«Это апокалиптическая картина». Фотограф Дмитрий Кох — о своем снимке

Страх и игра

Мне страшно жить в сегодняшнем дне, а фотографировать диких животных совсем не страшно. Фотография занимает половину моей жизни и вызывает у меня только приятные эмоции. Но я помню, как один раз мне стало не по себе.

Это случилось в Антарктиде. Я снимал в ее водах морского леопарда — это такой тюлень с большими зубами, который весит до 800 килограмм. Известны случаи, когда он нападал на людей и ранил их. Самец морского леопарда смотрел в отражение в моем объективе, пускал пузыри и вертелся в воде, то есть играл со мной. Я снимал его примерно час, и за это время он стал гораздо активнее. Наблюдая за ним, я вспомнил про детей, которые долго играют и приходят от этого в состояние какой-то полуистерики. Что-то похожее происходило и с леопардом — он пытался напирать на меня и заплывать за спину, пропадая из вида. В этот момент я стал понимать, что перестаю контролировать ситуацию и он может ухватить меня за ласту. За несколько минут я всплыл, забрался в лодку, но морской леопард не хотел отпускать меня из воды и погнался за лодкой.

Я сравнил морского леопарда с ребенком, но не могу утверждать, что животные ведут себя как дети. Их нельзя очеловечивать. Нельзя объяснять поведение животного с точки зрения человеческой логики. И это первое правило при контакте с животными — у них свое представление о мире. Причем у разных особей оно различается: с одним морским леопардом можно подружиться, а второй будет вести себя агрессивно.

Принципиальность и осторожность

Я увлекся фотографией лет восемь назад, когда впервые оказался в океане и снял в нем китов. Постепенно я понял, что мне хочется показывать людям то, чего они, скорее всего, никогда не видели. Например, я планирую сфотографировать анаконду, когда она плавает в воде. Но еще хочу, чтобы, кроме уникальных моментов, мои фотографии показывали хрупкость природы. Чтобы люди могли почувствовать эту хрупкость своими глазами и изменили свое отношение к окружающему миру.

Я никогда не снимаю животных в неволе, потому что я не снимаю их там, где им плохо. Я стараюсь не нарушать своим появлением естественную среду их обитания и не мешать им заниматься своими делами. Я никогда не использую прикормку, потому что она нарушает естественное поведение животных. Приведу вам такой пример. Несколько лет назад я был на Мальдивах, где каждый день в шесть вечера гости большого отеля кормили с пристани морских скатов. Из-за этого у скатов изменилось поведение: даже если в шесть часов на пристани никого не было, скаты все равно к ней приплывали, ожидая еды. А потом отель закрылся, и многие скаты умерли, так как они уже стали зависимыми от людей. Я считаю, что люди уже и так причинили достаточно много зла природе, чтобы причинять еще больше.

Снимок-победитель и апокалипсис

Никто не может сказать, сколько точно на планете осталось белых медведей, потому что их невероятно сложно считать — они бродят в основном по одиночке и крайне редко собираются группами. Тем не менее популяция белых медведей сокращается, так как их естественной средой обитания является арктический лед, который каждый год тает, и, по самым пессимистичным прогнозам, он может полностью растаять к 2050 году.

Первый раз я снимал медведей на Новой Земле. Их там очень мало. За три недели мы нашли всего одного, который во время съемки от нас убежал. Я говорю «мы», потому что при съемке медведей с фотографом всегда должен находиться человек, у которого есть заряженное ружье, файер и длинная палка. Белые медведи не боятся громких звуков, потому что они живут во льдах, которые трескаются. Зато они боятся огня и когда им в нос тыкают твердым предметом — этот орган у них очень чувствителен. Именно поэтому многие полярники носят с собой длинные палки.

Так вот, чтобы поснимать белых медведей, в прошлом году я поехал на Чукотку, где обитает одна из самых больших популяций этого вида на планете. Моей целью был остров Врангеля, куда медведицы приходят рожать медвежат. Я плыл туда с ребятами на яхте, и по маршруту мы проходили маленький остров Колючин, где находится неработающая заброшенная советская метеостанция. В этом месте отродясь не было белых медведей, потому что белый медведь охотится со льдин, а на Колючином острове в это время льда не бывает. Однако медведи на нем оказались. Не знаю почему, вероятно, они оказались на нем из-за погодных аномалий, которые происходят на планете в последние годы. Причем медведей на острове было штук 30–40. Они ходили по острову и выглядывали из окон заброшенной метеостанции. Высаживаться на сушу рядом с ними было опасно. Тогда я запустил к ним дрон. Помня, что медведей можно напугать неожиданным появлением, я поставил на дрон малошумные карбоновые пропеллеры. Два часа я запускал этот дрон вокруг острова, чтобы медведи привыкли к звуку его пропеллеров. Так как медведи пугаются, если подлетать к ним сверху, я приблизил к ним дрон на уровне их глаз. Медведи начали проявлять к нему любопытство — смотреть на него и в его камеру. Я сделал множество снимков, а на следующий день, когда медведи отошли от места, где можно причалить, я сошел на остров и снял их с земли.

Еще до первых снимков я понял, что у меня получаются невероятные фотографии. Когда я увидел медведей в несвойственной им широте, выглядывающих из окон заброшенной советской метеостанции, то понял, что это апокалиптическая картина. Эта картина, которая отсылает ко многим проблемам. Мир сейчас в целом стоит на грани гибели — и по климатическим изменениям, и по событиям, которые происходят вокруг нас. И если люди не одумаются, то все, что они веками создавали, исчезнет. И природа начнет забирать у человека его достижения, как это видно на моем фото.

Автор Алексей Синяков