Философы освещения. Кто придумал лампу накаливания

Ночь. Улица. Фонарь

Это похоже на загадку-данетку.

В 1873 году в обычный, казалось бы, осенний вечер на улице Одесской в Санкт-Петербурге случайный прохожий мог наблюдать такую картину. Несколько человек ходили туда-сюда между двумя фонарями, шелестя дешевой газетной бумагой, потом останавливались, открывали случайный разворот и пытались прочесть, что же там у них написано в каком-нибудь «‎Новом времени» или «‎Санкт-Петербургских ведомостях». Теперь попробуйте распутать обстоятельства этой ситуации.

В данетку с читателем на странице онлайн-издания сыграть не получится, к тому же заголовок и вводный абзац текста уже дают большую подсказку. Поэтому перейдем сразу к ответу. В тот вечер на улице Одесской челночный ход этих любителей почитать газеты знаменовал собой историческое событие — первый случай публичного применения лампы накаливания. Они сравнивали расстояния, на которых можно было читать при освещении обычной керосиновой горелкой и новой электрической лампочкой. «‎Масса народа любовалась этим освещением, этим огнем с неба‎, — писали потом в журнале ”Электричество‎” и добавляли: — Родись Лодыгин пораньше да освети сии описанные в гоголевской "Шинели" места, не решились бы снять шинель с робкого Акакия Акакиевича разбойники».

Сам ивент с презентацией своего изобретения организовал 26-летний электротехник Александр Николаевич Лодыгин.

История изобретения электрической лампочки — одна из тех, в которой исследователи много спорят, кто же первым придумал ноу-хау. Среди претендентов, например, не очень известные британец Джозеф Уилсон Суон и немец Генрих Гебель и очень известные американец Томас Эдисон и россиянин Павел Яблочков. К последним двум именам «‎эпохи освещения» ‎мы еще вернемся, а пока зафиксируем: Лодыгин первым сконструировал лампу накаливания для применения в быту, а не просто для экспериментов в физической лаборатории.

Метод Джобса

Практически сразу после открытия электрического тока люди узнали, что проводник при прохождении через него электронов нагревается. Пытаясь придумать, как монетизировать это свойство, ученые по всему миру сначала искали материал, который лучше других будет проводить ток, а потом пошли в прямо противоположную сторону. К середине XIX века они поняли, что можно найти материал, который, наоборот, будет настолько сильно сопротивляться току, что начнет испускать свет.

Так физики решили первую задачу — получили свет с помощью электричества. Теперь нужно было решить следующую — сделать этот свет достаточно ярким и сохранить его на долгое время. Проблема в том, что кислород, который содержится в воздухе, стремительно окисляет раскаленный светящийся проводник, в результате чего свет пропадает через несколько минут. Лодыгину удалось решить эту проблему: он использовал угольный стержень, поместив его в герметично запаянный сосуд, чтобы ограничить поступление кислорода. Его лампа могла работать несколько десятков часов.

После первой презентации своего изобретения Лодыгин продолжил работу над лампочкой: нужно было придумать, как полностью исключить попадание воздуха в сосуд. Улучшив конструкцию лампы, Лодыгин устроил вторую публичную презентацию своего устройства, прямо как Стив Джобс, только с более изощренным подходом к месту проведения мероприятия. Сначала это была улица с фонарями, теперь, на второй презентации, — Адмиралтейские доки. И снова громкий успех.

Только если Джобс был талантливым менеджером, Лодыгин преуспел именно в изобретательстве, а вот как раз предпринимательские дела привели его к неудаче. После того как молва о новой технологии разнеслась по всему Петербургу, вокруг Лодыгина стали собираться бизнесмены, которых, естественно, заботила монетизация научного открытия, а не его дальнейшие доработки на благо человечеству. Лодыгин пошел у них на поводу и в итоге лишился возможности продолжить работу со своим детищем как ученый. Акционеры «Товарищества электрического освещения», которое выпускало лампы Лодыгина, называли продукцию в свою честь. О самом авторе изобретения в академическом мире постепенно стали забывать.

Яблоко от Яблочкова

В конце концов «‎Товарищество» ликвидировали, и Лодыгин оказался в очень трудном финансовом ‎положении. Да и морально он был подавлен: его лампы больше никого не интересовали. Но люди продолжали пользоваться электрическими лампочками. А ведь если лампы зажигают, значит, это кому-нибудь нужно?

Только зажигали они лампочки не накаливания, а дуговые, изобретенные Павлом Яблочковым. Он много критиковал лампы накаливания и не верил в их эффективность. Это было противостояние похлеще сегодняшнего спора «‎яблочников» и пользователей Android. ‎Несмотря на идеологическую разницу между Лодыгиным и Яблочковым, первый в конце 1870-х годов устроился в мастерскую ко второму.

Дуговые лампы горели всего два-три часа, как обычные свечи, но зато были очень яркими, ярче, чем лампы накаливания. Журналисты прозвали их «‎свечами Яблочкова». После демонстрации в Лондоне их купили иностранцы, и к 1879 году «‎свечи»‎ уже горели в Лос-Анджелесе и в Париже — около Оперы и на площади Звезды.‎ Пророчество об электрическом свете во дворцах общества будущего, сделанное Чернышевским в романе «Что делать‎», сбывалось.‎

Но лампы накаливания наступали. Они проигрывали «‎свечам Яблочкова» в яркости, зато сильно опережали их в жизнеспособности. Нужно было только придумать, как сделать свет лампы более мощным. Пока Лодыгин работал фактически у своего конкурента, слух о его лампе накаливания дошел до другого континента — о недоработанной задумке российского ученого узнал рекордсмен по количеству патентов Томас Эдисон. Он усовершенствовал конструкцию лампочек, заменив уголь на бамбуковое волокно, и догнал по яркости дуговые лампы, а потом обогнал по дешевизне и надежности: лампочки Эдисона могли светиться 1000 часов. В 1883 году на коронации Александра III в Колокольне Ивана Великого горели уже «‎свечи» американского инженера. ‎Эпоха дуговых ламп закончилась.

Атмосфера накаляется

К этому времени в России начались преследования тех, кто симпатизировал идеям революционеров. Лодыгин, до этого посещавший общину народовольцев, оказался в зоне риска. Чтобы избежать проблем, он эмигрировал сначала во Францию, потом в США, продолжая при этом изобретать: например, он придумал электрическую печь и электроаппараты для сварки. Но, увидев, что весь мир считает Эдисона отцом лампы накаливания, Лодыгин решил сосредоточиться на этом своем детище и доказать собственное первенство.

Американец, однако, был не так прост: ему удалось выиграть все судебные слушания и оставить за собой право называться первооткрывателем. Тогда Лодыгин пошел другим путем.

Он в очередной раз доработал собственную конструкцию и использовал в качестве нити накаливания сначала металлическую проволоку, а потом вольфрам. С таким проводником лампы горели еще ярче и были экономичнее (их, кстати, используют до сих пор). Но Лодыгину все еще не хватало предпринимательской жилки, и дело не пошло. В итоге он сфокусировался на другой работе, стал инженером на стройке нью-йоркского метро, а патент на лампу накаливания с вольфрамовой нитью продал компании General Electric, кофаундером которой был Томас Эдисон.

Так закольцевались судьбы трех, пожалуй, самых известных в истории лампочки ученых: Лодыгина, Яблочкова и Эдисона. Все трое родились в один год — 1847-й, — но свет в конце тоннеля увидели в разное время. И свет этот наверняка испускали разные лампы.

Часть статьи не может быть отображена, пожалуйста, откройте полную версию статьи.

Автор: Ольга Обыденская

В иллюстрациях использованы фото: Lockwood / Getty Images; George Marks / Retrofile / Getty Images; Wikipedia / CC0

Проект создан при поддержке АНО «Институт развития интернета»