С пчелами по-человечески. Кто придумал рамочный улей

Важнейшим экспортным товаром для Руси XII–XIV веков был воск. Объяснить высокий спрос на него несложно. В Средневековье главной религией в большинстве европейских государств стало христианство. Для освещения храмов регулярно и в больших объемах требовались восковые свечи. Дома крестьяне обходились лучинами — деревянными щепками, которые горели на металлических подставках, — или дешевыми сальными свечами. В места богослужений их не приносили: это считалось неуместным и неуважительным.

Надо сказать, что разведением пчел (пасечным пчеловодством) тогда никто не занимался, зато одной из отраслей сельского хозяйства долгое время было бортничество: сбор меда и воска из ульев диких пчел. Их было особенно много в широколиственных лесах Среднерусской возвышенности. «Импортозаместить» мед и воск в Европе не могли, поскольку леса там было меньше.

Фактическую монополию на пчелопродукты Русь потеряла, когда за рубежом развернулось строительство пасек. Пчеловодством стали заниматься и в российском государстве. Правда, современные зоозащитники подход к этому занятию точно бы не одобрили: пчел держали все лето, а осенью часть семей убивали, чтобы забрать из ульев воск и мед. Сегодня это называется колодным пчеловодством: при этой системе во время сбора продуктов насекомых выкуривают из ульев — как правило, с помощью сернистого газа. Извлеченный таким образом «урожай» содержал личинки пчел и их пыльцу. Получать чистый воск и мед без жертв люди научились только в XIX веке — благодаря российскому пчеловоду Петру Прокоповичу.

От церкви к пасеке

Отец Петра Прокоповича хотел, чтобы тот стал священником, и, не интересуясь мнением сына, отправил его учиться в Киевскую духовную академию. Одаренный молодой человек учился блестяще, но связывать жизнь с духовенством не планировал. Его главной мечтой было поступление в Московский университет. Однако в дело снова вмешался отец, отправив Прокоповича в армию. «Сожалею, что судьба меня обидела, не допустив с молода идти путем наук, а против воли и склонности обратила меня к гусарскому мундиру», — писал он в дневниках. В 1798 году по состоянию здоровья молодой человек ушел в отставку в звании поручика. Недовольный таким развитием событий отец оставил сына без содержания, так что думать после возвращения из армии пришлось не о продолжении учебы, а о работе.

На скопленные за время службы деньги Прокопович купил в Конотопском уезде три десятины земли и построил маленькую винокурню, однако дохода предприятие не приносило. Тогда он решил последовать примеру младшего брата — пчеловода и занялся разведением пчел. Сначала Прокопович пытался разузнать о тонкостях пчеловодства у более опытных пасечников, однако большой пользы из разговоров с ними не извлек: выяснилось, что рационального подхода к разведению насекомых не было. «Кому судьбою предназначено иметь пчел, у того они и без всяких наставлений, и без всякого искусства хорошо ведутся», — говорили ему.

Знаний о том, как все-таки разводить пчел, у молодого человека не было, приходилось, что называется, импровизировать. В первый год еще до сбора меда и воска из нескольких десятков семей в живых у начинающего пасечника осталось только девять. Но Прокопович не сдавался — наблюдал за насекомыми и экспериментировал. Уже через несколько лет на его участке было 580 ульев — пчеловодство приносило ему стабильный доход.

«До 1808 года я не читал ни одной книги по пчеловодству, — писал Прокопович, — но изучал пчел сам собою, без всякого руководителя. В 1808 году выписал несколько известных книг о пчелах. Прочитав их, я решительно убедился, что практические познания мои об этой отрасли хозяйства вернее и во многом не согласны с книжными». Собственный опыт он решил описывать в статьях, и, хотя ученой степени у пчеловода-самоучки не было, из-за практической ценности они пользовались популярностью. В своих полунаучных заметках Прокопович рассказывал о наблюдениях за цветением медоносных растений, а также подробно описывал анатомию пчел.

Благодаря опытам, которые описывал пчеловод, ему удалось выяснить, что зимой, когда у пчел нет работы, они едят очень мало, однако весной, в период размножения «наверстывают упущенное». Так Прокопович сделал вывод, что весной пчелам нужно больше корма, и, перейдя от теории к практике, в несколько раз увеличил сбор меда с пасеки. Те самые опытные пчеловоды, к которым начинающий пчеловод когда-то обращался за советами, отказываясь признавать ценность рационального подхода, стали считать коллегу колдуном.

Изобретение рамочного улья

В 10-е годы XIX века пасека Прокоповича насчитывала около 10 тысяч пчелиных семей — на тот момент она была одной из самых крупных в мире. Дела шли хорошо, однако одна мысль не давала успешному предпринимателю покоя: пчел он без преувеличения любил и убивать их при каждом сборе меда и воска не хотел.

В 1814 году Прокопович придумал конструкцию, без которой сегодня сложно представить пасеку, — рамочный улей. Изобретение представляло собой деревянный ящик со специальными направляющими, в которые вставлялись рамки: в них пчелы формировали соты. При сборе «урожая» достаточно было вытащить рамки, извлечь из сот мед и воск и заменить их на новые. Несмотря на простоту идеи, придумать что-то подобное до Прокоповича никто не смог. Первый рамочный улей пчеловод сделал своими руками и назвал его «Петербург». Усовершенствованные конструкции он поначалу также именовал по городам, а потом — по странам, континентам и, наконец, планетам. Так появились, например, ульи «Тамбов», «Рим», «Россия», «Африка», «Сатурн». Благодаря новому изобретению, Прокоповичу удавалось извлекать из сот «чистые» мед и воск — без пыльцы и расплода (яиц и личинок). Довольный результатом, он послал Московскому обществу сельского хозяйства не только рамочный улей, но и мед в рамках. В обществе увиденным впечатлились, а сам Прокопович написал так: «Получение чистейших произведений пчелиных в изящнейших видах и большом количестве приводит в удивление каждого зрителя».

Не зная об изобретении российского коллеги, в 1838 году свой «разборный улей» представил польский пчеловод Ян Дзержон. Однако предприимчивее их обоих оказался американец Лорен Лангстрот, который в 1851 году запатентовал аналогичную — впрочем, несколько усовершенствованную — конструкцию. Поэтому в мировой истории пчеловодства именно он признан изобретателем рамочного улья.

Прокопович, который, кстати, об этом не узнал, так как умер годом ранее, ни о каких патентах не думал. Реализовавшись как коммерсант и специалист, он решил стать еще и преподавателем. По согласованию с Министерством внутренних дел, полномочия которого тогда не лежали исключительно в «силовом» поле, он открыл для крестьян первую в России школу пчеловодства. По своей авторской методике Прокопович обучал управлению пасеками, а параллельно подтягивал знания обучающихся в арифметике, без которой, как он считал, выстраивание эффективного бизнеса просто невозможно. Курс был рассчитан на два года и построен так, чтобы теорию не приходилось изучать в отрыве от практики: для этого Прокопович организовал специальную «учебную» пасеку на 500 ульев. Так, благодаря талантливому самоучке, рациональное пчеловодство начали развивать в России.

Часть статьи не может быть отображена, пожалуйста, откройте полную версию статьи.

Автор: Ольга Обыденская

В иллюстрациях использованы фото: Fine Art Images / Heritage Images / Getty Images; Harold M. Lambert / Lambert / Getty Images; Education Images / Universal Images Group via Getty Images

Проект создан при поддержке АНО «Институт развития интернета»