Теневая игра в кальмара

Светить фонариками

Науке известно около 250 видов кальмаров, и около 30 из них — промысловые. Едим этих головоногих не только мы, но и кашалоты, а еще — важные для рыболовства длинноперый тунец и кижуч. Сами кальмары охотятся на многощетинковых червей, мальков рыб и мелких ракообразных. Десятиметровые гиганты Mesonychoteuthis hamiltoni и Architeuthis, весящие сотни килограммов, питаются добычей покрупнее — глубоководными рыбами. Но для промысла важнее «середнячки», а не колоссы. Например, командорский кальмар, который может нагулять в лучшем случае 2,5–3 килограмма.

Ловят кальмаров на леску с сотнями крючков, намотанную на автоматическую катушку. Специальной приманки для головоногого моллюска не нужно: ночью их привлекает свет фонаря.

Экологи из США, Канады, Японии, Австралии и Чили три года следили за ловлей кальмаров на световые приманки по всему миру. В год количество занятых промыслом кораблей, умноженное на количество проведенных ими в море дней, достигало 149–251 тысяч. 86% этого времени — а это более 4,4 млн часов — суда провели в водах, где вылов не регулируется законодательством. С 2017 по 2020 год активность добычи кальмара возросла на 68%.

Ловля с размахом

Оценить активность ловцов кальмаров помогли спутниковые данные автоматической идентификационной системы, которая регистрирует движение судов по их транспондерам. Засечь яркий свет фонарей-приманок помог спутниковый прибор Visible Infrared Imaging Radiometer Suite (VIIRS).

Экологи установили, что промысловые корабли за год успевают поработать в двух-трех океанах и преследуют кальмаров во время миграции на тысячи километров. Перемещая флот между исключительными экономическими зонами прибрежных государств, зонами контроля различных международных организаций и «ничейными» территориями, где за ними никто не следит, глобальные компании обходят ограничения, помогающие сохранять популяцию. В нерегулируемые зоны свободно заходят корабли сразу нескольких компаний, даже если все они нацелены на один вид добычи.

Раньше ученых больше беспокоила нелегальная ловля или добыча, за объем которой компании не отчитываются. Ведущий автор статьи — Кэтрин Сето из Института морских исследований Калифорнийского университета в Санта-Круз — изучала нелегальный промысел тихоокеанского кальмара в водах Северной Кореи, где в 2017 году обнаружила 900 китайских судов и более 700 — в 2018-м, а три тысячи северокорейских судов засекла в российских водах. Теперь ученых поразил размах «теневого» промысла.

Пираты Тихого океана

Из 1394 судов, за которыми следили ученые, 1123 принадлежали Китаю. Склонность китайских промысловиков к ловле в «теневых» зонах (что позволяет добывать более полумиллиона тонн кальмара в год) подтверждает и небольшое исследование, где учитывались еще и суда-рефрижераторы, которые замораживают и перевозят улов.

Такая добыча необязательно будет нелегальной, тем более что из 17 региональных организаций по управлению рыболовством отслеживают промысел кальмаров только две. Однако это сильно повышает риск истощения ресурса. Истребление всем кальмарам пока не грозит, но в годы, когда промысловые виды мало размножаются, они могут стать уязвимыми. Так, улов кальмаров рода Illex после 2014 года всего за пару лет сократился в четыре раза.

С крупными индустриальными флотами, действующими в обход ограничений, не может конкурировать и население на побережье, для которого продажа морепродуктов нередко бывает основным источником дохода. Так происходит с выловом кальмаров Illex argentinus в Аргентине, Dosidicus gigas — в Перу и Эквадоре, а также с местными видами кальмаров в Кении и других странах на побережье Индийского океана.

В итоге местные рыбаки пытаются дать пришельцам отпор, а международная обстановка накаляется. Так, власти Аргентины в 2020 году жаловались, что китайцы ловят больше кальмаров, чем собственный флот страны, а, завидев стражей порядка, быстро уплывают за 201-ю милю — границу исключительной экономической зоны. Китайская сторона отвечает за 99% активности судов, которые заняты добычей морепродуктов возле Галапагосских островов, однако формальные обещания китайских властей пресечь теневую и незаконную ловлю там ничего не дали — почти все 300 кораблей продолжили заниматься тем же, только теперь у границы экономической зоны Перу. Все это привело к нескольким вооруженным столкновениям китайских кораблей с местной береговой охраной по всему миру. За последние годы было обстреляно и затоплено несколько судов КНР.

Кнут и пряник

Действуя по отдельности, страны нередко перегоняют суда, занятые теневым промыслом, на территорию соседа, но не могут контролировать ни передвижения кораблей, ни общий объем вылова. Из-за этого нельзя понять, где добыты кальмары и как пострадает их численность в регионе. Ученые считают, что единственный выход для государств — обмениваться данными о нарушителях, следить за ними сообща и вести совместный учет вылова. Только так можно победить глобальные флоты, которые стремительно передвигаются между океанами.

На уровне регионов поддерживать количество кальмаров и даже увеличить его помогают различные квоты. Хороший пример — добыча командорского кальмара в России, сильно сократившаяся в 90-е годы. У Юго-Восточной Камчатки и Курильских островов власти установили общий допустимый улов, квоты на который промысловики делят между собой. Добычу кальмара в Беринговом море регулирует другая цифра – рекомендованный вылов, на который предприятиям не нужно иметь доли квот. Эти рамки помогают найти баланс между убытком для компаний и чрезмерным ущербом для кальмаров. Теперь их вылов стабильно набирает обороты без вреда для вида.

Экономисты предлагают и другой выход — международные санкции на торговые соглашения. Такие меры приняла Еврокомиссия в борьбе с нелегальным, неподотчетным и «теневым» промыслом кальмаров в странах Юго-Восточной Азии. Правда, не у всех государств есть деньги на эту борьбу: Тайвань и Коморские острова даже получили «желтую карточку» за то, что несколько лет не могли достаточно активно бороться с нарушениями в своих водах. Такое предупреждение Еврокомиссия вынесла с угрозой признать государства «не настроенными на взаимодействие по борьбе с нелегальным рыболовством». Другие страны были только рады налоговым льготам за добросовестное исполнение новых правил. Так, Вьетнам, присоединившись к борьбе с нелегальным рыболовством вместе с ASEAN, смог подписать и Договор о свободной торговле с ЕС, который снимает 99% таможенных пошлин между его участниками.

Война нелегалам: кейс Индонезии

Не все государства готовы идти на риски даже ради долгосрочной выгоды — не говоря о том, что такое решение может снизить популярность принявшей его той или иной политической партии. Однако ученые считают это заблуждением, приводя в пример Индонезию, объявившую войну нелегальному вылову, чтобы помешать иностранным судам истощать ресурсы страны. Государство запретило работу иностранных рыболовов в своих водах и трансшипмент –– перевозку грузов по упрощенному механизму — для всех, включая свои. Корабли нарушителей стала затапливать береговая охрана (таких случаев ученые насчитали 318). Кроме того, дважды вводились полугодовые моратории на регистрацию судов других государств в Индонезии. За три с небольшим года 1132 таких корабля лишились лицензии, которую страна не стала продлевать. Когда проблема была решена, индонезийские суда вновь получили право на трансшипмент, но под строгим контролем. Хотя общие объемы рыболовства в итоге сократились на 25%, эта политика позволила избежать даже краткосрочных финансовых потерь. При этом объем законного вылова в стране увеличился на 12%, а прибыль –– на 14%.

Обычно государства считают такие меры борьбы с нарушениями невыгодными или радикальными. Чаще всего они уменьшают объемы вылова на 15%, теряя 16% прибыли. Авторы считают, что на примере Индонезии стоит поучиться и остальным.

Квентин Ханич, соавтор Кэтрин Сето из Вуллонгонгского университета в Австралии, согласен, что нерегулируемый вылов требует незамедлительной ответной реакции. «Он возникает в нейтральных водах, которые принадлежат всем, однако такой способ обогащает лишь малую долю производителей, тогда как соседние прибрежные государства все больше беспокоятся о его влиянии на общие промысловые запасы», — заключает ученый.