальная перекличка. «Фили-Давыдково, мы с вами!» — «Измайлово готово!» — «Савеловский, увидимся!» — «Пресня, встречаемся под флагом района!» — «Гольяново, узнаем друг друга по наклейкам!»