Екатерина Манойло: «Ветер уносит мертвые листья»

Вадик сидел за рулем как каменный, казалось, случись авария, машина сомнется, а он развалится на крупные куски, будто статуя. Когда по встречке мчались другие авто, особенно дороже «девятки», Вадик переставал соображать и рулил на автомате. В ушах становилось жарко, глаза застилала дымка густого воздуха, а сердце стучало так нереально громко, что первое время он прижимался к обочине, глушил мотор и слушал: точно ли звук в груди, а не под капотом.

Добрался до дома Изи за сорок минут. Запарковался у трансформаторной будки, огороженной баннером с березовой рощей, — она была похожа на тетку в купальном полотенце. Из подъезда, где обычно исчезала Изи после финального поцелуя, выскочил смутно знакомый тип, зыркнул по сторонам и, перемахнув через перила крыльца, нырнул в кусты. Кто это может быть? Где-то Вадик его точно видел. Машинально глянул на окна Угаренко. Несколько горшков с цветами, закрытая форточка, все как обычно. Тут дверь подъезда снова заныла, и на крыльце появилась бабулька в беретике, похожая на престарелую Мальвину. На руках у нее извивалась и тявкала пушистая шарообразная собачонка. Бабулька, прижимая питомца согнутым локтем, полезла в ридикюль, видимо, в поисках поводка. Резко дернула головой под собственное «апчхи». В этот момент собачонка крутанулась, вырвалась и припустилась меховым футбольным мячом на газон. Вадик бросился наперерез и успел схватить мохнатую за шкирку.

— Держите, держите Масю! — старушка уже бежала к нему, размахивая поводком и натирая нос цветастым платочком. — Это моя собачка!

Мальвина нагнулась, щелкнула карабинчиком и аккуратно, как ребенка, взяла Масеньку на руки. Собачка сопротивлялась, оставляя на светлом плащике Мальвины полосы грязи с лап.

— Ну, ну, этот молодой человек тебя спас, — приговаривала старушка. — Выбежала бы ты под колеса, осталась бы от тебя одна пушистая шкурка.

С этими словами Мальвина запечатлела на рыжем лобике собачки материнский поцелуй.

— Ой, извините. Понимаете, она у меня как гиперактивный ребенок.

— Понимаю, — ответил Вадик, на самом деле не понимая, но на всякий случай предъявляя свою самую добрую улыбку.

— Спасибо вам, молодой человек. Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — Говоря так, Мальвина сканировала Вадика от макушки до ботинок.

— Спасибо, я к девушке приехал, она в этом доме живет. — Вадик зачем-то кивнул в сторону «девятки».

— Так вы на машине, — холодно сказала старушка и заглянула Вадику за спину. — Надеюсь, вы не лихачите по дворам и не давите домашних животных?

— Нет! — горячо запротестовал Вадик. — Я люблю зверюшек.

— Хорошо! Пожалуй, я вам верю. — Мальвина спустила вертлявую собачонку на асфальт. — Думаю, вашей даме сердца повезло с кавалером. Удачи!

— Спасибо. — Вадик снова красиво улыбнулся.

Дама с собачкой просеменила в сторону детской площадки. Мальвина то и дело почихивала на манер хлопушки. Перед тем как войти в подъезд, Вадик осмотрелся. В палисаднике никого не было. Только желто-зеленые кусты чуть подрагивали, словно замерзли. 

Нетерпение нарастало. Вадик бросился на второй этаж, перешагивая через две ступени. Так, квартира шестая. Дверь, обтянутая темно-красным дерматином, блеснула черными шляпками обойных гвоздиков. Вадик еще ни разу не был у Изи дома.

Впечатал кнопку звонка до упора. Услышал будто над ухом грубую трель, похожую на звук сверла. В нерешительности сделал шаг назад — и тут дверь приглашающе заскрипела и приотворилась. Вадику стало не по себе. Нехорошо вот так заходить без приглашения. Но в квартире явно никого. А вдруг Угаренко ограбили? И что, если Вадик видел преступника? Это мог быть тот странный тип, нырнувший в кусты, только тощая задница мелькнула в прыжке. Правильно было бы позвонить в полицию прямо сейчас. А если Изи внутри и нуждается в помощи? А он тут мнется как щенок. Ой, еще и старушка в берете, чего доброго, пойдет обратно и точно заинтересуется, что он делает возле чужой квартиры. Тут с первого этажа донеслось знакомое тявканье. Вадик чертыхнулся и буквально запрыгнул в прихожую.

— Есть кто дома? Здравствуйте. — Вадик потоптался на придверном коврике, тщательно вытирая подошвы кроссовок.

В квартире тихо. Слышно, как на кухне работает холодильник. Справа от двери на плечиках висит полупальто в елочку, один в один как у мамы. Неужели это Нюкта носит такое старье? Вообще он замечал, что одевается старшая сестра Изи как тетенька, хотя на лицо симпатичная. Куртки Изи на вешалке нет.

— Изи, ты дома? — Вадик стянул кроссовки и встал носками на чистую плитку.

Осторожно прошел вперед, с интересом осматриваясь. Просторная кухня-гостиная. Белые фасады шкафчиков кое-где пошли желтыми пятнами. Круглый светильник с отражением окна на стеклянном своем пузе сияет как новогодняя игрушка. Обивка углового диванчика изодрана кошачьими когтями до висячих ниток, в точности как у Вадика дома. Однако кошкой почему-то не пахнет и мисок с кормом не наблюдается. Вадик, озираясь, скользит в носках по полу, как танцовщик. Так вот, значит, как живет его подружка. Вообще многое напоминает их собственную квартиру, то есть видно, что достаток в семье был. Но холодильник икает и заливается старческим хихиканьем, микроволновке, хоть и начищенной до блеска, явно лет десять, смеситель над раковиной хлипкий. Все вокруг говорит об упадке. Вот бы показать Изи их новую квартиру на Дмитровском! Но Вадик сам имел представление о квартире по фотографиям дизайнера в их общем с родителями чате.

В кармане завибрировало. Вадик достал телефон и вытянулся как струна. Экранчик светился черно-белым селфи с Изи.

— Ну наконец-то! Изи, ты где? — внезапно высоким, почти женским голосом спросил Вадик.

— Вадик, мы уехали из города! — огорошила Изи.

— А когда вернетесь? — Вадик замер напротив окна. Во дворе удивительно пусто.

— Никогда. Мы больше никогда не вернемся, — голос дрогнул.

— Чего? Да объясни ты толком, что произошло.

— Мы с Нюктой убили отца.

— Чего-о-о? — показалось, что Изи сморозила какую-то глупость или неудачно пошутила.

— Ну, помнишь, я в больнице лежала с сотрясением? — сделала паузу, набрала в грудь воздуха. — Я тогда не с лестницы упала, а головой отцовские ботинки отбивала. Я тебе при встрече все-все расскажу.

Вадик, пораженный, косо сел на стул и больно стукнулся копчиком.

— Вадик, у нас не было выбора, — заявила Изи, странно повеселевшая. — Мы как сестры Хачатурян!

— Ты меня совсем запутала, — честно признался Вадик.

— Он нас бил смертным боем. Так нельзя с людьми! Так ни с кем нельзя! — Напряженный голосок Изи показался чужим.

Вадик вспомнил свою кошку, какой ласковой она была в кресле, как терлась мордочкой о его пальцы и излучала энергию материнства или чего-то еще такого фундаментального, но не прошло и пяти минут — превратилась в хищницу, которая сожрала собственного детеныша.

Узнать подробности о книге можно по ссылке.