«Заходя в подъезд, оглядываюсь до сих пор». О насилии над секс-работниками

«Отработаешь бесплатно — отпущу, нет — буду резать» 

Яна, 27 лет, Кемерово:

Попала я в этот бизнес в 22 года. Зарегистрировалась на сайте знакомств Mamba, и мне написал один парень по поводу работы. Сначала я испугалась, но на следующий день решилась. Я же выросла в семье со скромным достатком. Отца не было давно уже, одна мама. 

Всего нас трое девочек у него работало, все как я, без опыта. Сдружилась с ними, до сих пор общаемся хорошо. Мы работали только на выезд, в саунах и гостиницах. Хозяину мы отдавали 40% заработка, а он нас крышевал, благо, были связи с майором одного отделения. У него и раньше была фирма, но там девчонки-наркоманки работали, и он их распустил. Клиентов к нам водил редко, в основном это были его друзья и знакомые, среди которых оказался и мой будущий муж.

Сначала он меня не привлекал, потому что пил и курил всякую дрянь. Но через несколько месяцев после нашего знакомства он снова меня вызвал в сауну — оказалось, что он изменил образ жизни. Мы влюбились друг в друга и начали встречаться. Он был очень внимателен ко мне, заботился, умел сделать что-то романтичное, чего мне так не хватало тогда. Его родители были очень порядочные люди. Он на меня руку не поднимал ни разу, не матерился даже, относился с уважением. Он казался таким надежным человеком! И в интимном плане с ним было хорошо. Через два месяца я переехала к нему жить, через месяц мы поженились. А через полгода он вновь вернулся к своим вредным привычкам. Дошло до того, что начал спускать последние деньги на пакетик спайсов, который тогда стоил 600 рублей.

Из-за постоянных стрессов у меня случился выкидыш, я ушла от мужа и вернулась работать в ту же фирму. Было очень тяжело: я параллельно училась и не могла проснуться на учебу из-за работы в ночное время. А еще работала в школе, вела класс фортепиано, я по специальности — учитель музыки. Кстати, мое образование помогает мне находить общий язык практически с любым мужчиной. Они же как дети: заинтересуй чем-нибудь, удели особое внимание его желаниям — и все будет в порядке.

Закончив университет, я год отработала в школе учителем, получала 5300 плюс 1000 рублей надбавки как молодой специалист. У меня даже стипендия в университете была выше. А «на фирме» выходило 60 тысяч в месяц.

Вскоре я переехала к маме — у нее обнаружили рак. Сняла квартиру и начала работать. На второй день пришел мужчина. Посмотрела в глазок — вроде все нормально. Открыла. Заходит, снимает обувь. Выражение лица адекватное. Проходит вперед меня в комнату — и разворачивается уже с ножом в руке. Глаза бешеные, смотрит исподлобья: «Если нормально отработаешь час бесплатно, отпущу, а если нет — буду резать».

[blockquote]Если раньше почти всех можно было удивить минетом, сейчас чуть ли не каждый хочет страпон и госпожу[/blockquote]

Пошел в душ, меня повел за собой. Мылся одной рукой, во второй так и держал этот нож. Затем лег, я делала минет, меня всю трясло. Он повалил меня на спину и вошел. Это было противно, до сих пор помню вонь его приторного одеколона. Оказалось, что у этой мрази были жена и дочь. Жену при мне оскорблял ужасно. Рассказывал, что не привык платить за секс, и у него уже несколько раз так прокатывало с работающими девушками. Потом он достал бутылку водки, сел за стол, велел достать стаканы и налить нам. Я схватила бутылку и ударила его по голове. Он упал на пол без сознания. Я стала шарить в его сумке, достала паспорт. Потом нащупала пульс — он был жив. Не раздумывая, вытащила его в одних трусах на лестницу, его одежду и сумку бросила туда же. Он стонал. Паспорт и нож я забрала, быстро оделась, закрыла квартиру и побежала на остановку, чтобы доехать до подруги.

Только в маршрутке я испугалась и расплакалась. Выйдя из автобуса, я прошла на пустырь и бросила нож в кусты. Посидела у подруги — она успокаивала меня и уговаривала идти в полицию. Я побоялась: уверена, что меня бы там и выставили виновницей. Часа через два я набрала ему. Он начал материться, а я сказала, что была в полиции и его уже ищут. Он бросил трубку.

Я поехала домой к маме. Сказала, что получилось пораньше освободиться. Для нее я работаю в гостинице. Весь вечер голова была забита только этим козлом. А на следующее утро я поехала на квартиру работать.

Первый месяц, как только заходила в квартиру, проверяла большой шкаф, ванную и балкон. Когда закрывала двери душевой кабины, было страшно, казалось, что дверь ванной комнаты откроется и он вбежит. Когда мыла голову, не закрывала глаза.

Заходя в подъезд, оглядываюсь до сих пор. После него я начала со страхом относиться ко всем клиентам, хотя у меня есть электрошокер и баллончик с перцовым газом, который лежит за комнатным цветком.

Я работаю по-прежнему одна: город мне не особо знаком и нет девочек, с которыми можно работать вместе. Да и в такой работе редко встретишь непьющих девочек. К тому же может начаться ревность по отношению к клиентам.

Сейчас даже не представляю, как выдерживала работу «на фирме»: в среднем обслуживала по пять мужчин за ночь — и это считалось нормально. Самое большое количество, как сейчас помню, — 9 мужчин за одну смену! Тогда я отработала 14 часов. Сейчас график у меня 3/3, с 9 утра до 18 вечера, в день два-три клиента, очень редко четыре. В месяц выходит около 100 тысяч рублей. Вкусы у мужчин за пять лет поменялись. Если раньше почти всех можно было удивить минетом, сейчас чуть ли не каждый хочет страпон и госпожу. А это нам, работницам, только на руку: стоимость таких услуг выше, а нагрузка меньше.

Собираюсь вернуться в тот город, где работала большую часть времени. Неделю буду там — неделю дома с мамой. Работа наша «заразная» — из-за денег, которые видишь каждый день. Многое можешь себе позволить. Но я ни в коем случае не пропагандирую свою деятельность.

Я мечтаю о ребенке. Очень хочу дочь. Никогда бы ей не пожелала такую работу.

Миллион проституток

По официальным данным в России миллион проституток и сутенеров — больше, чем врачей, фермеров и пожарных, вместе взятых. История Яны из Кемерово типична, но в полицию обращаются лишь самые смелые проститутки, и в СМИ попадают лишь самые жуткие истории. 

Безработная мать-одиночка Марина уехала из Твери на заработки в Москву. 16 декабря 2016 года мужчина, представившийся Димой, купил ее на всю ночь, посадил в автомобиль и повез на дачу, соврав про точный адрес. Они приехали в особняк, окруженный высоким глухим забором. На кухне Дмитрий стал пить водку «для создания настроения», рассказывал, что воевал в «горячих точках», где его контузило. Потом внезапно несколько раз ударил Марину кулаком в лицо. Она упала, он начал избивать ее ногами. Через час девушке удалось доползти до туалета и позвонить в полицию. Однако адрес был неверный, поэтому помощи Марина так и не дождалась. Увидев телефон, Дмитрий снова избил девушку. На следующий день посадил Марину в такси и велел ей убираться. Очнулась она уже в больнице — ее череп был проломлен в нескольких местах.

Личность садиста установили быстро: им оказался отец двоих детей, мытищинский адвокат Дмитрий Куваев. Когда Марина лежала в больнице, к ней палату пришел священник, друг Куваева. Он стал говорить девушке, что она грешница, но может искупить свой грех прощением. Просил забрать заявление, ведь у Куваева семья и дети. В итоге Куваев признал свою вину, выплатил жертве, которая стала инвалидом второй группы, 1,8 млн рублей. Суд приговорил его к 3,5 годам условно и лишил статуса адвоката. Марина вернулась в Тверь. Сейчас она готовится к операции по вживлению в череп металлической пластины.

В марте 2017-го в «Серебряную розу» — организацию, защищающую права секс-работников, — обратилась жительница Ставрополя Анна, работающая без сутенера, так называемая «индивидуалка». Клиент пришел к ней, отдал деньги и пошел в душ, однако вышел одетым. Затем к ней в квартиру вломились трое мужчин, сказали, что из полиции, и потребовали, чтобы девушка прекратила заниматься проституцией. Потащили в ванну, достали машинку для стрижки волос и предложили выбрать — или они изуродуют ее лицо, или обреют налысо. Девушка стала отбиваться. Мужчины, вывернули ей руки, машинкой поцарапали лицо, веко, сбрили челку и бровь. Затем ушли, пригрозив вернуться, если она не уедет из города.

[blockquote]Люди не готовы обращаться за помощью в некритичных случаях: у них пониженная чувствительность к насилию[/blockquote]

И она уехала: в полиции сказали, что дело будет тянуться несколько месяцев и что вообще-то она проститутка и нечего тут выделываться. Позже выяснилось, что группа мужчин орудует в городе уже несколько месяцев, и Анна не единственная их жертва. Пока шла проверка, в городе было спокойно, но вскоре бандиты снова стали ходить по квартирам, теперь уже с оружием. 

В мае 2017 года житель Ноябрьска, отец троих детей, изнасиловал екатеринбурженку Татьяну, которая приехала в город на заработки. Девушка работала одна в квартире, которую ей выделила фирма. Вечером к ней пришел клиент, который ей не понравился из-за «странного взгляда». Девушка отказалась с ним работать, но ночью клиент проник в квартиру, расположенную на первом этаже, через открытое окно. Несколько часов мужчина издевался над Татьяной, бил и насиловал. Крики и сопротивление только возбуждали его. 

«Он принес с собой наркотики, курил что-то и после этого зверел: глаза становились дикие, — рассказывала Татьяна. — Сначала у меня было желание сопротивляться, но когда он схватился за нож, оно пропало». Под утро Татьяна написала СМС администратору салона, через полчаса приехали полицейские и забрали обоих в участок. Мужчина утверждал, что девушка впустила его сама и попросила заняться с ней жестким сексом. Насильника заключать под стражу не стали, а на потерпевшую первым делом составили протокол за занятие проституцией. Татьяна вернулась в Екатеринбург, боится возвращаться в свою профессию и, даже живя на пятом этаже, спит с закрытыми окнами.

В 2016 году в Саратове на рабочую квартиру к девушке под видом клиента пришли двое неизвестных. Угрожая девушке пневматическим пистолетом, они стали искать в квартире деньги и ценности. Затем впустили в квартиру третьего мужчину, в котором девушка узнала сожителя ее знакомой.

Полицейские, которых вызвала девушка, были грубы и угрожали привлечь ее к ответственности за занятие проституцией, давили на нее, чтобы забрала заявление.

Организатор преступления вымогал у нее деньги, угрожая, что иначе всем расскажет о ее работе. Девушка не испугалась угроз. Через месяц организатора задержали и арестовали. Он частично признал вину, возместил материальный ущерб, но так и не сдал своих подельников. 

«Люди привыкли терпеть»

40 миллионов человек во всем мире занимаются проституцией. 80% из них — девочки и женщины младше 25 лет. 70% проституток признавались, что их избивали во время работы. Не менее 60% рассказывали, что их насиловали в среднем 8–10 раз в год. Уровень смертности среди секс-работников — 391 на 100 000 человек, это в 150 раз выше среднего.

«Работники секс-индустрии — одна из наиболее социально отчужденных групп населения, представителям которой чаще всего грозят дискриминация, насилие и произвол, — отмечают правозащитники Amnesty International. Организация выступает за полную декриминализацию добровольно оказываемых сексуальных услуг. — Работники секс-индустрии подвергаются таким видам произвола, как физическое и сексуальное насилие, произвольный арест и помещение под стражу, вымогательства и запугивания, торговля людьми, принудительные анализы на ВИЧ и медицинские вмешательства. Кроме того, они лишаются возможности пользоваться услугами здравоохранения и жилищного обеспечения, а также других видов социальной и правовой защиты». 

Павел Чиков, председатель Межрегиональной правозащитной ассоциации «Агора», юрист: 

Секс-работники редко обращаются в полицию, поскольку их деятельность стигматизирована и не вполне легальна. Кроме того, они зачастую злоупотребляют психоактивными веществами, что также является препятствием для обращения в правоохранительные органы. Бывает, что на пострадавших девушек составляют административные протоколы за занятие проституцией. Нужно понимать, что у полицейских есть план, который они должны выполнить. И если к ним приходит готовый клиент, они не упустят случая. Это так же, как вы в аварию попали, знак аварийной остановки не выставили, — приезжает гаишник и до того, как оформить ДТП, составляет на вас за это протокол. 

У нас в целом невысокий уровень доверия к полиции. К тому же люди не готовы обращаться за помощью в относительно некритичных случаях: у граждан пониженная чувствительность к насилию, они привыкли терпеть. Это перекликается с темой домашнего насилия: страдающие от него члены семьи с очень небольшой долей вероятности обратятся в правоохранительные органы. В этом смысле секс-работник, не секс-работник — значения не имеет.

Сотрудники правоохранительных органов обычно появляются в тот момент, когда есть труп или им сообщают о факте тяжелых повреждений из медучреждения. У нас с подачи «Серебряной розы» было дело в Казани: клиент убил секс-работницу, но расследовать убийство особо не хотели. И только подключение нашего адвоката и принципиальная позиция матери погибшей помогли довести дело до приговора. Если бы в деле не было матери, которую признали потерпевшей, адвокату просто было бы некого представлять.