В тапочках и с одним пакетом. Как беженцы уезжали из Нагорного Карабаха

Беженцы и две войны

Днем Саида Погосян работает менеджером, а ночью собирает помощь для беженцев из Нагорного Карабаха. «Четыре человека, которых мы собирались поселить в Ереване, не доехали до города. Они умерли в дороге от голода», — рассказывает она.

Три года назад Погосян переехала в Ереван из Гадрута — поселка, который до Второй карабахской войны 2020 года контролировали вооруженные силы Нагорно-Карабахской республики (НКР). С тех пор Саида помогает беженцам выехать из Карабаха, ищет для них жилье в Ереване, собирает деньги и принимает продукты в пункте сбора гумпомощи, который организовала у себя в гараже. Вместе с ней работают несколько волонтеров. За сутки им удается собрать около миллиона драм (примерно 2500 долларов) и расфасовать по пакетам несколько центнеров макарон, сухих супов и других продуктов. Помощь в Ереван присылают из России, Англии и США.

Во время нашего разговора Саида держит в руке пол-литровый стакан с кофе: времени на сон у нее почти не остается. «Беженцам часто помогают те, кто сам был беженцем во время войны 2020 года», — рассказывает она.

12 декабря 2022 года Азербайджан перекрыл наземное и воздушное сообщение с Карабахом, оставив открытой одну-единственную дорогу, связывающую НКР с Арменией, — Лачинский коридор. Постепенно полки в магазинах Карабаха опустели, люди стали получать еду по талонам, а за хлебом отстаивали длинные очереди. Гуманитарный кризис привел к тому, что в аптеках закончились лекарства, а едой местных жителей обеспечивали только собственные хозяйства.

19 сентября 2023 года Азербайджан начал обстреливать Степанакерт — столицу Нагорного Карабаха. Азербайджанские власти назвали свои действия «антитеррористической операцией локального характера». После атаки на Карабах президент непризнанной Нагорно-Карабахской республики Самвел Шахраманян подписал указ о прекращении ее существования. 29 сентября президент Азербайджана Ильхам Алиев пообещал защищать права и интересы армянского населения Карабаха. Несмотря на его заявление, из непризнанной республики начался отток населения.

Среди волонтеров, которые работают с Саидой, — бывший командир батальона вооруженных сил Нагорно-Карабахской республики. Он говорит, что Азербайджан считает таких людей, как он, участниками незаконных вооруженных формирований. Мужчина признается, что «был в списках», которые власти Азербайджана составили во время «антитеррористической операции» для арестов. Однако ему удалось пройти азербайджанский контроль и покинуть Карабах в 20-х числах сентября.

«Обычно из Степанакерта до армянской границы можно доехать на машине за 40 минут, — рассказывает он. — Но в этот раз Азербайджан организовал на границе проверку [вещей и документов] всех выезжающих армян. И тот же путь занял 30–40 часов. Люди бежали, гадая, арестуют их или нет». Баку объявил в розыск 300 чиновников Нагорного Карабаха. По словам бывшего военного, под подозрение могут попасть все мужчины, так как большинство из них участвовали в вооруженных действиях.

250 долларов сразу и 125 — раз в месяц

По данным провластного армянского телеграм-канала «Баграмян 26», перед началом последнего военного конфликта (19 сентября 2023 года) население Карабаха составляло 120 тысяч человек. Все они были этническими армянами. 20 тысяч человек покинули территорию Нагорного Карабаха во время блокады через Лачинский коридор — дорогу, которая связывает непризнанную республику с Арменией. Еще 100 тысяч беженцев уехали в сентябре. Если верить этим данным, Карабах покинули почти все этнические армяне. 

Распределением и содержанием карабахских беженцев занимается правительство Республики Армения. Премьер-министр страны Никол Пашинян пообещал единовременную выплату в 100 тысяч драм на семью (около $250), ежемесячное пособие по 40 тысяч драм ($100) и еще по 10 тысяч драм ($25) на человека в месяц на оплату коммунальных расходов. Беженцам дают временное жилье. Например, в курортном городе Дилижан беженцев размещают в гостиницах, а в сельской местности — в частных домах. Программа помощи рассчитана на шесть месяцев, но правительство Армении обещает поддерживать беженцев и по истечении этого срока. Аренду и еду тоже обещают оплатить власти. Помощь также собирают крупные гуманитарные фонды.

Подмена номеров

Ветеран войны 2020 года Григор (имя изменено) едет в Горис, чтобы на границе с Азербайджаном забрать своего родственника и отвезти его в Ереван. По дороге в приграничный город все чаще встречаются автомобили с беженцами. К крышам транспорта примотаны веревками или приклеены скотчем коробки. Некоторые люди везут на крышах ковры, мебель и холодильники. Вместе с вещами в грузовых автомобилях едут пассажиры. В кузове одного из них стоит белорусский трактор. Иногда на дороге встречаются армейские грузовики с гражданскими номерами.

«Эти “КамАЗы” раньше принадлежали армии Нагорного Карабаха, — говорит бывший военный. — Машины вместительные и дорогие. Чтобы их вывезти, армяне сняли с них черные военные номера и заменили белыми со своих легковых автомобилей. Проверяющие на азербайджанских постах не могли документально подтвердить эту подмену, потому что власти [Ильхама] Алиева не имели доступа к базе местной полиции».

Примерно в 100 километрах от Гориса скапливается пробка в сторону Еревана. Чтобы не мешать проезду беженцев, полиция отправляет тех, кто следует в город, в объезд по серпантину. Машины двигаются по нему с интервалом метров 50 друг от друга: из-под колес поднимается густая пыль, из-за которой видимость практически нулевая.

Франция, Греция, Россия

На большинстве улиц Гориса спокойно и беженцев не видно. В центре города работают рестораны, в которых сидят иностранцы. На площади перед городской мэрией развернуты палатки Красного Креста и стоят машины скорой — они отвозят в ближайшие свободные больницы тех, кому срочно требуется помощь. «У людей проблемы с сердцем, сосудами, истощение», — кратко перечисляет фельдшер.

Беженцы сидят группами. Чтобы получить еду, они идут в палатку волонтеров, установленную тут же на площади. Дети, которые уже поели, играют или спят на сумках. Женщина у входа в мэрию плачет, закрывая лицо руками. У нее почти нет вещей — рядом с ней стоит один пакет и пятилитровая бутылка с водой. Женщину утешает молодая девушка с бейджем прессы.

По площади разбросан мусор. Лежат забытые сумки с вещами. Вечером их подбирают уборщики и волонтеры. Худой пожилой мужчина просит у прохожих сигарету. «У меня нет денег, чтобы закурить», — сухо говорит он. Сигарету ему никто не дает.

Мужчина рассказывает, что с начала обстрела в сентябре почти не спал. Он прятался от взрывов в бомбоубежищах, а после обстрела 30 часов без сна и еды ехал в кузове грузовика в город. Теперь он надеется получить статус беженца: «У меня везде родственники, я могу поехать в США, Францию, Грецию! Представляешь, как хорошо я буду жить в Греции?» Его перебивает жена: «Мы поедем в Россию. Потому что только там у нас есть родственники, которые обещали жилье». По ее словам, денег на дорогу у них нет.

Дорога по серпантину

Аршак родился и жил в Москве. Когда началась блокада Карабаха, он переехал в Армению и стал возить в непризнанную республику детское питание и лекарства. Весной удалось привезти в Карабах семена растений, чтобы люди могли вырастить урожай и не умереть с голоду. Последние два месяца продукты туда доставляли только сотрудники Красного Креста.

Аршак оглядывает площадь Гориса. Отсюда уходят автобусы, наполненные беженцами. Один автобус уезжает в Ереван, другой собирает людей в Тавуш — село на северо-востоке Армении, на границе с Азербайджаном. Аршак объясняет, что беженцам дают место в зависимости от того, где они жили раньше: тех, у кого был огород или скот, направляют в сельскую местность, тем, кто жил в квартире, дают временное жилье в городах Армении.

Пока Аршак рассказывает о будущем беженцев, начинается мелкий дождь. Волонтеры раздают беженцам полиэтилен, чтобы укрыть вещи. Этим же полиэтиленом двое детей укрывают бабушку в инвалидной коляске. Быстро темнеет.

«В Ереван [автобус едет]? Нет?» — съежившись под дождем, спрашивает по-армянски пожилой мужчина с самодельным костылем.

«Нет, в Масис», — отвечает ему другой мужчина с большой залысиной.

Выясняется, что автобус едет в Ереван через Масис. На его борту красными буквами написано «Армянские дети» — на таких автобусах возят школьников на экскурсии. Сейчас в нем сидят и дети, и взрослые. Две спящие девочки на сиденье укрыты шерстяным одеялом. На площадке автобуса между сиденьями навалены пакеты и сумки. После команды сотрудника Красного Креста водитель закрывает двери и нажимает на газ. Школьный автобус медленно поднимается в гору. Он едет в темноте по узкому серпантину. На поворотах у автобуса открывается дверь и в салон проникает холодный высокогорный воздух. Мужчина у двери сидит в домашних тапочках и ежится от холода. Дверь автобуса приходится то и дело закрывать рукой. На резких поворотах и узких участках дороги водитель долго сигналит, чтобы о его приближении знали встречные машины.

Младенца на руках женщины укачало. Большинство людей едут с закрытыми глазами, приоткрывая их только на резких поворотах. Две женщины перечисляют фамилии мужчин, арестованных азербайджанцами. Бородатый мужчина в очках рассказывает, что жил возле монастыря Гандзасар XIII века. «Это было второе по красоте место в мире», — шутит он, перефразируя фразу из фильма «Мимино» о качестве дилижанской воды. Теперь этот монастырь разрушен снарядами, говорит беженец. С ним едут жена и дочь лет 15. Как и у многих, их вещи сложены в большие полиэтиленовые пакеты. К одному из них скотчем приклеено не поместившееся внутри полотенце. У дочери на коленях лежит розовый рюкзак Hello Kitty.

— Почему так мало вещей?

— Я больше не успел взять, торопился. А до этого мы сидели в подвале, — отвечает мужчина.

— Куда вы поедете дальше?

— Говорят, нам дадут жилье в Ереване.

— А потом? 

Мужчина не отвечает и пытается удобно устроится на сиденье.

— Что вы будете делать в Ереване?

— Не знаю.

— А все-таки?

— Спать.

Автор: Елена Цой